В самом начале я писала, что вяленькие попытки сопротивляться деспотизму и тотальному контролю были. Частые скандалы и многочасовые разговоры с папой погоду не меняли, он легко меня убеждал в своей правоте, и я смирялась. На какое-то время. Единственной возможностью раздельного проживания было уехать. Он мечтал, чтобы мы жили в более цивилизованной стране, лучше на Западе, и таким образом мотивировал к действиям.
Так как окончила я Кыргызско-Российский ВУЗ и имела диплом российского образца, стала посматривать в эту сторону. Через год после окончания универа переехала в Москву к двоюродной сестре. Она уже снимала со своим отцом хорошую квартиру, то есть я опять попала в шоколадные условия — за жилье платить не нужно. Оформив регистрацию в подмосковье, стала искать работу.
Из-за гормональных проблем, которые резко обострились, жить со мной было невыносимо. При ссоре могла запустить в сестру чугунным казаном или стулом. Перепады настроения и плохое самочувствие тоже не добавляли радости нам обеим.
Если помните, в начале нулевых была высокая угроза терактов, а приезжих было еще немного. Так что мои документы стражи порядка проверяли буквально каждый выход из дома. Мне приходилось надевать деловой костюм и туфли на каблуке, чтобы сходить в интернет-кафе — в таком виде подозрений я почему-то не вызывала.
Через пару месяцев папа приехал в Москву «по делам», увидел мое состояние и уговорил поехать домой на лето. В столичной гонке я не заметила, что щитовидка снова дала сбой, за месяц слетели 10 кг. А я видела, как за это время постарел мой любимый папочка, и согласилась. Оставила все вещи в Москве, взяв только летние, поехала на пару недель отдохнуть.
Только дома я поняла, как мне было плохо. Однажды я что-то делала во дворе, сидя на корточках, а потом не смогла встать. Сидела и плакала, пока наконец не удалось это сделать. Не было сил даже залезть в маршрутку (у нас это были Мерсы), бабульки и те были бодрее меня. Восстановление заняло больше года.
Из-за проблем со здоровьем решила больше не рисковать и сидеть ровно. Распрощалась с московской мечтой, устроилась на работу, и жизнь потекла привычным чередом. Дома было безопасно и спокойно, родительский контроль и фразы из серии «Где ты была?», «С кем ты сейчас разговаривала?» и «Чтоб дома была в 11» казались проявлением заботы и любви. Уверена, так и было. Просто не все умеют проявлять свои чувства.
Строила карьеру, иногда навещала подругу в Алматы и после очередной поездки загорелась переехать туда.
Похожие климат и ментальность, русский язык и бренды, которых до сих пор нет в Бишкеке. Стала искать вакансии и отправлять резюме. На удивление, родители были не против, а мама так очень рада. Совсем недвусмысленно и довольно часто она давала понять, что нужно уезжать, иначе папа не даст мне жизни. Я же видела в ее словах давнюю ревность.
Мама постоянно запрещала мне тревожить отца своими проблемами, расстраивать его было смертным грехом. Его частые вопросы обо мне сильно ее раздражали, как и мое присутствие в доме, особенно в одной с ней комнате. Проявлялось это в виде частых придирок: не туда сажусь, много ем, слишком громко говорю, плохо мою полы и так далее. Помните, как в том анекдоте про свекровь? Только тут была мать не мужа, а моя.
Мама все сильнее отдаляла нас с папой друг от друга. И в итоге, и без того неблизкие отношения свелись к редким вечерним приветствиям — когда я шла в душ, а он ужинал. Семейного общения и времяпровождения уже не было. Все дети выросли, так что мы уже не ездили в горы кататься на лыжах или летом на озеро. Младшие сестренки учились, средняя уехала работать в Питер.
Вернемся к Алматы. Папа был не против переезда, мама об этом мечтала. Но долгожданная релокация затягивалась — я не могла найти работу, а вскоре вообще влюбилась в местного парня и решила остаться.
Счастья не случилось, и после разрыва я снова зарылась с головой в работу, торча там уже по 14 часов шесть дней в неделю. Рьяно воплощала все проекты, которые только могли быть, лишь бы не думать и пореже бывать дома.
Самая младшая сестренка окончила школу и уехала учиться в Питер. Остались только родители, младшая сестра и воскресные ужины. Мама готовила любимый папой плов, хотя мы всегда ели только то, что любил он, и мы садились за стол. С ним мы всегда расходились во взглядах на многое, потому разговаривать спокойно было не о чем. Мама часто шикала на меня за «доставания отца», сестра насмехалась над моими «глупыми» шутками и «тупыми» вопросами. Так что удовольствия от таких ужинов было мало.
Единственной отдушиной была работа, к тому времени я была уже начальником маленького отдела в банке. И однажды коллега рассказала о своей поездке в Грузию. Но эта история заслуживает отдельной публикации.
#история почти золушки