У реки было символичное имя - Слеза. Она затопила все, даже Риту. Думать стало тяжело - мутная весенняя вода залила мысли, сделала их вязкими, как прибрежная песчаная топь.
Разлив в этом году был большим. Вода уже поглотила прибрежные кусты, песчаные пляжи, того и гляди, подберется к деревне.
Слеза показывала свою силу лишь по весне. Дед рассказывал Рите, что однажды вода затопила всю деревню. Пришла она в Большие Овражки ночью, и жители оказались в водном плену, жили на крышах и чердаках неделю, моля реку отступить, и она сжалилась, отступила.
— Кто-то богу молится, а кто-то, как мы - реке, чтоб не губила. Слеза наша, Ритка, не так проста, как кажется. Говорят, раньше ее вообще здесь не было, — говорил дед, понижая голос и смотря подслеповатыми глазами куда-то вдаль, на противоположный берег, окутанный туманной дымкой.
***
... Рита лежала, чувствуя воду вокруг себя - обжигающе-холодная, мутно-коричневого цвета, она пропитывала ее одежду, волосы, заливалась в обувь. Она хотела завладеть Ритой, а Рита не сопротивлялась, ожидая, когда же воды Слезы скроют ее с головой.
Рита опустила лицо, ноздри ее наполнились водой. Она вздохнула и закашлялась, разбрызгивая вокруг себя холодные капли. А потом она встала и шагнула вперед, в темную глубину, с обрыва, который отделял деревню от вездесущей реки.
Шагнула, чтобы закончить свою жизнь.
***
— Очень сложно умереть, когда хочешь этого. Люди, жаждущие смерти, становятся неуязвимыми, — голос Леси звучал глухо.
— Ты это сама сейчас придумала? — Рита усмехнулась, глядя на подругу.
— Нет, читала в какой-то книге, — Леся затянулась и через пару мгновений выдохнула дым.
— Бред, — Рита отняла у Леси сигарету и тоже затянулась, — вот увидишь, я это сделаю.
Звонкий гитарный аккорд разрезал воздух душной комнаты на две половины. По крайней мере, так показалось Рите. Она всегда думала, что, когда она играет на гитаре, мир меняется - трансформируется, делится на части, порой даже рвется от звука. Но сейчас этот звук ударил ее по голове, она поднесла руку ко лбу и сморщилась от боли.
***
— Мам, как ты думаешь, что бывает после смерти? — Рита отодвинула от себя нетронутый обед и посмотрела на мать.
— Ох, Ритка, что за глупые разговоры! — мама вздохнула и закрыла глаза, — квитанции опять пришли, а платить нечем. Господи, когда я выберусь из всех этих долгов? Еще твой выпускной на носу...
— Я не пойду на выпускной.
— Ой, Ритка, куда ты денешься. Все пойдут, и ты пойдешь.
— Куда-нибудь денусь. В речке утоплюсь! — ответила Рита и через несколько долгих мгновений громко захохотала, — шучу, мам!
— Дурында! — возмущенно воскликнула мама.
Но Рита уже все для себя решила окончательно и бесповоротно...
***
Обрывки этих последних разговоров всплывали в голове Риты, пока она плыла по воде. В голове звучали гитарные аккорды, которые она успела выучить сегодня утром. Так странно: еще буквально несколько часов назад, утром, все было по-другому, а сейчас...
Холодные волны реки покачивали ее, она не чувствовала ни рук, ни ног. Но самое главное - она не чувствовала боли. Голова не болела. Это было поистине удивительное ощущение.
Слеза... Дедушка как-то рассказывал ей старинную легенду об этой реке. Но сейчас все это было совершенно не важно. Легенды, воспоминания... Сейчас было важным лишь то, что Рита не могла понять, умерла она или нет.
Вроде бы умерла. Но тогда почему все так, как при жизни? Чувства, мысли, ощущения - все было точно таким же. Она открыла глаза и посмотрела в серое небо. Совсем не так ей представлялась смерть.
Спустя какое-то время Риту прибило к берегу. Осознав, что она уже никуда не плывет, а лежит в воде среди высокого рогоза, она схватилась за высокие листья и с трудом поднялась на ноги. Одежда пропиталась речной водой, стала тяжелой, вниз по джинсовке ручьями стекала вода.
Еле-еле переставляя ноги, проваливаясь в мягкое, топкое у берега речное дно, Рита подбиралась к берегу. Река не хотела отпускать ее, тянула обратно. Девушка падала на каждом шагу, захлебывалась темной речной водой. Ноги и руки не слушались, как будто сил в них не осталось совсем, как будто река забрала их.
И вот, когда Рите показалось, что ей уже никогда не выбраться из этой прибрежной топи, ей вдруг так сильно захотелось жить, что она закричала во весь голос, а потом отчаянно поползла к берегу, собрав в кулак остатки сил. Пусть у нее осталось не так много времени, пусть ее жизнь совсем не похожа на сказку, пусть ее постоянно преследует боль, но это единственное, что у нее есть - маленький отрезок времени, выделенный кем-то свыше.
Выбравшись, Рита долго лежала на берегу. Сначала с закрытыми глазами, а потом с открытыми - смотрела в серую бездонность, которая раскинулась над ней, нависая клочьями тяжелых, дождевых облаков. Когда небо стало темнеть, Рита поняла, что уже вечер, и встала на ноги.
Вид у нее был ужасный: одежда мокрая и грязная, в волосах застряла тина. И куда же ей теперь идти в таком виде? Рита пыталась понять, где она, и как далеко она отплыла от Больших Овражков. Сквозь густые прибрежные кусты ничего не было видно. Рита выбралась из них и вздохнула с облегчением - она находилась рядом с деревней, вдалеке виднелись крыши домов.
Рита вздохнула, с тоской посмотрела на реку, над поверхностью которой уже клубился вечерний туман. Ничего не оставалось, как идти к деревне и пытаться напроситься к кому-нибудь на ночлег. А завтра она уйдет отсюда: по грунтовой дороге пешком доберется до трассы, сядет на ближайшей остановке на автобус до города, а когда окажется дома, то забудет о своем поступке, как об очередной глупости.
Рита медленно шла и думала о том, как она вообще докатилась до всего этого. Холодная вода остудила ее пыл, притупила злость на весь мир. Когда она шла сюда, к речке Слезе, то ни о чем не думала. Сейчас же ей страстно захотелось разобраться в себе.
Когда в ее голове зародилось желание распрощаться с жизнью? Тогда, когда она разочаровалась в парне? Или раньше, когда бросила творчество? Или, может, тогда, когда связалась с плохой компанией? А может, это желание пришло к ней в тот злополучный день в больнице? Ведь именно тогда странные, нелепые и сумасбродные идеи стали лезть к ней голову.
Рита думала, запутываясь в мыслях, как в липкой паутине. Она наверняка знала только одно - что в последнее время жить ей стало совсем не в моготу. Ни на что не было ни сил, ни желания... Да и голова постоянно раскалывалась. К чему было что-то делать, если все стало бессмысленным?
Когда пресная пустота заполнила душу Риты до краев, она оказалась здесь, в деревне Большие Овражки, где раньше жил Ритин дедушка Афанасий. Дедушка давно умер, первое время Рита с мамой приезжали в его дом, жили здесь по несколько дней, как на даче, а потом перестали ездить.
Без дедушки тут было неуютно, и его старый дом год за годом все больше приходил в запустение. Мама однажды сказала Рите, что не может больше смотреть, как уходит в прошлое целый пласт ее жизни - детство. После этого они перестали ездить в деревню.
"Интересно, как там мама с Алешкой? Потеряли уже меня, наверное," — думала Рита, подходя все ближе и ближе к домам.
***
Деревня была не та. Рита поняла это по первым же домам. Рита никогда их не видела. И точно: на указателе было замазано старое название и белой краской криво выведено "Заречье". И тогда Рита вспомнила. Именно между Овражками и Заречьем, по словам дедушки, произошло то страшное событие, после которого между деревнями пролегло широкое русло темной реки.
Рита считала все байки деда Афанасия выдумками, слишком любил он преувеличить и слишком уж нереальным часто казалось то, о чем он рассказывал. А теперь получается, что деревня Заречье - вот она, перед Ритой, небольшая, в несколько улиц, со старыми, заброшенными домиками.
Паводок тут был гораздо сильнее, чем в Овражках. Сейчас, в самый пик разлива, вода залила окрестные поля и луга и со всех сторон уже подступала к домам, многие улицы уже были затоплены. Все это Рита увидела, стоя на высоком холме у указателя.
Сама деревня была пустая, у Риты сложилось ощущение, что здесь давно никто не живет. Не было видно ни одной живой души, даже признаков жизни Рита уловить не могла - вокруг царила мертвая тишина и разруха. Дома потемнели, покосились, крыши осели и провалились, на некоторых из них росли молодые деревья. В огородах все заросло бурьяном.
Рита медленно брела по улице, заглядывая в каждый двор, думая, где же ей переночевать. Только сейчас она поняла, что страшно устала и замерзла. Весенний пасмурный вечер быстро заполнял тихие улочки темно-серыми сумерками и вязкой прохладой, тянувшейся от реки.
Река до сих пор не хотела отпускать Риту, следуя за ней по пятам клубами густого тумана. А потом пошёл дождь. Крупные капли застучали по старым крышам домов, зашелестели по листьям высоких осин и берез, слезами потекли по Ритиному лицу.
"Еще одна вода! Куда же от нее деться?"
— Эй! Есть здесь хоть кто-нибудь живой? — закричала Рита, заранее зная, что ей никто не ответит.
Она остановилась посреди улицы. Тьма сгущалась быстро. Еще несколько минут, и черное покрывало дождливой ночи накроет деревню. Риту внезапно охватила паника. Несколько часов назад, когда она решилась на свой непоправимый поступок, умирать было не страшно, а вот сейчас страх накатывал на нее огромными волнами, и провести ночь в заброшенной деревне казалось очень страшным, жутким - до дрожи в коленях.
Рита судорожно вздохнула и оглянулась. Кругом стояла вода. Черная, холодная, гнетущая, подступающая ближе и ближе к домам. От этого ощущения Риту замутило. Она смотрела на дома и внезапно заметила, как в одном из тёмных окон загорелся слабый свет.
Сначала Рита сильно обрадовалась от мысли, что она здесь не одна. Но потом эта же самая мысль заставила ее задрожать от страха. Немного поколебавшись, Рита обхватила себя руками, пытаясь унять крупную дрожь, и пошла на мерцающий в старом окошке свет...
Когда Рита подошла к прогнившему крылечку, тьма уже окутывала ее, обнимала за плечи промозглой сыростью. В кроссовках хлюпало, но Рита не могла рассмотреть своих ног - они словно проваливались на каждом шагу в темноту.
Наощупь поднявшись по ступеням крыльца, Рита услышала плач младенца. Пронзительный голос маленького существа, требующий еды или внимания матери, успокоил ее. Если тут есть ребенок, значит, опасности для нее нет, и не все так страшно. Деревня, возможно, вовсе не вымерла, и где-то есть здесь и жилые дома, просто местные жители рано ложатся спать и встают на рассвете.
Рита тихонько постучала в дверь. Плач ребенка не стих, но было слышно, что внутри кто-то закопошился.
— Прошу вас, откройте дверь! Я случайно оказалась в вашей деревне, мне негде переночевать. Я сильно замерзла... Пустите меня всего на одну ночь, пожалуйста, — громко проговорила Рита, обращаясь к закрытой двери.
Никто не открывал ей. Рита чувствовала, что еще немного, и она разревется от отчаяния. Чтобы хоть как-то согреться, она вновь обхватила себя руками. Тут звуки в доме затихли, даже ребенок перестал плакать. А через некоторое время дверь отворилась.
На пороге стояла худая, высокая женщина. На ней было темное длинное платье, а на голове был повязан платок, из-под которого были видны лишь ее заплаканные глаза. Взгляд женщины показался Рите странным - пустым и отстраненным, наполненным слезами. На руках она держала темный кулек. Рита не сразу поняла, что это был завернутый в пеленки младенец.
— Здесь не часто бывают гости... Почему ты пришла? — спросила женщина, голос ее звучал тихо, она боялась разбудить уснувшего ребенка.
— Я... — Рита внезапно поняла, что ей стыдно рассказывать правду, — Это вышло случайно! Я гуляла на берегу в Больших Овражках, а потом поскользнулась и упала в воду. Меня вынесло течением на этот берег.
— Разве такое бывает? — спросила женщина, и по ее интонации Рита поняла, что она ей не верит, — ну да ладно, в жизни, действительно, всякое бывает. Это только в Заречье все идет своим чередом.
Женщина запустила Риту в дом и показала рукой на лавку, где девушка сняла верхнюю одежду, а потом налила ей из чугунного чайника горячего чая.
Рита сидела на лавке у стола и осматривалась. Обстановка в доме была убогая, на столе горела восковая свечка, именно ее дрожащий в окне огонек и привел сюда Риту. Маленькое пламя бросало теплый свет на серые стены в грязных разводах, потемневшие потолки, распухшие от влажности половицы.
Рита отхлебывала из старой чашки дымящуюся жидкость, вкус которой показался ей довольно странным, совсем не похожим на чай. Но уже то, что питье было горячим и согревало ее изнутри - само по себе было счастьем.
— Спасибо, что приютила. Меня Рита зовут, а тебя как? — спросила девушка, пытаясь разглядеть внешность женщины под платком.
— Альбина, — ответила женщина, покачивая колыбель.
— Спасибо тебе, Альбина, что пустила меня переночевать.
Внимательно посмотрев на Риту, женщина спросила ни с того, ни с сего:
— У тебя есть венок?
— Какой венок? — удивленно переспросила Рита.
— Обычный венок. Из цветов. Тот, что девушки надевают по праздникам.
Рита отрицательно покачала головой, чем вызвала явное разочарование хозяйки дома.
— Жаль... Мой совсем уже плох.
Наступила тишина. Рита не знала, как поддержать дальнейший разговор, а сидеть молча казалось ей странным. Женщина, судя по всему, тоже не отличалась разговорчивостью. Она смотрела на ребенка и украдкой вытирала слезы.
Рита не знала, чем были вызваны эти слезы, и на душе у нее от этого было неспокойно. Неужели Альбина так сильно расстроилась из-за венка, которого у нее не оказалось? Рите хотелось встать, попрощаться и уйти навсегда отсюда, из этой убогой избы, но на улице была такая темень, что она все равно не рискнула бы искать дорогу в такой темноте.
— Я сначала подумала, что деревня нежилая, — озабоченно сказала Рита женщине, которая присела за стол напротив нее, — а потом увидела огонек в окне.
— Все так думают, когда попадают сюда. А потом ничего, привыкают, — тихо ответила женщина.
— Ну мне-то привыкать ни к чему, — ответила Рита, заподозрив что-то неладное в ее фразе, — я завтра утром уйду отсюда. Еще раз благодарю тебя за гостеприимство.
Альбина вдруг засмеялась, как будто услышала что-то забавное, а потом сказала тихо, водя указательным пальцем по деревянному столу:
— Никуда ты отсюда не уйдешь.
Рита подумала, что женщина не в себе: то плачет, то смеется, то про венок какой-то спрашивает. Внутри нее все сильнее нарастала тревога. Все здесь было таким странным и пугающим, что она невольно вспоминала рассказы деда Афанасия.
— Нет, я уйду. Что мне здесь делать, по-твоему? Говорю же, я тут случайно оказалась, меня дома, наверное, уже заждались, — упрямо ответила Рита, но голос ее дрогнул на последнем слове.
Взгляд женщины стал спокойным и пустым. Ни одной эмоции Рита не могла уловить в ее глазах. Ребенок снова закряхтел, и Альбина отвела взгляд от Риты, подошла к колыбели и склонилась над ней.
— Никто в Заречье не попадает случайно, — сказала Альбина, а потом быстро добавила, — ладно-ладно, не бойся. Я не хочу тебя пугать. Но уйти у тебя все равно не получится. Единственный путь отсюда сейчас затоплен. Слеза скрыла его своими темными водами.
Альбина указала Рите на лавку около стола, где уже лежали заранее приготовленные одеяло и подушка. Как будто она ждала Риту. Или, может быть, не Риту, а кого-то другого? Взяв ребенка из люльки, женщина задула свечу на столе и задернула плотную занавеску, отделяющую маленькую, убогую комнатушку от еще более убогой кухни.
Рита осталась сидеть в темноте. Ей было неуютно в этом старом доме с его странной хозяйкой. Душу заполнили тревожные подозрения, которые Рита гнала от себя. Все это неважно. Сейчас важно лишь то, что она жива. Жива! Ей дарован второй шанс, но, чтобы воспользоваться им, нужно преодолеть трудности. Что ж, она их преодолеет.
Рита подумала о том, что она с детства была упрямой и не боялась трудностей. Ей было восемь, когда отец бросил их с мамой. Мама сначала страдала, а потом начала пить. Был у нее такой период.
Мама вообще была слабой, Рита это прекрасно понимала. Она жалела ее, старалась хорошо себя вести, не доставлять проблем. Прилежно училась, прибиралась дома и мыла посуду, заботилась о матери, укрывала ее одеялом, когда та, пьяная, засыпала прямо на полу в прихожей, а утром приносила ей стакан воды. В то время Рита считала, что мать нуждается в ее помощи, и она помогала ей. Хотя все должно было быть наоборот.
Когда мама была трезвой, Рита убеждала ее, что все наладится, говорила ей, что вместе они преодолеют все трудности, и постепенно мама пришла в себя, бросила пить. Она даже нашла другого мужчину и какое-то время казалась очень счастливой. А потом мужчина бросил ее на седьмом месяце беременности. От пережитого стресса, мама родила ребенка раньше срока. Это был мальчик: маленький и очень слабый. Он выжил, но остался инвалидом.
Рита любила брата. Алешка был жизнерадостный и улыбчивый. Казалось, то, что он не может ходить, не доставляло ему никаких страданий. Вот с кого нужно было брать пример - таких оптимистов, как он, еще нужно было поискать.
В подростковом возрасте Рита захотела научиться играть на гитаре. Но на платные уроки у нее не было денег. Тогда Рита нашла на книжной полке самоучитель по игре на гитаре и научилась играть сама. Музыка делала ее поистине счастливой, отвлекала от проблем, которых с возрастом у девушки становилось все больше и больше.
Когда Алешка подрос, то, глядя на Риту, которая постоянно сидела в комнате со своей гитарой, он стал просить ее, чтобы она тоже научила его играть. Но к тому времени у Риты уже не было на это времени.
— Алеш, давай с завтрашнего дня начнем? — спрашивала брата Рита.
Алешка радостно кивал головой, но этот завтрашний день никогда не наступал.
Когда Риту бросил парень, она связалась с сомнительной компанией. Не то, чтобы ей было очень интересно с ними, скорее, наоборот. Но алкоголь помогал забыться от страданий эффективнее, чем музыка.
Иногда Рита просыпалась в обед, с трудом приподнимала чугунную голову от кровати и ловила на себе добрый Алешкин взгляд. Ей становилось так стыдно, что она тут же клялась себе, что все, с гулянками завязано. Но вечером снова шла к гаражам, где тусовалась ее компания...
Рита никогда не думала, была ли она счастлива тогда. Иногда лучше не думать о подобных вещах, просто жить. В конце концов, взрослый человек сам творец своего счастья. Никогда же не поздно испытать его. Наверное...
Было странно вспоминать все это здесь, на деревянной лавке в доме Альбины. Плачущий за занавеской ребенок, наконец, успокоился, и в доме все стихло. Рита вздохнула, легла на лавку. И подушка, и одеяло были влажными. Словно река была даже здесь, внутри этого старого, маленького дома. Рита дрожала всем телом, а потом, незаметно для себя, уснула.
***
Рита ошиблась насчет рассвета. Никакого рассвета в Заречье не было - просто в один миг черный цвет сменился серым, и настал день. Рита сидела на своей лавке, закутавшись в одеяло. Не хотелось вылезать из этого самодельного "гнезда".
— Мерзнешь? — спросила Альбина и безразлично посмотрела на нее.
— Холодно у вас и сыро.
— Да, поэтому и цветы не цветут, не из чего сплести новый венок, — грустно ответила женщина.
Рита скривила губы.
"Опять она со своим венком, точно чокнутая!" - подумала она.
С трудом Рита вылезла из одеяла, но, подойдя к своей одежде, развешенной на соседней лавке, поняла, что все по-прежнему сырое, ничего не просохло за ночь.
Альбина качала ребенка и смотрела в окно. При сером дневном свете глаза ее казались такими же безрадостно-серыми, как тучи за окном. А еще в них снова стояли слезы, готовые вот-вот пролиться по щекам.
— Я же тебе уже сказала, что уйти у тебя не получится, дорога затоплена, — Альбина посмотрела на Риту, — скоро ты привыкнешь к холоду, я тоже не сразу привыкла.
— Спасибо тебе Альбина, за все. Но я все же попробую выбраться. Совсем не хочется застрять в вашей глуши на... неопределенное время.
Рита почувствовала, что у нее самой на глаза навернулись слезы. Испугавшись этого, она быстро надела сырую джинсовку, кое-как натянула на ноги тяжелые кроссовки и вышла на улицу.
На улице сырые волосы начал трепать ветер. А непросохшая одежда неприятно липла к телу. Рита оглянулась. Вокруг стоял туман. Река подбиралась все ближе и ближе к деревне. Некоторые дома на окраине уже были в воде.
Рите вдруг нестерпимо захотелось домой. Пусть даже мать будет кричать, ей все равно, главное, чтобы было тепло и одежда была сухая. Она представила свою вечно незаправленную постель, белье в которой ей было лень менять, поэтому она месяцами спала на одном и том же. Как же здорово было просто лежать под толстым ватным одеялом и наслаждаться теплом... Почему раньше она не ценила таких простых вещей? У Риты слезы снова навернулись на глаза от этих мыслей.
Людей по-прежнему не было, и ни один дом не выглядел жилым. Старые, с потемневшими бревнами и отсыревшими, гнилыми досками, они стояли на узких улочках одиноко и печально, наводя тоску одним своим видом.
"Где же люди? — с тревогой думала Рита, осматривая деревню, — Неужели эта странная Альбина здесь одна? Нет, этого не может быть. Все равно тут кто-то должен жить, кроме нее."
Устав ходить кругами и искать хоть какой-то путь, Рита решила поискать во дворах лодку и весла. Должны же были быть у местных жителей лодки, если их деревню ежегодно топила река. Она ходила из одного двора в другой, заглядывала в старые, покосившиеся амбары и сараи, в темные сени с застоявшимся, кислым, нежилым запахом. Но, видимо, лодок у местных жителей не было.
"Хотя... Какие местные жители? Здесь давно никто не живет, пора это признать. Вот и лодок нет, и дома все сгнили и разрушились," — подумала Рита и устало опустилась на лавку у одного из домов.
Рита чувствовала, что еще немного, и она разревется, как маленькая. Чтобы удержать эту накатывающую волну паники, Рита пошла обратно к дому Альбины. Она, хоть и чокнутая отшельница, но все-таки как-то живет здесь, еще и с младенцем. По пути к дому Альбины Рита думала о том, как эта молодая женщина здесь оказалась, что привело ее сюда? Только сумасшедшая могла остаться в этом жутком заброшенном месте.
Подходя к дому, Рита замедлила шаг. Альбина с младенцем были на улице. Рита невольно стала свидетельницей странной сцены - Альбина полоскала в воде, подошедшей уже совсем близко к дому, какие-то тряпки, по-видимому, это были детские пеленки. Потом она отжала их, разложила одну из пеленок на деревянную лавку и запеленала кричащего младенца прямо в мокрую пеленку. К удивлению Риты, тот сразу же затих.
Потом Альбина сняла с себя платок и платье и наклонилась к воде, чтобы прополоскать их. Волосы у женщины были черные, как смоль, прямые и длинные, а кожа - светлая. Этот контраст бросался в глаза так сильно, что Рита, как завороженная, смотрела на ее худощавое тело. Лицо Альбины она рассмотреть не смогла, та стояла к ней спиной.
Прополоскав одежду в речной воде, Альбина отжала ее и надела на себя.
"Как же не холодно?" — подумала Рита.
И тут она с удивлением поняла, что и сама больше не чувствует холода. Она потрогала свои волосы, они до сих были сырыми, в кроссовках по-прежнему хлюпала речная вода, но это не доставляло ей никакого дискомфорта.
Рита медленно подходила к Альбине. Она была почти уверена в том, что женщина не в себе. Иначе, чем объяснить ее странное поведение?
— Вернулась? — спросила Альбина и взглянула на Риту своими прозрачно-серыми глазами.
Рита кивнула и присела на широкую лавку у дома.
— Ты была права, — вздохнула она, — тут кругом вода. Придется ждать, когда спадет. Я искала лодку, но не нашла. Странно, ведь деревня находится у реки.
— Знаешь... А здесь ведь раньше не было реки, — тихо проговорила Альбина, — правда, совсем не хочется вспоминать об этом. Это было так давно, что, кажется далеким сном.
Альбина замолчала, Рите показалось, что глаза ее на секунду стали грустными, но потом опять слились с общей серостью.
— Ты живешь здесь одна? — спросила Рита, повернувшись к женщине, и та кивнула в ответ.
Она стояла у самой воды, худая, высокая, облаченная в черное одеяние. Были в ее фигуре трагизм и невысказанная тоска. Покачивая ребенка, она что-то шептала, склонив к нему голову. Рита не могла разобрать слов, но ей показалось, что она шепчет "скоро-скоро, скоро-скоро".
— Что скоро? — громко спросила Рита, и голос ее прозвучал резко.
Альбина медленно развернулась к ней, во взгляде ее мелькнуло что-то зловещее:
— Скоро вода скроет нас.
Рита побледнела, а Альбина снова засмеялась. Этот ее неожиданный смех второй раз заставил сердце Риты замереть на доли секунд. Альбина прошла к крыльцу и поманила ее рукой за собой.
— Не бойся, я не хочу напугать тебя. Скоро вода встанет, а потом пойдет на спад. И все в Заречье снова пойдет своим чередом...
"И я, наконец, смогу вернуться домой," — подумала Рита и облегченно выдохнула.
***
Ночью Рите снился бывший парень, который бросил ее. Снилось, что они по-прежнему вместе, а потом он снова бросил ее, и снова Рите было больно, но уже не так, как в первый раз. Может, и вправду, зря она так убивалась по нему?
Леся, ее подруга говорила, что Рита зациклилась, остановилась в развитии и не хочет двигаться вперед и заводить новые знакомства. А Рите тогда было больно. Просто очень больно. И никто не мог ее понять. Никто, кроме Алешки, младшего брата-инвалида. Он вообще тонко чувствовал, когда кому-то из них с матерью было грустно или плохо. Всегда хотел помочь, утешить. Славный у нее все-таки брат...
***
Рита проснулась и резко соскочила с твердой лавки, так что в глазах потемнело. Альбина с младенцем на руках стояла возле окна. Рита заглянула в окно через ее плечо - вода подошла так близко к дому, что еще вот-вот, и она затопит низенькое крыльцо. Рита изумленно ахнула, не в силах скрыть своего страха.
— Не могу понять, как обычная маленькая речушка может так разлиться?
— Слеза не обычная речушка, скоро ты поймешь это, — ответила Альбина и обернулась к Рите.
Сегодня на ней не было привычного платка, и Рита вздрогнула, впервые увидев ее лицо. Вроде бы ничего необычного в нем не было - глаза, нос, губы. Наоборот, Альбина была красива. Точнее, когда-то была красива. Сейчас было в ее лице что-то отталкивающее: безжизненность взгляда, или распухшие от постоянных слез веки, или синеватые губы. Рите захотелось, чтобы женщина снова надела на лицо платок, ей было жутковато находиться рядом с ней.
Неприятный холодок пробежал по спине девушки. Хотя, это скорее всего были отголоски этого ощущения, ведь Рита уже не чувствовала ни холода, ни вечной сырости. Кожа ее с каждым днем белела все больше и больше, приобретая синеватый оттенок. К тому же, Рита уже не ощущала терпкого речного запаха, который раньше был ей неприятен. Все в ней изменилось, лишь ее чувства и воспоминания еще теплились в холодном теле.
— Я не случайно упала в реку... — Рита помолчала, — я хотела утопиться. Как-то все разом навалилось на меня в жизни, понеслось под откос. Нервы не выдержали, и вот - совершила глупость...
— Я знаю, что ты утопилась, — сказала Альбина спокойно и покачала головой, словно осуждала Риту, — ко мне другие не приходят. Только такие как, ты.
— Какие - такие? — тихо спросила Рита.
— Утопленники, — Альбина посмотрела на растерянную девушку, — вас я и оплакиваю.
— Зачем? — голос Риты дрожал.
— Чтобы когда-нибудь вам простился ваш поступок.
Альбина положила спящего младенца в люльку и, как ни в чем не бывало, взяла с плиты чайник и вышла с ним на улицу. Она остановилась на крыльце, прислушиваясь и всматриваясь в туманную даль, а затем наклонилась к реке, которая уже затопила нижнюю ступеньку крыльца, и зачерпнула в чайник темной воды.
"Вот почему чай был странным на вкус..."
Мысли Риты замедлились, голову заполнил речной туман. Она смотрела в окно и не могла пошевелиться. С самого начала она знала о том, что все-таки умерла, утонула в Слезе, но не хотела верить в это.
Не хотела верить в то, что назад уже ничего не вернуть, каким бы сильным не было сейчас ее раскаяние в содеянном...
***
— Не было здесь раньше никакой реки, Ритка. Было лишь маленькое озерцо, и все. Хочешь - верь, хочешь - не верь. Вы, молодые, ничему не верите. Ничего, дорастете до наших лет, тоже во все будете верить, даже в то, чего быть не может.
Когда-то давно, когда меня еще и на свете-то не было, стояли тут рядом две деревни: Большие Овражки и Малые Овражки. Жили все дружно. Если в одной деревне неурожай, то жители другой делятся, не дают соседям погибнуть с голоду. Точно так же и со скотом.
Если кто помер - хоронят вместе, а если свадьба или ребенок родился - празднуют за общим столом. Вечорки у молодежи, само собой, тоже были общими. Часто молодые парни на этих вечорках себе невест присматривали не из своей, а из соседней деревни. Так уж повелось.
Вот как-то один парень из Больших Оваржков, Демьян, присмотрел на вечорках красавицу Альбину из Малых Овражков и влюбился в нее крепко. А та ему взаимностью не отвечала, была она, значит, влюблена в другого. Избранник ее, Иван, был парнем из бедной семьи, поэтому отец Альбины согласия на свадьбу давать никак не хотел.
А любовь у молодых была сильная. Такая сильная, что искры в небе вспыхивали, когда они танцевали рядом топотуху. Такая любовь не просто так дается, и никак ее из сердца насильно не изгнать. Иван ходил на работы, чтобы скопить хоть сколько-нибудь денег, а Альбина пообещала ему, что ни за кого замуж не выйдет, будет ждать его, и только Иван станет ее мужем и больше никто.
Демьян же своих намерений насчет Альбины не оставлял, долго за красавицей ходил, обхаживал ее и так, и этак, подарки дарил, да только она не хотела их принимать, и на внимание его не отвечала. Не получилось у Демьяна завоевать любовь гордой девушки, но он, все одно, пришел к ее отцу свататься. Отцу Альбины такая партия показалась выгодной, и он дал согласие. Как ни плакала Альбина, как ни просила отца переменить свое решение, тот был непреклонен.
Демьян стал почти каждый день наведываться к будущей невесте с угощениями и подарками. Она даже смотреть не хотела в его сторону. Как-то, незадолго до свадьбы, Демьян попросил разрешения у отца Альбины, отпустить дочку прогуляться у озера. Альбина не хотела идти, но отец сказал, что ей прогулка пойдет на пользу. А парень подлецом оказался и взял ее силой. Чтоб уж, наверняка, никуда от него до свадьбы не делась.
Отец дочери не поверил, погоревала Альбина, подумала, да и пошла тайком к ведьме в лес. Плакала она в ногах старухи в ее маленькой темной избушке и молила о помощи. А ведьма ей вот что сказала:
— Случившееся не воротить, и то, что случится не переделать. Носишь ты ребенка от Демьяна, вместе вам с Иваном не бывать... Но могу сделать так, что останешься ты одна, а Ивана своего будешь видеть раз в год по весне.
Подумала Альбина и согласилась на ведьмино условие. Лучше уж так, чем жить с нелюбимым.
— Иди, жди свадьбу и ни о чем не думай. Все само сложится...
Так сказала ведьма и прогнала Альбину из своей избушки.
Долго ли коротко, наступил день свадьбы. Собрались гости и новобрачные на берегу озера. Невеста на праздничном застолье сидела ни жива, ни мертва. Думала она, что обманула ее старая ведьма. Ничего само не сложилось.
Но вот, в самый разгар веселья, на поляне появился Иван с топором в руках. Тут Демьян за руку свою молодую жену схватил, закрыл ее собой. А Иван как закричит:
— Не бывать этой свадьбе! Убью!
А потом замахнулся топором. Острое лезвие мелькнуло на солнце, ослепило людей. Женщины закричали, полезли прятаться под столы и под лавки, мужчины засуетились, схватили со столов ножи.
После того, как Демьян повалился замертво на землю, истекая кровью от удара топора, Иван побежал в сторону озера, прыгнул в него с разбега и утоп.
Больше его не видели. Убийцу спасать не стали, а Альбина, которая плавать не умела, села на берег и залилась слезами. Слезы ее непрерывным потоком потекли на землю, смешиваясь с озерной водой, а вскоре оттуда потек ручеек.
Долго Альбина плакала по своему возлюбленному, и все шире и шире становился ручей от ее слез, пока не превратился в настоящую реку.
С тех пор на том месте и течет река, имя ей дали Слеза. Именно имя, а не название. Потому как то Альбинина слеза течет...
Малые Овражки после всего переименовали в Заречье, а вскоре деревня и вовсе вымерла. Но Альбина по-прежнему там. Хозяйка Заречья, так ее называют. Говорят, ежегодно, на самую большую воду, утопленник Иван приходит к Альбине, как обещала ей старая ведьма.А она до сих пор по нему плачет...
Правда это или нет, никто достоверно не знает. Но до сих пор никто из Больших Овражков на другой берег не плавает - боятся. Потому что нет-нет, да и мелькнет ночью свет в одном из домов заброшенной деревни. В доме Альбины, хозяйки Заречья...
Так рассказывал Рите дедушка Афанасий. Получается, история была не выдуманной?
***
Вода зашла на вторую ступень крыльца. Сейчас островком казался сам дом. Рита стояла на крыльце с чашкой и понемногу отпивала из нее речную воду. Сейчас вкус ее уже не казался ей странным. Она смотрела в даль - туда, где стоял плотный белый туман, сливающийся с низко нависшими серыми тучами.
Снова шел дождь. Хотя вряд ли он тут когда-нибудь прекращался. Рита с тоской смотрела на черную воду, которая покрывалась рябью от крупных капель.
Она была очень глупа при жизни. Подумаешь, рак... Подумаешь, последняя стадия... Она узнала об этом совсем недавно. Тогда, в больнице, она сидела на стуле и не могла подняться от потрясения. Ей казалось, что весь мир рухнул. Именно тогда она подумала - зачем ждать, если можно прямо сейчас умереть?
Сейчас она на все смотрела по-другому. Да, это было невыносимо печально и обидно, особенно поначалу, в первые дни и недели жизни с этим известием. Но все же у нее могло бы быть впереди еще несколько месяцев, которые она могла потратить на какое-то хорошее дело. Хотя бы Алешку научила бы играть на гитаре...
Но она решила уйти на дно в прямом смысле этого слова. Даже не попрощалась ни с кем: ни с матерью, ни с братом. Как глупо. Как же все это глупо...
***
— Ты ведь та самая Альбина, из-за которой здесь когда-то появилась река? Ты хозяйка Заречья? — спросила Рита, обернувшись на скрип двери.
Женщина кивнула головой, вытерла ладонью со щеки то ли слезу, то ли каплю дождя.
— Расскажи, что со мной будет, когда вода войдет в дом? Мне страшно. Я чувствую, что что-то случится, но не знаю, что именно.
— Ничего страшного не случится. Ты просто уйдешь вместе с другими утопленниками. Уйдешь домой. Теперь река - твой дом, ты сама так решила, — Альбина смотрела Рите прямо в глаза, — я буду плакать и о тебе тоже.
Рита почувствовала, что ее ноги подкашиваются: то ли от усталости, то ли от страха. Она подошла к своей лавке и рухнула на нее, уткнувшись лицом в мокрую, пахнущую речной тиной, подушку.
— Скоро-скоро... — Альбина снова качала своего ребенка, — скоро-скоро все случится. Скоро-скоро...
***
Рите не сиделось на месте. Она выглядывала в окно, то и дело выходила на крылечко и смотрела, на сколько еще поднялась вода. Когда первые темные прозрачные ручейки потекли от входной двери по полу, Рита услышала протяжный гул. Он доносился откуда-то издалека, проникая сквозь плотную пелену тумана, отражаясь от воды, набирая силу и мощь.
— Что это? — спросила Рита, с ужасом посмотрев на Альбину, которая взяла из колыбели ребенка и прижала его к груди.
— Слышишь? — ответила женщина, — это они идут.
— Кто - они?
— Те, кто приходит сюда по весне. Утопленники. Такие, как ты. И ты должна будешь уйти вместе с ними.
Альбина сунула ошарашенной Рите в руки кулек с младенцем, а сама скинула платок, подошла к старинному сундуку, открыла его тяжелую крышку и достала оттуда венок из засохших цветов. Бережно и аккуратно надев венок на голову, она поправила волосы, забрала у Риты ребенка и жестом бледной руки позвала девушку следовать за собой.
Распахнув дверь, Альбина вышла на крыльцо прямо по воде. Длинный черный подол ее платья сразу же промок, пропитался водой. У Риты закружилась голова - вода была повсюду - обступила дом со всех сторон, а потом проникла в него.
Рита стояла рядом с Альбиной, обе внимательно смотрели в туманную даль. Гул нарастал. По воде к ним приближалось все ближе и ближе нечто большое, и это ожидание было жутким и волнительным.
Сейчас, стоя на старом деревянном крыльце по щиколотку в воде, с горечью осознавая, что ее жизнь закончена, Рита больше всего на свете мечтала о том, чтобы повернуть время вспять.
— Я не хочу уходить... — прошептала Рита и тронула Альбину за плечо, — позволь мне вернуться обратно. Или разреши остаться здесь, с тобой...
Альбина на секунду замерла, почувствовав прикосновение Ритиной руки, но потом поправила венок на голове и спокойно ответила:
— Ты привыкнешь. Все привыкают. Там, на дне, не страшно. Там спокойно.
Гул становился все громче и громче, и тут Рита увидела их - тех, о ком говорила Альбина. Утопленники, один за другим медленно выходили из воды. Мужчины и женщины, старые и молодые, они шли из воды бесконечной толпой. Лица их были белыми, равнодушными, глаза - серыми, пустыми и бессмысленными, как у рыб. С волос и одежды стекала мутными потоками вода. Рита посмотрела на Альбину, та плакала.
Альбина плакала по всем неупокоенным душам, которые вынуждены вечно прозябать на дне темной реки.
— Альбина, пожалуйста, позволь мне вернуться или остаться с тобой. Ты же хозяйка здесь, ты можешь это сделать, — вновь повторила свою просьбу Рита, и из глаз ее покатились слезы, которых она не могла сдержать.
Женщина медленно повернулась к ней, вытерла мокрое лицо рукой и проговорила:
— Назад из Заречья может вернуться лишь тот, у кого в жизни осталось что-то важное, незавершенное. То, за что его можно простить.
После этих слов Альбина прижала младенца к груди и пошла навстречу утопленникам. Они обступали ее со всех сторон, смотрели на нее пустыми рыбьими глазами, тянули к ней мокрые белые руки, а она плакала о каждом из них, стоя по пояс в воде.
Среди них был и ее возлюбленный Иван. Альбина подошла к нему сама, прислонилась головой к его широкой груди и зарыдала в голос. Это была не просто любовь, это была вечная любовь...
Иван не узнал Альбину, он никогда ее не узнавал. Глаза его давно ослепли, а чувства забылись. От настоящего Ивана сейчас осталась лишь бледная оболочка с пустым взглядом, а внутри вместо души была холодная и темная речная вода. Но Альбина все равно любила его и плакала о нем горше всех.
Зрелище это было одновременно красивым и жутким. Рита дрожала, обхватив себя руками. Нет, нет, нет, она не хочет идти вместе с ними - с этими безжизненными существами с рыбьими глазами, она не хочет становиться такой же и вечно жить на дне реки. Нет... Нет... Нет...
Рита сразу заметила, когда взгляды утопленников устремились на нее. Это случилось по знаку Альбины. Они двинулись к Рите медленно, один за другим потянули к ней свои длинные руки. Рита закричала, хотела забежать обратно в дом, но деревянная дверь разбухла от воды и не открывалась.
Когда холодные руки утопленников обхватили ее со всех сторон и потащили за собой в омут, она едва не потеряла сознание от ужаса. Крича и яростно вырываясь, захлебываясь темной речной водой, Рита вдруг ясно услышала в голове голос Альбины - так, как будто она стояла рядом с ней.
— Назад из Заречья может вернуться лишь тот, у кого в жизни осталось что-то важное, незавершенное...
Рита подняла голову и что было сил закричала:
— Альбина! У меня есть незавершенное дело. Есть! Очень важное! — Рита заметила, что женщина отпрянула от Ивана и повернула голову, тогда она закричала еще громче, — Альбина, прошу, выслушай меня!
Альбина подняла руку вверх. Утопленники замерли на месте, с них с шумом стекала вода, а всеобщие взгляды теперь были устремлены на хозяйку Заречья. Та выжидающе смотрела на Риту.
— У меня есть младший брат. Он не может ходить. Инвалид с самого рождения. Чистая, светлая душа. Кроме меня и мамы у него никого нет... — Рита замолчала, подбирая нужные слова, — при жизни я обещала научить его играть на гитаре, но так и не научила...
— По-твоему, это важно? — голос Альбины звучал рядом, хотя она стояла довольно далеко от Риты.
Рита кивнула в ответ. Почему-то именно это сейчас казалось ей важнее всего - увидеть сияющие счастьем глаза Алешки, который, будучи прикованным к инвалидной коляске, ценил жизнь сильнее многих здоровых людей. Это было жизненно важным.
— Я все равно скоро умру, у меня рак, — Рита плакала, вытирая слезы мокрыми руками, — я раскаиваюсь в своем поступке. Я не хочу на дно реки.
Альбина покачала головой, посмотрела на темное небо, а потом отвернулась от Риты.
— Глупая, ты уже на дне...
Альбина подала знак утопленникам, а потом снова положила голову Ивану на грудь. Риту вновь схватили десятки мертвых рук и поволокли за собой в темную глубину. Сейчас кричать и сопротивляться было уже бесполезно.
Рита безвольно обмякла в руках утопленников и закрыла глаза, чтобы не видеть их пустых и страшных лиц. Темная вода проникла сначала в нос и в рот, а потом заполнила ее голову. Ничего больше не осталось внутри от ее прежних чувств и воспоминаний, только безразличная, холодная темнота...
***
Сначала появился звук - вода шелестела и журчала где-то рядом. Потом появилось ощущение - тепло.
Рита провела руками, ощупывая место вокруг себя.
— Не может быть! — Рита открыла глаза и увидела перед собой свою комнату и привычную обстановку.
— Проснулась, наконец? — Алешка подъехал к двери, заглянул в комнату, широко улыбнулся сестре, — а я посуду мыл.
Рита встала с кровати, осматривая свои вещи так, как будто видела все это впервые.
— Неужели, это все мне приснилось? — Рита ходила по комнате, до конца не смея поверить в то, что все пережитое, действительно, было всего лишь сном, — я долго спала?
— Долго, ночь и почти весь день, — Алешка улыбался сестре, — пойдём на кухню, я там сделал бутерброды с сыром.
Рита подошла к брату, наклонилась и крепко обняла его.
— С сегодняшнего дня начинаем уроки игры на гитаре. Хватит откладывать. Будь готов!
Рита вышла из комнаты и по пути на кухню остановилась у зеркала в прихожей. Несмотря на бледный цвет лица и синяки под глазами, в ее взгляде горели огоньки. Это была жизнь. И само по себе это уже было счастьем.
Рита взяла расческу и стала причесывать запутанные волосы. И тут с волос на пол упала речная трава. Рита подошла к обувнице, потрогала свои кроссовки - они были насквозь сырые, а к подошве прилип речной песок.
Заречье ей не приснилось, просто его хозяйка Альбина сжалилась и вернула Риту обратно...
***
Ровно через год Рита вновь приехала в Большие Овражки. Слеза уже разлилась и с обрыва, с которого год назад Рита шагнула вниз, простирался прекрасный вид на залитые темной водой луга.
Лицо Риты налилось румянцем от яркого солнца, а длинные, густые волосы растрепал легкий весенний ветер. Рита не знала, как она излечилась от рака, до сих пор врачи не могут этого объяснить, у них нет научного обоснования на этот счет. Все считают этот случай чудом.
Но факт остается фактом. Вскоре после возвращения из Заречья, Рита почувствовала облегчение. Сначала исчезла головная боль. А потом обследование показало, что опухоль не просто перестала расти, она значительно уменьшилась в размерах. За год девушка полностью излечилась и сейчас прекрасно себя чувствовала.
Алешка, с помощью Риты, научился играть на гитаре, и сейчас выступал на каждом концерте детской художественной самодеятельности. Это приносило мальчику огромное удовольствие.
Улыбнувшись солнцу, Рита открыла свой рюкзак и достала оттуда один за другим несколько венков. Они были сделаны из ярких искусственных цветов. "Такие точно не засохнут," — так думала Рита, когда делала венки.
Спустившись по тропинке к берегу, она склонилась к воде и положила один за другим венки на воду.
— Спасибо тебе, Альбина, хозяйка Заречья, надеюсь тебе понравятся мои подарки!
Весенний ветер всколыхнул воды Слезы, она покрылась рябью, и тут же быстрое течение, подхватив яркие венки, понесло их к хозяйке Заречья.
Рита смотрела в туманную даль. И в какое-то мгновение ей показалось, что на противоположном берегу стоит женщина в черном одеянии с ребенком на руках.
Вполне возможно, что это был мираж и из-за тумана показался всего лишь темный ствол дерева, но Рита все равно помахала рукой, а потом развернулась и пошла назад.
Рита уходила из Заречья, чтобы больше никогда сюда не вернуться...
*******************************
*******************************
Дорогие мои, бесценные читатели и гости канала! Вас уже больше 19 тысяч! Я рада каждому из вас! Спасибо за все ваши мнения, а особенно - ЗА ДОБРЫЕ ПОЖЕЛАНИЯ!
Поверьте, все ваши комментарии я читаю, отвечаю не всегда, по возможности, но знайте, все ваши слова я бережно храню в своем сердце!
Желаю вам в ответ всяческих благ и всего самого доброго!
С уважением, Екатерина, автор канала "Пирог с клюквой"