Первоначальное художественное образование Николя де Ларжильер получил в Антверпене, где в 1672 году он был удостоен звания мастера. Двумя годами позже Ларжильер уехал в Англию, где вместе с фламандцем по происхождению Питером Лели стал работать при королевском дворе.
Начавшиеся преследования со стороны протестантов вынудили католика Ларжильера в 1682 году возвратиться в Париж. За портрет Шарля Лебрена его приняли во французскую Академию.
В 1685-1686 годах для исполнения заказа на написание коронационного портрета английской королевской четы, Ларжильер приезжает в Лондон.
Наряду с французским художником Гиацинтом Риго, Ларжильер — самый востребованный живописец своего времени, любимец августейших особ, знати и богатой буржуазии.
С 1705 года Ларжильер - профессор Академии художеств. Он придерживался фламандской живописной традиции, которая для французского искусства того времени имела большое значение. Ларжильер был также мастером группового портрета и натюрморта.
Имя этой красивой женщины неизвестно. Неизвестно даже то, писал ли Никола де Ларжильер в данном случае портрет какой-то конкретной женщины, которая ему позировала специально, — личностные черты модели на портрете кажутся второстепенными по сравнению с ее одеждой и признаками ее высокого происхождения.
Однако главной темой работы Ларжильера стало изображение традиционного костюма жительницы Страсбурга, представленного в мельчайших деталях с тем мастерством, которое свидетельствует о хорошо усвоенных им принципах фламандской живописной традиции.
Шелк шали и кружево, великолепие широких рукавов, жесткость корсажа с его соблазнительным вырезом и по контрасту юбка простого покроя и широкополая шляпа безо всяких украшений демонстрируют высокое живописное мастерство художника.
В какой-то мере все это указывает на то, что художник в первую очередь ставил своей целью создание «портрета» определенного костюма, а потом уже изображение некоей дамы.
В то время как платье дамы специфично и характерно, утонченная красота ее внешности представляется общепринятым и не очень обязательным качеством. Уверенность и элегантность ее позы, гармония черт ее прекрасного лица наводят на предположение, что это отнюдь не провинциальная красотка, которая с гордостью демонстрирует свое самое красивое одеяние, а изысканная светская дама с комнатной собачкой на руках, которая переоделась в этот провинциальный костюм ради создания иллюзии наивного чувства, связанного с сознанием нерушимости традиции.
Жизненность этой традиции ощущалась и теми, кто имел возможность проводить свои дни в праздности.