История моей семьи
Почему-то Тушнинское детство очень ярко и четко сейчас вспоминается. Даже запах жёлтой акации, что росла под окнами, чувствую. Стоит перед глазами учительский дом, в котором жили три семьи, включая нас.
Наша квартира была первая, за нами пустая квартира, там располагался кабинет труда, потом квартира Евгении Павловны, и последняя - Иватиных, географички и агронома(имена забыла). У нас были самые красивые цветы вокруг крылечка и дощатого настила, начищенных косырем и вымытых до блеска. Мамочка сажала разноцветные анютины глазки, портулак с нежными красными и розовыми лепестками, нарядные гвоздики с неповторимыми узорами, вьюны, касмею, которую называли машкой-растрепкой.
В то время у нас жил очень красивый черно-белый пушистый кот, которого звали по простому - Котька. Доставалось бедному котофеичу от резвых девчонок! Но он не роптал, терпеливо сносил наши "издевательства". На длинный котиный хвост завязывался огромный бант: "Мамочка, посмотри, какая красивая у Котьки коса!" Этот же бант перемещали на лапу Котьке и он шагал по длинному коридору, вскидывая лапку с бантом, приводя нас в неописуемый восторг. Считалось, что Котька марширует, как солдат. А если взять ничего не подозревающего, дремлющего кота сразу двумя руками за усы и потянуть вверх, обнажаются зубы Коти: "Мама, мамочка, посмотри- Котька улыбается!"
Лично я всем объявляла, что замуж выйду только за Котьку. А, когда мне говорили, что кот меня замуж не возьмёт, я заявляла, что тогда выйду за маму.
Косы плели мы не только Котьке. Как-то папа уснул, пока возился с нами на диване. А мы расшалились и намазали ему лицо маминой помадой, а его густые волосы, которые он зачесывал назад, заплели в косички, вплетя ленточки и навязав бантов. И надо было придти кому-то по работе! Папа вышел к нему, ничего не подозревая, во всей красе. Работник рассмеялся, глядя на директора, который привычным жестом хотел пригладить волосы и запутался в косичках. Папа глянул на себя в зеркало, висевшее у входа, не зная, сердиться ему или смеяться.
Пока родителей не было дома, мы с Танюшкой усиленно рылись в комоде, что стоял в их спальне. Надевали на головы бюстгальтеры мамы и изображали зайчиков. А однажды нашли беленькие шарики в коробочке, надули их, завязав нитками и пошли во двор, радостные. Продефилировать с воздушными шариками не пришлось, подоспел разгневанный отец, отобравший наше богатство и шлепнувший каждую по мягкому месту.
Мы наряжались в мамины платья, изображая принцесс. А платья у мамочки были удивительно красивые: одно васильковое из матового и одновременно переливающегося шелка с плиссированной юбкой и отделанными плиссировкой рукавчиками и воротничком: сказочное платье. Другое - с драпировками, вишневое из тяжёлого шелка, называемого креп польский. Были и воздушные крепдышиновые, крепзоржетовые платьица с принтами. Туфельки мама носила и голубые ажурные, и черные лакированные. Кто сказал, что в СССР одевались мрачно и в серое? Мои воспоминания говорят об обратном. Мода была очень женственная, расцветки у платьев самые нарядные.
Дома родители не сидели.. Каждые выходные в школе бывали танцевальные вечера, работал буфет. Однажды папа, дежуря на танцах, заметил пьяную компанию и попросил тех покинуть помещение. Парни начали обзываться, грозить папе. С помощью старшеклассников пьяных дебоширов вывели на улицу. И там, отойдя на небольшое расстояние, хулиганы начали опять обзываться, материться на отца. Папа (совсем молоденький был ещё) пошел к ним, а те побежали от него. Папуля за ними. Обрадовался, наверное, какой он грозный, как резво бегут от него пьяные хулиганы. Мама бросилась за ними, умоляя отца вернуться. Ну, где там! Парняги несутся в проулок, а папа за ними.