Своего деда Николая Ивановича Тыренкова я никогда не видела. Да и дома сохранились всего две фотографии с ним.
На этом снимке 1955 года он вместе с бабушкой Валей, моим отцом Александром (в матросской курточке) и дядей Вовой. Через шесть лет дед с бабушкой разведутся, заведут новые семьи и уедут из Азербайджана в разные стороны. Одни - в Коми, другие - в Запорожье. Поэтому все рассказы о том, как воевал дед Николай Иванович, - это юношеские, уже отчасти позабытые, воспоминания моего папы.
Деда Николая Тыренкова призвали на фронт в начале войны, служил он в танковых войсках. Летом 1943 года в известном танковом сражении под Курском его Т-34 был подбит в гусеницу. Когда дед выбрался из танка, чтобы починить технику, получил ранение в ногу. Оставить танк и уйти к своим они не могли — их бы ждал трибунал. Поэтому три танкиста трое суток разбирали двигатель танка и разбрасывали детали, чтобы его невозможно было восстановить. Когда наконец им удалось отползти к своим, у деда началась гангрена. Ногу не спасли.
Так, в 21 год в звании капитана деда Николая демобилизовали. И направили служить в приграничный Ленкорань в Азербайджане. Мой папа помнит, как в детстве ночью в темноте светились цифры и стрелки особых часов. Больших круглых коричневых часов, с ушками под болты — дед их взял с собой с разобранного танка. Говорил, мол, жалко было оставлять.
Старшая сестра бабушки Серафима Чемезова всю войну прослужила радисткой. Дошла до Польши. Любила с моим отцом, служившим в армии также радистом, ловить на радиоле волны и состязаться — кто лучше и быстрее расшифрует «морзянку». Папа признавался, что уже в преклонном возрасте Серафима Васильевна всегда лучше его мгновенно на слух расшифровывала «точки-тире».
А отец бабушки, мой прадед, Василий Чемезов ушел на фронт уже в зрелом возрасте в 1942 году. Односельчанин (из села Головинщино Пензенской области), вернувшийся с войны, скорее всего был последним, кто его видел живым. Рассказывал, что они бежали, отступали. А прадед отвечал за пулемет, и бросить технику для него тоже означало трибунал. Земляк кричал: «Василий, бросай пулемет, прибьют». Но он отстал. После этого домой пришла бумага, что Василий Чемезов «пропал без вести».
История моей семьи не такая уж гладкая. Дед в 21 год, став инвалидом, получив власть, оружие и постоянные подношения, в том числе водкой, стал пить. Стрелял, буйствовал. Как рассказывал папа, кошка, раньше всех заслышав скрип дедова протеза на улице, убегала. Отец с братом и мамой прятались в чужих домах. После развода в 1961 году пообщаться со своим отцом моему папе потом доведется лишь один раз. Увы, многие факты теперь уже не восстановить.
Спасибо, что дочитали. Пожалуйста, поделитесь своими историями