Мистика...
В первый день весенних каникул зарядил дождь. Не шумный и быстрый с тяжелыми каплями, а мелкий и нудный. Остатки снега съёжились, покрылись ноздреватой жесткой коркой.
Василина с тоской смотрела на улицу сквозь залитое дождем окно. Играть в игрушки на телефоне надоело, смотреть ролики в Tik-Tok - тем более. Можно было бы, конечно, сделать уроки, но времени впереди достаточно, да и задали восьмиклассникам не так много.
Дождь притих только к вечеру. Василина, накинув куртку, вышла во двор. Вскоре потянулись на улицу и остальные ребята, засидевшиеся из-за дождя дома.
Их компания собиралась в старой беседке, на самом краю детской площадки. Пришли, как обычно, Илья, Сема, Галинка, потом двойняшки Сережка и Светка, а там и еще кто то из ребят. Шумная компания школьников нарушила размеренную беседу бабушек, воспользовавшихся тем, что кончился дождь, и выведших на вечернюю прогулку маленьких внуков. Под косыми взглядами молодых мам и ворчанье бабушек, компания подростков покинула беседку и отправилась прогуляться по улицам городка.
Они шли шумной гурьбой, весело болтая о своих школьных делах, о новой игре в мобильнике, еще о каких-то интересных пустяках. Но тут опять заморосил дождь, и ребята спрятались от него на лавочках под старыми елями возле памятника Героям Великой Отечественной Войны. Тут было торжественно красиво и тихо. Василина любила гулять в парке под разлапистыми елями, вот и сейчас, не удержавшись, подошла к Вечному Огню.
Тихий стон сначала испугал девочку, а потом...
- Кто тут?
- Ребята, тут кто-то есть. Он... он весь в крови.
На мраморных плитах, возле самого Вечного Огня, лежал солдат. Именно солдат. В грязной шинели, в левой руке зажат ремешок от снятой каски. Из под окровавленной повязки на голове выбивалась прилипшая ко лбу прядь волос. Правая нога перевязана тряпкой, и на ней расползающееся красное пятно. Кровь! И глаза... Он смотрел на Василину, не мигая, и девочка снова закричала.
- Ребята, ребята!
Подбежал Серега.
- Ребят, тут мужик какой-то весь в грязи и... , валим.
- Он же ранен! Ты что, не видишь – кровь! Надо скорую вызывать.- Василина достала телефон из кармана.
- Васька, ты с ума спятила! Нас потом по полициям затаскают. Валить надо, - закричал Илья. Но Василина уже набирала номер 112.
- Ему помочь надо! - это Галинка высказала свое мнение, и сразу спряталась за Семкиной спиной.
- Вы ранены? - Василина подошла к солдату ближе. Но тот молчал, и все также внимательно смотрел на девочку. И вдруг произнес, - Катюша!?
Взвыла сирена, к парку подкатила скорая помощь. Вероятно дежуривший рядом экипаж. К раненому подбежал совсем молодой врач. Глянул, - Господи! - и умчался к машине за носилками и помощью. И вдруг... раненный пропал. Пропал словно его и не было никогда на плитах у Вечного Огня. Подъехала полиция. Ребят забрали в отделение. Майор, дежуривший по району, вызвал родителей, и в их присутствии долго задавал ребятам вопросы.
- Что, говоришь, он спросил?- уже в который раз задал майор Василине один и тот же вопрос.
- Он не спросил. Он сказал - Катюша.
- Катюша..., - задумчиво повторил за Василиной майор…
- Катей мою бабушку звали, - сказал, молчавший до этого, папа Василины. - Дочь на нее очень похожа. А дед мой , муж бабушки, Василий Иволгин, с войны не вернулся. До сих пор без вести пропавшим числится.
Он вздохнул, помолчал, и, не удержавшись, спросил дочь,
- Василин, а вы, правда, этого солдата видели?
- Правда... и там кровь осталась на плитах.
- Да, да, - подтвердил майор, - мы ее даже на анализ послали. Вопрос в том, куда он делся? …и откуда взялся? Хотя...
Он задумался, помолчал…
- Впрочем,… Вы свободны.
***
Приказ отбить у фашистов небольшую высоту был получен ранним мартовским утром. И рота пошла в бой...
Василий упал на раскисшую, перемешанную со снегом землю, словно хотел зарыться в ней с головой.
- Сюда ползи, – раздался то ли крик, то ли шепот прямо из-под земли. Василий, стараясь не шевелиться, всматривался в бурые пятна снега. Вот оно! Окно дзота. Чуть правее от места, где он вырыл себе окопчик. А где вход в укрытие? Василий повел головой. С визгом пронеслась пуля, фонтаном взбив снег чуть выше головы.
- За сосной, на горке, – подсказал голос из дзота, и Василий пополз, пополз, над головой опять засвистели пули, а одна больно ужалила в ногу.
- Это ничего, главное доползти, там перевяжет.
Кто-то ухватил Василия, помогая скатиться в небольшой окопчик, и потащил его прямо под корни сосны, где был совсем незаметный лаз в укрытие.
Василий, прижавшись спиной к стенке, смог осмотреться. Это был старый, еще довоенной постройки дзот. Довольно широкий блиндаж, прикрытый сверху бревнами с насыпанной землей, и небольшое окошко, с установленным в нем пулеметом. В сторонке пара ящиков с патронами.
Старшина, который помог Василию добраться до укрытия, возился у пулемета, поправляя пулеметную ленту. Закончив, он вытер куском ветоши руки, и Василий узнал старшину Петра Марущак
- Рядовой Иволгин, - привычно вскинув руку к каске, ответил Василий.
- Мы эту горку с ходу взяли. У фашистов то ли обед был, то ли банный день, вот с налету мы их и уделали. А потом наши откатились, а мы тут окопались… хорошо, что, вон Гошка, это укрытие нашел.
- Какое «уделали», со взвода нас трое осталось. И фашист нас от своих отрезал. Назад дороги нет, - сквозь зубы промычал Гошка, совсем еще зеленый пацан, помогая Василию перевязать ногу.
- Ничего, - пробурчал третий боец, дремавший у стены, - зато пулемет есть, и боеприпасов к нему достаточно. Наши в наступление пойдут, вот мы им и подмогнем.
- Это точно, - поддержал его старшина, - Плохо, что воды мало. Ночью, в темноте за снегом сползаем, может и продержимся.
А через пару часов фашисты пошли в наступление.
- Паламарчук, хватит спать, - скомандовал старшина, - давай наверх, чтобы они нас сзади не обошли. Твое дело – тыл и фланги, а спереди мы и сами управимся.
Лежавший у стены Паламарчук, подхватив трофейный «шмайсер» и засунув за ремень еще пару магазинов, полез наверх, в окопчик у корней сосны.
Фашисты ползли на них сплошной серо-зеленой массой. Вот тут-то и застрекотал пулемет под умелым руководством старшины.
Фрицы падали, как колосья под косой умелого косаря. Эта атака захлебнулась. А том еще одна, и еще… Но везение - оно ведь не вечно. Фашисты вычислили местонахождение огневой точки. Рядом стали рваться мины. А потом одна разорвалась прямо перед амбразурой. Взрывом убило Гошку, ранило Старшину, задело Василия. Кровь текла из рассеченного лба и Василий в который раз пожалел, что еще там, в пылу боя потерял каску. Он напялил на себя каску убитого Гошки и подполз к пулемету.
Так они продержались еще полчаса. А потом по ним принялась бить артиллерия.
От взорвавшегося вблизи снаряда, окошко засыпало землей, а следом снаряд разорвался на крыше, разметав бревна, засыпав скрытый лаз в дзот, и отрезав едва живого Василия от всего мира. Нестерпимо хотелось пить, кровь из разбитого лба застилала глаза.
Сколько прошло время? Кто знает. Василий, барахтаясь в земле, пытался доползти до обвалившегося входа в дзот, но… куда там. Едва переполз под чудом удержавшуюся часть крыши и потерял сознание.
Пришел в себя от криков - Ура! Наши бились за высоту. В тусклом свете, пробивающихся кое-где сквозь завал из бревен и глины, лучей света, Василий осмотрелся. Вход в дзот завалило, но можно попробовать выбраться через часть обвалившейся крыши. Ему казалось, что прошла вечность, а он, теряя сознание и опять приходя в себя, все никак не мог проползти этот метр сквозь завал навстречу солнцу.
- Вот, хоть бы одним глазком посмотреть, какая она жизнь будет, после победы... - подумал Василий, теряя сознание...
***
Поисковый отряд наткнулся на разрушенный дзот совсем случайно. Коля Лапин шагнул в сторону с тропинки, пропуская отставших ребят, и провалился сквозь прогнившие бревна. Раскопки вели, аккуратно снимая сначала дерн, потом полусгнившие бревна наката. А уже из-под бревен достали останки трех человек. Как обычно ни солдатских медальонов ни документов, только у одного из них в кармане полуистлевшей шинели нашли написанное домой письмо.
«Здравствуй, дорогая моя, любимая жена Катенька. Получил твое письмо, где ты пишешь, что у вас с Петей все хорошо, и он уже научился говорить - папа. Я рад, что вы живы-здоровы. И у меня все хорошо. Я скоро вернусь домой, вот только фрицев добью и сразу домой. Твой муж Василий Иволгин.»
Майор пересмотрел документы, показания ребят, врача скорой помощи, анализ крови с плит у вечного огня, и, самое интересное, заключение судмедэксперта.
"На месте ... найдены следы крови второй группы. По данным анализа ДНК, найденные образцы крови принадлежат родственнику Василины Иволгиной...»
Майор, устало вздохнул, встал, запер дверь кабинета на ключ и открыл сейф. Достал папку с непривычным для полиции названием "мистика", развязал тесемки, и добавил к трем хранящимся там делам, новое, четвертое "Василий Иволгин".