– Что ты почувствовала, когда поняла, что можешь немного больше, чем другие?
– Ни-че-го, профессор Баюн. Я просто однажды стала стремнее, чем обычно, вот и сказочке конец. Если б росла в семье чародеев, наверное, гордилась бы собой, а так… ну, отличаюсь чем-то от таких же брошенок, подумаешь! Ничего не почувствовала. Невыносимая стерильность бытия душу одолела, как директор говорит.
– Разве ты ничего не хотела изменить своей силой?
– Хотела. Хотела чувствовать себя... вроде как живой.
– Не получалось?
– Не-а. Получилось, когда Кощей за мной пришёл. Много лет спустя, мог бы и пораньше. Он вредина.
– Ты что-то почувствовала тогда?
– А вы, ваше котейшество, смеяться надо мной не станете?
– Не стану.
– Что-то вроде «ой, круто, сам Кощей Бессмертный меня отсюда заберёт!». Это ж лучше всякого чародейства на свете.
***
– Понимаю, что всем вам давно хочется оставить учёбу за плечами, – Ярослав Ярославович Кощей вошёл в Старший Зал, как всегда, стремительно, – но прошу внимания. Сегодня, прежде чем уйти за эти стены во взрослую, так сказать, жизнь, вспомните кое-что: в какой момент каждый из вас, наших учеников, понял, что обладает необычными способностями?
На кафедру директор не поднялся, значит, сперва побеседуем. А тема-то противная… по крайней мере – для меня.
– Хм…
– Что, Лада, плохие воспоминания?
– Не совсем… но не думаю, что ребятам будет приятно слышать.
– Правда – она не для приятностей, и, думаю, здесь все об этом знают.
Очень люблю нашего директора, честно, но мне всегда неловко, когда он начинает вести себя не как директор Школы Волхований и Чародейств, а вот так – на каждый хмык внимание обращает. Впрочем, неловко бывает не мне одной: в школе сто двадцать пять учеников – после нашего выпуска, правда, останется сто, – и каждый может ему, Кощею Бессмертному, хоть на кошмар пожаловаться посреди ночи. Такой уж он человек. Точнее – нежить. Нежить такая.
– Ну, хорошо, как скажете. Мне было пять, у меня был судорожный приступ. Поздняя осень, ветер, слякоть и всё такое. Я помню, как пожелала, чтобы к утру всё успокоилось, сильно-сильно пожелала. Так устала тогда от всего… Утром поднимаю, значит, веки, смотрю в окно, а за ним всё совсем белое. Первый снег пошёл. И стало легче. Даже голова перестала болеть. Тогда я поняла, что, если очень чётко чего-то пожелаю, – сбудется.
– А сейчас как самочувствие? Может, мяты? – передо мной оказался любимый чай. Тёплый. Почти горячий.
– Благодарю, господин Кощей, всё в порядке. Яр, а ты как про себя понял?
– Плохой кофе в хороший превратил, – пожал плечами одноклассник. Я, впрочем, не удивилась – да никто, наверное, не удивился! – он ведь готовит как боженька. Лучше, чем мы все вместе взятые.
– Хорошо, тёзка, – улыбнулся директор. – Полина?
– Я смогла через сны убедить родителей купить мне взрослую косметику. Не помню, сколько мне лет тогда было.
– Так вот почему мне уже неделю снится, как я выбираю бальное платье…
– Красное, господин Кощей? – спросила Поля и, тут же порозовев, вжалась в стул. Я честно попыталась не засмеяться, но получилось не очень.
– Красное, Поля, красное, – Ярослав Ярославович ничуть не смутился. – Тебе подойдёт. Александр?
– Я деньги украл, вы же знаете.
Саша Соломонов у нас из не самой благополучной семьи, и я за него очень волнуюсь: куда он пойдёт после школы? Ему ведь даже жить, получается, негде будет. Как и мне, собственно, но мне повезло больше: я детдомовская напрочь, никаких родственников у меня нет. Плюс отсутствия родственников в том ведь и состоит, что, раз их нет, они не могут испортить жизнь.
– Хороший был день?
– Ну, сытый был, господин Кощей, а хорошие начались после того, как я здесь оказался. Мог бы и в школу для трудновоспитуемых попасть, на Буян.
Да уж. Ездили мы как-то туда на экскурсию…
С того дня мифическая, не грозившая никому, ни за что и никогда «ссылка на Буян» – один из самых жутких моих кошмаров. А главная роль в этих кошмарах неизменно достаётся буянскому учителю травоведения по прозвищу Поклёп.
И вообще – нет никого лучше Кощея.
Это я, разумеется, не на Буяне поняла, а в тот день, когда директор пришёл рассказать мне, что я, если по-простому, «волшебница», а он – основатель и руководитель Школы Волхований и Чародейств, Ярослав Ярославович Кощей.
– Тот самый? – со смехом спросила я.
– Сын того самого, – серьёзно ответил он.
Конечно, поверила не сразу. Подумала, что это какой-то розыгрыш. Какая из меня, к чёрту, «волшебница»? Детдом, эпилепсия, бесконечная сонливость, приступы головной боли до тошноты – где во всём этом великое волшебство? Но появление в комнате персика, который я у него попросила – никогда раньше их не пробовала! – уверило меня в том, что Ярослав Ярославович не безумный фокусник. Ведь появился персик не из воздуха и даже не из шляпы, а из совершенно обычного полиэтиленового пакета, который Кощей с собой принёс, – он будто заранее знал, что я попрошу. Хотя почему будто? Точно знал.
«Кощей не фокусник, а я – даже если он не ошибается относительно моих способностей – недоучка, – думала я тогда. – И недоучкой останусь, потому что какая школа меня возьмёт с таким-то здоровьем? Да кому я вообще нужна?»
– Ярослав Ярославович, скажите, а… – «Можно ли уничтожить свои чародейные способности?» – хотела я спросить. Хотела, но не успела.
– Тебе это не нужно, – на меня ещё никто на свете так внимательно и заинтересованно не смотрел. – Извини, но даже мысли читать не надо уметь, чтобы видеть, о чём ты думаешь, – Кощей почему-то тяжело вздохнул. – Наша школа принимает абсолютно всех юных чародеев. А иногда даже близко не чародеев. Ни состояние здоровья, ни прошлое, ни происхождение, ни возраст, ни способности определяющего значения при поступлении не имеют.
– А что имеет значение?
– Твоё желание поступить.
Тогда мне одиннадцать было – не самый лучший возраст для начала обучения: потомственные ведуны и ведьмы заговаривать учатся быстрее, чем разговаривать, – зато мне с учителями очень повезло, и сейчас, в свои семнадцать, слушая рассказы других выпускников, я думаю только о том, может ли стать определяющим желание здесь остаться.
Нет, я не собираюсь жаловаться Кощею на то, что слаба здоровьем и другого дома у меня всё ещё нет. Не собираюсь. Никогда и ни за что. Принципиально стараюсь не жаловаться. Тем более – ему. Но… нечисть меня раздери, я ещё слишком маленькая, не хочу опять оставаться совсем одна!
Ничего, слава здравому смыслу, не ведающий о моём психическом состоянии Кощей всё-таки поднялся на кафедру. Интересно, зачем? Хотя… какая разница, если хрустальная кафедра, украшенная изящными тюльпанами, – этот подарок стамбульских джиннов – директору всегда к лицу?
– Надеюсь, все вы уже поняли, что пробуждение способностей к чародействам, так же как и их дальнейшее развитие, напрямую зависит от вашего желания.
– Ярослав Ярославович, это ж азы: чтобы заговор сработал, нужно хотеть, чтобы он сработал, – ответил Яр.
– Почему ж тогда не всякий заговор у тебя с первого раза получается, а, тёзка? Ты недостаточно сильно хочешь нормального результата? Или вот почему заговор на уроке учим на всех один, а результаты у всех пусть немного, но всегда разные? У кого есть догадки?
– Потому что все мы разные. И желания у нас разные, – грустно буркнула я.
– Вот именно, верно! И главный вопрос в том, осознаём ли мы, чего на самом деле хотим в итоге, когда совершаем то или иное действие. Чародейское оно или нет – не важно. Полина, если ты правда очень хочешь красное платье – подарю тебе любое, какое выберешь, обещаю. Но я точно знаю, что ты просто хочешь привлечь внимание одного юноши, и тебе кажется, что платье сделает тебя симпатичнее. Симпатичнее, по-моему, уже некуда, да и суть не в этом, поверь семисотлетнему старику. И не надо так смущаться – у любви нет стыда. Саша…
– Да знаю я, я есть хотел, а не красть.
– Лада…
– Ярослав Ярославович, при всём уважении, не стоит.
– Зайди ко мне потом.
– Хорошо.
– В общем, я хочу, чтобы каждый из вас сейчас заглянул в свои самые глубокие подземелья, нашёл там свои настоящие желания и внимательно их рассмотрел. Это сложно. Часто это даже больно. Но только так вы поймёте, из чего состоите. От того, насколько хорошо вы себя понимаете, зависит не только ваше чародейское мастерство, но и ваше счастье. Ваша удовлетворённость тем, что вы делаете.
– А если никаких желаний нет? – ни с того ни с сего спросила я.
Почему-то громко и язвительно спросила.
– Либо человек счастлив, Ладочка, либо сам себе врёт, либо в глубокой депрессии. Ты вот врёшь. Но храбро. Как рыцарь шляпы и шпаги.
– Плаща и шпаги, господин Кощей, – как обычно, не сдержалась я.
Всегда с ним пререкаюсь. Но почему именно сейчас он смотрит на меня так, будто я его ножом в спину ударила? Странно.
– Лада, а скажи мне, пожалуйста, ты знаешь, что общего у железного рубля, стакана воды и вселенского пожара?
– Не знаю…
– Зайди ко мне.
Директор вышел из Старшего Зала быстрее, чем я успела моргнуть. И что это было?
Автор: Галина Ильчук
#сказка #фэнтези #фантастика #фантастический рассказ #рассказы #мистика #чудеса рядом