– Вот как? – холодно протянул он, с брезгливым сожалением разглядывая убийцу,– таблетки от давления? С сильной дозировкой?
– Сука! – закричала, забилась на стуле Лара, – это она все придумала, тварь!
Марго вдруг зарыдала, закрыв ладонями лицо и раскачиваясь из стороны в сторону. Богдан с изумлением смотрел на сестру – он все еще не верил в то, что отца убили…, что убила Лара.
Рита облегченно выдохнула и достала телефон, чтобы полицейские, которые ждали в спецфургоне на соседней улочке, приехали арестовать убийцу.
В гостиной все пришло в движение. Павлина без конца поднималась к потолку и тут же падала вниз, прямо на голову Ларе. Та ничего не чувствовала, но Павлине было все равно–она совершала возмездие! Адвокат дождался, когда убийцу увели, и теперь о чем-то тихо переговаривался с Богданом. Вдова, вытерев слезы, смотрела на Риту и беззвучно шептала: «Пожалуйста, скажите ему…» Рита подсела к Марго, погладила ее по голове и, веря в собственную ложь, тоже прошептала: «Он знает. Не беспокойтесь. Он очень рад».
– Внимание! – Богдан, несмотря на свой средний рост, казалось, возвышался над остальными, – мы сейчас с Павлом Андреевичем подработали завещание. Доля Лары переходит к ребенку Марго. Вдова ахнула и ошарашенно спросила:
– Откуда? Я же никому…
Богдан показал на адвоката, а тот, в свою очередь, на Риту.
– Так вот, – продолжил будущий глава семьи, – до совершеннолетия я буду управлять его частью наследства, если Марго не против, – он дождался благодарного кивка от вдовы, – и если Марго не возражает, я останусь жить в этом доме, помогу с воспитанием братика… или сестрички. Папа, надеюсь, ты теперь доволен?
Легкий вихрь под потолком заставил запеть хрустальные подвески люстры. Петр Сергеевич догадавшись, что это помощь Павлины, решительно махнул тростью:
– Он доволен.
***
На приглашение Петра Сергеевича прийти в гости, обсудить «кое-что интересное» откликнулись посвященные: Рита с Павлиной и Ванечка. Помня о его простуде, подготовились: Рита купила на рынке алтайский горный мед, а Ванечка еле дотащил от такси две двухлитровые банки бабушкиного малинового варенья. Петр Сергеевич, увидев подарки, страшно смутился, растрогался и убежал на кухню, пробормотав что-то про самовар. А Рита с Ваней так и остались в коридоре, каждый со своими банками. Подождали немного, но хозяин прочно застрял на кухне и тогда Рита, как старшая, распорядилась:
– Отнесем все в зал. Переобувайся. Вон тапки в углу, хотя… какие тебе тапки, ты в них утонешь…
Ванечка порылся в рюкзачке и насмешливо взглянул на Риту:
– У меня свои. Мне мама велела положить.
– А как она …– сгорая от любопытства начала Рита, но не успела докончить: громкий крик «Вау!» раздался прямо над ее головой.
– Вы не представляете! – кричала Павлина, приплясывая от нетерпения, – это не дом, а целая библиотека! Я никогда столько книг не видела! Еще карты, там крестиками что-то отмечено. Пойдемте быстрее смотреть!
– Пойдем, Ванечка, – Рита закрыла уши, – Павлина говорит, там интересно.
– А как она…– теперь начал Ванечка и тоже не закончил – из кухни показался Петр Сергеевич. Он толкал перед собой старомодный деревянный сервировочный столик на колесиках, с расписными лакированными столешницами, на которых сгрудились различные блюда.
Пока хозяин дома накрывал на стол, Рита и Ванечка оглядывали странное жилище, стараясь пялиться не слишком откровенно. Тут было на что посмотреть. Книги действительно лежали повсюду: и раскрытые, и в чехлах, и сваленные кучей, и аккуратно разложенные на подставках. На стенах висело несколько картин, изображавших портреты дам и кавалеров, судя по костюмам, девятнадцатого-восемнадцатого веков. Не то чтобы написанных как-то мастерски, Рита не разбиралась особо в живописи, но просто бросалось в глаза, что пропорции фигуры на одной из картин были нарушены, а на другой не были даже прорисованы детали костюма. За толстым стеклом старинного серванта стояли на полках не ожидаемо хрустальные вазы и фужеры, а разных размеров и форм шкатулки, кубки и записные книжицы в цветных кожаных переплетах, иногда украшенных цветными камнями.
– Это портреты реально живших людей, – заметил интерес Риты к картинам хозяин дома, – в те времена, когда еще были крепостное право, многие дворяне отдавали учиться крепостных, чтобы при доме был свой художник, например, или певица, или актриса. Талантом обладали не все, но от уроков отказаться было невозможно. Так что огрехи в живописи – это всего лишь подтверждение той мысли, что да, среди крепостных были настоящие таланты, но очень, очень редко. А так, приказали – нарисовал, возможно даже, что похоже. Эти картины стоили мне недорого, так как мастера никому неизвестны. Когда я расследую очередную историю, я ищу в местных небольших краеведческих музеях такие вот «шедевры», выкупаю их, если известно, кто изображен. Затем, когда моя история складывается, я пишу об этом книгу, описываю историю рода, как пережили революцию, и где сейчас, если остались, потомки. А в качестве иллюстраций использую вот эти портреты, фотографии из музеев и снимки настоящих развалин. После этого цена картин вырастает в разы. Но я не продаю. Они для меня – история моих поисков.
– А вот книги…я вижу у вас много…– Рита помолчала и с усилием продолжила, – не попадалась ли вам такая: кожаный переплет, темно-коричневый и кожаные обложки, только цвет у них такой… темно-красный. На передней обложке символ из двух переплетенных рук, на каждой руке металлический браслет, близко посаженный к кистям. И надпись на незнакомом мне языке из двух слов.
Петр Сергеевич вздрогнул, но быстро справился с собой и постарался, чтобы его голос прозвучал как можно равнодушнее:
– А где ж вы видели такую?
– Во сне. В тот день, когда мамин браслет нашла и стала видеть и слышать Павлину. Мама мне приснилась, у нее в руке была эта книга, а на запястье браслет. Мама о чем-то предупредить хотела, да я не поняла ничего, испугалась и проснулась.
– Я думаю, это какая-то старинная книга. Как книголюб могу только сказать, что кожаные обложки начали использоваться в шестнадцатом веке, там и страницы не из бумаги, скорее всего. Но больше ничем помочь не могу. Я специалист по истории, а это что-то колдовское, мне кажется. Уж простите.
Петр Сергеевич по-хозяйски оглядел стол и всплеснул руками:
– А салфетки? Забыл! Сейчас принесу. Вы еще шкатулки посмотрите, вон, в шкафу, тоже интересная коллекция собралась.
И поторопился на кухню. А там, прикрыв дверь, достал телефон и набрал короткий номер:
– Тимур? Ты мне срочно нужен. Сейчас. Хорошо, жду. И захвати трофейные пистолеты, я нашел тебе покупателя.
– Ну, что ж, прошу к столу! – вернувшись из кухни со стопкой белоснежных, хрустящих от крахмала салфеток, пригласил Петр Сергеевич. Рита с трудом оторвала взгляд от прекрасной малахитовой шкатулки, немного подпорченной с одной стороны, отыскала взглядом Павлину, которая уже сидела, довольная, за столом, и немного задержалась, наблюдая за Ваней – какой стул он выберет? Было бы забавно посмотреть, если они с Павлиной выберут один стул. Ванечка задержался немного возле Павлины, подумал, но потом уверенно прошествовал на другую сторону стола.
– Вы, наверное, уже слышали о моем увлечении кладами дворянских семей в бывших помещичьих усадьбах? – приступил к рассказу Петр Сергеевич. Когда все напились чаю, Рита помогла убрать посуду, и все чинно расселись вокруг стола.
– Так вот, – сейчас я изучаю историю гибели семьи помещиков Вирских. Их имение находится в Тверской области. Ну, как имение… Практически развалины. Зато нет бомжей! Они селятся там, где есть крыша и хоть какое-то подобие окон. Зимой, если развести костер внутри, можно немного согреться.
Так вот. Несколько месяцев назад, изучая один из трудов автора прошлого века «Усадьбы Тверской области», я наткнулся на два письма – ими была заложена страница с фотографией барского дома имения Вирских. В первом, написанном летом семнадцатого года, говорилось о трагической гибели хозяйки дома, о том, что он, бывший управляющий имением, не смог спасти хозяйку, но ее маленького сына он постарается отвезти в Кисловодск к отцу, который после ранения в легкое был демобилизован, и отправился на семейную дачу в Кисловодске. Позже хозяин предполагал уехать с семьей и устроиться в Финляндии, а пока ждал жену с вещами и ребенка. И теперь управляющий должен доставить мальчика к отцу и рассказать о смерти супруги. Писал это письмо управляющий, видимо, своей жене уже с дороги и еще сообщал, чтобы не теряла его, возможно, он задержится. В следующем письме все тот же автор сообщал своей второй половине, что мальчика графу сдал с рук на руки. «Но, – следовало далее, – к сожалению, продолжить путь домой пока не в состоянии, так как заболел и нахожусь в лазарете». Далее шли странные неровные строки, как будто управляющий писал в бреду. Что-то про клад, замурованный в стене, про страшную смерть графини, которая узнав, что к имению приближается отряд бандитов, при нем открыла тайник, вложила туда дорожный несессер, доверху набитый драгоценностями и золотыми монетами. Про то, что спасая наследника, он не смог помочь хозяйке, принявшей мучения и после повешенной, о чем до сих пор сожалеет. И в конце приписка. Другим почерком. О том, что писавший это письмо из-за вспышки тифа в поезде, следующем из Кисловодска, был высажен с другими заболевшими на станции Тихорецкая, скончался в лазарете и похоронен в общей могиле.
Петр Сергеевич обвел притихшую Риту и прижавшегося к ней Ванечку серьезным взглядом и продолжил:
– Сейчас могу сказать, что я перелопатил кучу литературы, чтобы приблизиться к пониманию этой истории. Кроме того, меня, естественно интересовал клад. И главное. Я точно теперь знаю, что в развалинах существует призрак! Местные газеты регулярно пишут о кладоискателях, загадочных смертях, блуждающих огоньках в темноте в стенах бывшего имения. Половину, и даже больше можно отнести к пересказу слухов, но призрак… Призрак не дает мне покоя. Про это место ходит дурная слава, а это один из признаков его существования. Опять же пропажа людей, огоньки. Если там все еще находится клад, помните – дорожный несессер, который она при управляющем прятала в тайник, – то призрак бывшей хозяйки его охраняет. Кстати, один из пропавших людей был найден вскоре после исчезновения. Его повесили в развалинах барского дома. И знаете, кем он оказался? Внуком командира того самого бандитского отряда. Скорее всего, узнал от деда про не найденные тогда ценности, сунулся в дом. Я думаю, призрак убитой его дедом хозяйки дома и оказалось последним, что он увидел в этой жизни.
– Мне нужна ваша помощь, Рита, – Петр Сергеевич повернулся к девушке и посмотрел на нее в упор, – я планирую поехать туда на выходных, не составите мне компанию? Вы и Павлина? Мне бы это очень помогло, я лишь могу вызвать привидение пентаграммой и только услышать его.
– А я смогу привидение увидеть…– сложила паззл Рита.
– А Павлина сможет обследовать все имение и даже кого-нибудь встретить, – продолжил Петр Сергеевич, – в случае успеха клад поделим.
– А как вы представляете успех?
– Нужно договориться с призраком по-хорошему. Чтобы она отдала клад добровольно и показала, где тайник. А мы расскажем ей, как спаслись ее родные – муж и сын.
– Всего лишь? – Рита недоверчиво рассмеялась, не обращая внимания на знаки, которые Павлина ей подавала – та ожесточенно кивала головой, выражая согласие на поездку.