Все последние дни были очень тяжелыми для Ольги. А тут еще Олег стал оказывать ей усиленные знаки внимания. Это, конечно, было очень даже неплохо, но при другом раскладе. Ее одолевали дурные сны, давило трагическое открытие, сделанное не сегодня – она способна на месть… А ведь это низменное чувство. Страшное, коварное и грязное. И тут – Олег со своей доброй, искренней улыбкой. Он никак не вписывался в сегодняшнее состояние Ольги. Она была неспособна даже слушать и слышать все, что он говорил. А между прочим из его слов при внимательном отношении к собеседнику давно можно было уловить нечестный, двойственный подход Анфисы Михайловны к передаче своей квартиры. Но Ольга не уловила. Что-то промелькнуло в сознании и тут же исчезло – мозг одолевали более существенные вопросы и сомнения. И неизвестно, сколько бы длилась эта мука, но все изменил, а в итоге и расставил по своим местам звонок из того самого города, где перевернулась вся жизнь Ольги. Звонила медсестра санатория – ранее девушки были дружны. Она рассказала об уникальном случае, происшедшем с местным хирургом. А надо сказать, что хирург этот почти все свое свободное время проводил в их санатории, где работала его пассия. Совместные чаепития сплотили с ним медсестер. Так вот, недавно его прямо с дежурства увезли друзья – у них была встреча одноклассников. На природе, у речки и довольно далеко от города. Это имело существенное значение для всего происшедшего. Доктор отправился в вояж прямо со своим чемоданчиком, в котором много лет хранился его собственный хирургический инструментарий – домой его просто не успевали завезти. И слава богу, потому что в разгар встречи одному из друзей стало плохо. Осмотр больного показал – нужна срочная операция. Доктор понимал, что везти человека в город слишком опасно, шансов на хороший исход было очень мало. Операцию решено было проводить прямо на месте. Среди присутствовавших оказался еще один медик, который и помог хирургу справиться с задачей. И все было бы прекрасно, если бы… Прооперированному срочно понадобилась кровь редкой группы. Она оказалась только у одного человека. Но… Он наотрез отказался быть донором. И вот представьте ситуацию – больной, которому эта кровь жизненно необходима, иначе не было никакой гарантии, что он останется жив, и молодой мужчина, не желающий вникать в положение и его спасать. Времени у доктора практически не было, а потому он быстро подошел к молодому человеку, одним нажатием на нужную точку отключил его и спокойно осуществил прямое переливание крови больному. Это видели все присутствующие. Очнувшегося донора стали благодарить за спасение человека. Но он был взбешен, а через некоторое время подал иск в суд с требованием осудить доктора за насилие. И вот теперь вся медицинская общественность городка собирает подписи под петицией о прекращении этого разбирательства. И о поощрении доктора, своими действиями спасшего жизнь человека в экстремальных условиях. Ольгу приглашали присоединиться к этому движению.
Так получилось, что всю эту информацию она услышала, когда рядом был Олег. Вникнув в тему, он предложил Ольге отправиться туда вместе – он-де тоже будет бороться за справедливость. Она согласилась, подумав, что это избавит ее от лишней нервотрепки и придаст уверенности в своей правоте. Да и о будущем надо все-таки думать, как бы ни билась в сомнениях и оправданиях ее душа. Пора строить семью. Может, с Олегом у нее это получится. Главное – поставить точку в истории с той трагедией. Светлая память о Юрочке поможет ей в этом. А еще она чувствовала, что не зря ее позвали в тот город. Не случайно. Именно там и именно сейчас она получит какую-то важную для себя подсказку.
Странно, но именно так и получилось. Они с Олегом приехали утром и сразу пошли в санаторий. Именно там в зале для торжественных мероприятий собирались люди, чтобы защитить своего доктора. Пришли не только те, кого он когда-то оперировал, и их родственники, но и просто неравнодушные люди. Ждали приезда важного чиновника из областного центра. Бывшие коллеги встретили Ольгу со спутником и повели их в комнату, где находился виновник торжества. Он был спокоен и даже улыбался. На столе перед ним стоял самовар, который они, медсестры, когда-то подарили доктору, любившему забегать к ним на чай. Вокруг самовара сидели исключительно мужчины, в основном их, санаторские, и горячо спорили вовсе не о нравственных принципах медицины, как можно было подумать, а о… мистике.
- В природе все взаимосвязано и все предопределено, - утверждал один из них.
- Не факт. Что предопределено, - заметил доктор.
- Ну хорошо, хорошо. Но эта взаимосвязь не должна же работать против самой природы!
- Разумеется.
- И как тогда понять, что высшие силы разрешили сделать тебе операцию прямо на лужайке, они явно помогли тебе в этом – пациент-то жив-здоров!
- Вы что, вообще отрицаете мастерство хирурга? – спросил незнакомый Ольге мужчина.
- Никто ничего не отрицает.
- Так при чем тут высшие силы?
- Э, нет, коллеги, - вмешался наконец доктор. – Я чувствовал помощь этих сил. Вероятно, самой природы. Неважно, как мы это сейчас назовем.
- Стоп, стоп, вы не даете мне закончить мысль, - снова заговорил тот, кто затеял весь этот разговор. – Я ведь вот о чем. Они – и он указал глазами в потолок – тебе точно помогли. Или господь-бог. Но почему они тогда допустили этот инцидент? С кровью? С донором? Ну, ввернули бы ему в мозги мысль о помощи ближнему. Безоговорочной помощи. Как-то они тут… небрежно сработали. И ты вынужден был вырубить этого молодого. Донора. За что сейчас и страдаешь.
- Видно, там, наверху, тоже промашки бывают…
Сказав это, доктор расхохотался и заметил:
- Слушайте, о чем мы говорим! Я придерживаюсь определенного мнения. Своей философии, если хотите. Не могут в природе все быть одинаковыми. Я имею в виду не внешний вид, с этим все ясно. У нас на земле, в нашем жизненном пространстве – один уровень: знаний, умений, мастерства, достижений мозга и рук человеческих. Там, у высших сил, как мы часто определяем сферу огромных возможностей – другой уровень. Наверняка есть и третий, и четвертый, и десятый. Так же, как существует бесконечность больших и малых величин. Да, да. Космос бесконечен. Но и маленькая пылинка – тоже. Но главное не в этом. А в том, что и здесь, и там нет ничего идеального. Везде – поиск, ошибки, сомнения, колебания. То в одну, то в другую сторону. Словом, маятник. О, какой-то шум в коридоре… Что, пора идти? Посмотрите.
Доктору сообщили, что можно не торопиться, время еще есть.
- Суть жизни – это не гладкий камушек, каких много у нас на Волге. И свой поступок я никак не считаю ошибкой.
- Мы тоже не считаем, - хором заметили сразу несколько человек.
Вокруг доктора образовалось целое кольцо его защитников, людей, которые, как объяснили Ольге, писали различные петиции в защиту хирурга. Из массы голосов девушка выделила главное – адвокат намерен доказать, что врач действовал в состоянии крайней необходимости. Естественно, готовился выступить на суде и сам спасенный. Но кто-то предположил, что будут и оппоненты, которые укажут на врачебные промашки. Ошибки. Заговорили о них. Вспомнили несколько случаев неправильных диагнозов, неудачных операций. Недобрым словом помянули врача, который вынужден был уволиться и уехать после редчайшей в своей практике ошибки, о которой говорил чуть ли не весь город. Ольге почему-то непременно понадобилось узнать, что это был за случай, но о подробностях говорить не стали – все, очевидно, знали, в чем там было дело. Девушка спросила об этом у бывшей подруги.
- Погоди, Оль, да ведь ты должна знать. Здесь же была. Во всяком случае, я тебя тогда видела. На автобусной станции. Я как раз кое-кого провожала. К тебе уж не стала подходить. Да и не успела бы. Автобус твой подошел.
Ольга обернулась, ища Олега. Однако его поблизости не было. Подумала – пошел осматривать город, он, вероятно, никогда в нем не был.
- Чего-то я не помню. Ты не ошибаешься?
- Нет. Но раз ты как бы не помнишь, значит, к парню какому-нибудь приезжала. И не хочешь признаваться. Да ведь я понимаю. Жизнь-то продолжается!
Ольга попросила все-таки рассказать о заинтересовавшем весь город случае.
- Да баба какая-то с ножевым ранением выползла из подъезда на тротуар, потом почему-то на дорогу и упала без чувств.
- Без чувств-с…
- Ну да. С ножом в груди.
- В груди?
Ольга очень волновалась, задавая этот вопрос.
- Ну да. В груди. Это уж потом увидели. Кто-то вызвал скорую. Приехал врач, зафиксировал смерть. Бабу увезли в морг. Да не в наш, он тогда закрыт был, а в соседний райцентр. А труп ночью сбежал. То есть – эта баба. Надела халат, тапочки – и вперед! Не успели и личность установить.
- А потом-то установили? Ну, когда нашли?
- Так не нашли.
- Как же доктор так прокололся…
- А фамилия его знаешь какая? Крупов. Так его потом все Труповым звали.
Шум в коридоре усилился, люди пошли к выходу. Выстроились перед зданием суда. К ним вышел адвокат и заверил всех, что не сомневается в полном оправдании доктора. Однако приготовленные бумаги с подписями собрал и, узнав, что люди собрались без разрешения на митинг, посоветовал разойтись.
Ольгу позвали в санаторий – пообедать, отдохнуть, предложили там же и переночевать. Но она заверила коллег, что ей необходимо вернуться – ухаживать за старушкой. Да и не одна она. С Олегом.
Обратно она ехала с легким сердцем и плохо слушала то, что говорил ее спутник. А он, оказывается, все это время провел на Волге и даже успел покататься на лыжах, которые взял в местном парке напрокат.
- И на коньках хотел – там дорожки парковые залиты, представляешь? Да побоялся тебя потерять. Упустить. Ты ведь на звонки не отвечала.
Ольга посмотрела на свой мобильник – действительно… Она прижалась к Олегу, ей было спокойно и уютно. Та женщина лежала с ножом в груди. В груди! Да уж не приснилось ли ей все, что когда-то якобы с ней произошло? Или это было в каком-то другом измерении? Нож в груди… Вот лично она, Ольга, даже если бы отчаянно ненавидела женщину, никогда бы не смогла ударить ее в грудь. Это совершенно исключено. И кто же виноват в том, что эта женщина лежала на дороге с ножом в груди? Ведь кто-то виноват…
Приехали в большой город, где им следовало пересесть на электричку. Им не повезло – надо было ждать до позднего вечера, количество электричек сократили. В глаза бросилась афиша известного провинциального театра. Решили сходить на спектакль. Зал оказался полупустым. Пьеса – современная, зарубежная, спектакль – с массой условностей, абстрактных решений. Но они устали и решили не уходить, досмотреть хотя бы одно действие. Они сидели на первом ряду, освещение было прекрасным. И потому, когда на сцену выбежала новая героиня, Ольга ее очень хорошо рассмотрела. И похолодела. Тем более, что артисты играли почти без грима. Она видела эту девицу! Там, возле дома ее Юрочки. Юрасика. Когда его уже не было в живых… А эта сволочь, Ирина, совершила свой очередной вояж в родительский дом… Девица попалась ей на глаза два раза – стояла за кустами возле подъезда, а она, Ольга, шагнула туда совершенно случайно, уступив место на дорожке молодой маме с коляской. А второй раз эта актриса обнимала на улице мужчину, Ольга видела лишь его спину. И седые, какого-то желтоватого оттенка редкие волосы. Но девица была там именно тогда, когда… Когда – что? Ольга не хотела отвечать на этот вопрос.
Первое действие кончилось и Ольга стала искать программу, чтобы узнать фамилию актрисы. Но, вопреки традициям, программы не продавались. Тогда она узнала фамилию у дежурной по залу. Старцева. Нина. Та же дежурная помогла ей вызвать актрису из-за кулис в коридор – Ольга объяснила, что им надо срочно уходить из театра, а так хочется выразить актрисе свое восхищение. Олег смотрел на все эти манипуляции с любопытством и некоторым недоумением. Актриса появилась из боковой двери в накинутом на плечи рабочем халате и позвала Ольгу за кулисы. Ольга шагнула в дверь и остановилась, не зная, как поведет себя актриса после ее откровений. Дверь осталась чуть приоткрытой и за ней стоял Олег.
- Нина, а я вас видела!
И она сказала этой Старцевой, когда и где.
- Не знаю, о чем вы…
- Знаете. Но она осталась жива.
- Как?
- Что – как? Как жива осталась? Так ведь рана, видно, была неглубокая. Я так думаю…
- Не может быть… То есть – не может быть ничего из того, что вы тут наговорили! Нигде я не была, никого не видела, ничего не знаю! А вы шантажистка, что ли? И слава богу, что кто-то остался жив. Не оказался в морге.
- Оказался.
- Как это понимать?
- Бывают ошибки. Нина, я не обличать вас пришла. А… сама не знаю почему. Хотя я для вас – нежелательный свидетель. Но ликвидировать меня вы не сможете. Потому что вон там, в дверях – мой защитник. Она сбежала из морга. И сейчас никто не знает, где эта сво… То есть – где эта баба.
- Все мужики – сво? Да? И женщины бывают гадинами.
- Да. И гораздо чаще.
Ольге показалось, что Нина не слишком испугалась. Быть может, она и не виновата ни в чем?
Прозвенел третий звонок. Нине надо было идти на сцену. И она пошла. Не оглянувшись. Ольга вышла в коридор и они с Олегом ушли из театра. На вокзал, на электричку, которая всю дорогу выстукивала для Ольги одну фразу: не виновна, не виновна, не виновна…
А она? Эта жалкая Нина? Может, тоже непричастна к тому убийству? То есть – к покушению на убийство. Ан нет, может, побег из морга все же привел к трагедии. Никто ведь не оказал раненой необходимую помощь.
Всю дорогу Олег что-то ей говорил, гладил ее руку, обнимал за плечи, но она ничего не слышала и не чувствовала. Зато твердо решила для себя немедленно рассказать обо всем, что узнала, этим двум сыщицам – Зое Алексеевне и писательнице, то есть мне. А потому, выйдя из электрички, Ольга отправилась прямо к Анфисе Михайловне. Было уже поздно, но она уверенно позвонила в дверь. Олег, которого она не замечала уже более часа, стоял рядом. Он понимал, что с Ольгой происходит что-то невероятное, связанное с событиями прошлого, и решил, что обязан довести ее до дома в целости и сохранности.
Анфиса Михайловна долго не открывала – она спала. Вторжению Ольги и Олега не удивилась – в последние дни жизнь вокруг нее просто кипела. Ольга вмиг выложила ей все, что узнала в том городке, а также в театре. Анфиса Михайловна помогла ей связаться с Зоей Алексеевной и со мной. Что ж, еще раз слава нашим экстрасенсам – Мария ведь предупредила, что Шилова находилась в морге, но – живая! Правда, это ни на шаг не продвинуло нас в ее поисках. А вот встреча Ольги с Ниной нас особенно заинтересовала. Вот тебе и скромненькая актриса-травести, играющая в театре девочек и мальчиков. А она захотела быть героиней. Возможно. Либо просто, влюбившись в этого Ганкина, решила ему помочь. И себе, если связывала с ним свое будущее.
Именно над этим ломали мы голову следующим утром. Встретились у Анфисы Михайловны рано – было что обсудить. Казалось, все так просто – Ганкин и Нина нашли, обрели друг друга. Предположим. Несмотря на разницу в возрасте. Бывает. Так ведь самый простой путь для нашего героя – развестись с женой и жениться на этой Нине. И беготня жены по городам и весям, все эти метания никак не могут быть помехой. Тут другое. Есть причина, по которой им было необходимо, чтобы она исчезла навсегда. И в связи с тем, что мы успели узнать, причина была одна – Шилова владела дорогой недвижимостью. А муж – наследник первой очереди. Попытался убить ее сам Ганкин либо преданная Нина – мы не знали. Да, видимо, уже и не узнаем никогда - его нет, а Нина даже если и взяла тогда в руки нож, всячески будет это отрицать.
Между прочим, мы с Зоей Алексеевной внимательно посмотрели друг на друга и выдали полушутя, полусерьезно:
- А вы, Наташенька, тоже ведь наследница получаетесь…
- Да и вы, Зоя Алексеевна, не совсем в сторонке. Недалеко от меня ушли. И вот ведь незадача, только сейчас вспомнила - я этим летом, именно в означенный день не могла до вас дозвониться… Вы все время были вне зоны доступа…
- А почему это вы, Наташенька, так хорошо запомнили тот день? Зарубку этакую сделали в своей памяти? А?
И правда, почему? Я этого совершенно не помнила. О, господи! Да это же был день гибели Алеши! То есть – Юры… Ну да, мне позвонила родственница и напомнила – надо, мол, сходить в церковь… Про это я и сказала Зое Алексеевне.
- Ну и что? А мне-то ты чего звонила? Ты ведь не знала, что мой Ганкин – муж твоей Шиловой.
Не знала. Но звонила. Вспомнила!
- Я же хотела вам рассказать как детективу про Юрочку… Просто – еще один эпизод в вашу криминальную копилку. И вообще – до чего мы дойдем, подозревая друг друга!
- До истины…
- Истина всегда где-то рядом, - заметила Анфиса Михайловна. – Вот сейчас – у меня на кухне. Чай свежий заварен, а уж пирожные какие! Вчера соседка принесла, свой бизнес открывает, просила помочь через вас с юридическими делами и с рекламой. Я согласилась.
Прекрасно! Она уже распоряжается нашими талантами и временем. Но пирожные были так замечательно вкусны, что мы промолчали.
