Великая депрессия. Мужчина склонился над картой Нью-Йорка. Смотрел каждый квартал. Те районы, которые были интересны для нападения. Спустя десять минут пятёрка мужчин молча зашла в комнату и расселась.
Тот, кто был над картой, медленно курил сигару. На столе стоял календарь, который ясно показывал 15 апреля 1930 года. Затем, главный едва сел в кресло, положил ноги на стол и обвёл взглядом пришедших. «Парни! Вы готовы?».
Все дружно кивнули. «Завтра клан Сопрано будет собирать деньги - по графику. А мы их опередим сегодня и нападём сразу в шести местах. И потом идём по списку. Каждой вашей группе я дам шанс, чтобы можно отличиться. Времени на каждый маршрут - даю всего два часа.
И к 18.00 - по разным дорогам выдвигаетесь в район скотобоен. А там – за третьей заправкой, возле леса, стоят ангары удобрений фирмы «Столис». За последним мы встречаемся на крытой площадке».
Машины шустро разъехались по районам. Заходили по трое. В галстуках и с портфелями. По заранее готовому списку. К шефам ресторанов, прачечных, лавок, парикмахерских или бензозаправок.
И везде крик. «Ну-ка, быстро. С вас - штука баксов. Что нет? Лишь завтра будут? Кретины. Быстро денег достали или кончим. Давай, открывай кассу и посмотрим, сколько же есть?».
Спустя всего полчаса - у рэкетиров начались проблемы. Точки, которые надо посетить закрывались также быстро, как шарики выскакивают из лототрона при розыгрыше.
Два «форда», которые были у продуктового магазина, стали прижаты к стене здания пожарной машиной. Оттуда выскочило пять мужчин с «томпсонами» и закончили блокировку авто.
За машинами рэкетиров двигались люди клана Сопрано на войсковых джипах, армейских грузовиках и даже пожарных машинах. Спустя час все две дюжины машин «захвата» ими была блокированы в разных местах.
Десяток человек уже были сильно ранены - из тех бригад «по ловле дармовых денег». Пятёрку раз лишь точный выстрел снайпера оборвал жизнь и поставил точку во всех потоках пуль.
Три «шевроле» окружили «Паккард» и заблокировали на дальней стоянке - под навесом. Окна головной машины все открылись и ощетинились автоматными стволами.
«Фрэнк! Выходи, старик. Ну, придётся ответить за самодеятельность. Даже во времена Страшного кризиса - надо всем играть по правилам. Или ты забыл? Как Гарик Верзила, Марк Малыш, Турби Борзой, Вильям Великан и Сэм Патрон заплатили головами за то самоуправство».
Деньги были изъяты и сверены суммы с точками, где происходило рэкетирство. Старика везли в «Паккарде». По обе стороны - сидели дюжие молодцы. А, впереди, был Джонни Майор и держал новенький «томпсон» на коленях.
«Фрэнк! Как поменялись ваши манеры. Где делась известная вежливость у бывших полицейских. Людей, из твоей банды, уволили из органов за нарушение Сухого закона и начался беспредел. Мы - это терпеть не будем».
«Паккард» остановился во дворе отеля. Молодцы уже вывели старика из машины. Джонни закинул автомат на плечо. «Пойдём-ка к шахине! Пусть она тебя отымеет».
Мольсон туго продвигался по лестнице. Приёмная – два парня с автоматами. Две двери в кабинет. Дама вышла из-за стола. Её сигара дымилась в пепельнице.
«Фрэнк! Вас-то и оставили в живых, потому что вы дружили с моим отцом. Иначе - надо бы вас кончать под навесом. За такую низость. Я думала, что в вас, как бывшем лётчике, врождённая вежливость. Я помню, как вы общались с моим отцом и целовали руку матери. Садитесь и говорите. Как всё было?».
