Глава 1. Новый Вавилон 5 в. до н. э.
Новый Вавилон, 5 в. до н.э., весна. Сегодня девятнадцатый день нового года первого весеннего месяца.
Она проснулась на рассвете, солнце медленно вставало, набирало ход и поднималось на нужную ему высоту. Она наблюдала за солнечными лучами на белых стенах в спальне, настраивала слух, слушала, как щебечут птицы в саду. Она видела через прозрачную колышущуюся на ветру белую вуаль балдахина на большой кровати открытую дверь в мир зеленых кустарников и деревьев, слышала журчание воды, чувствовала легкие запахи незнакомых цветов, которые до нее доносило дуновение ветра, играющего вуалью. Весь этот новый мир она видела вокруг себя, угадывала его очертания за пределами этой комнаты.
Она еще не видела главного – своего лица и тела. Каждый день она просыпалась с новым лицом и телом. Еще ни разу ее дневная жизнь не повторялась. Ее окружали незнакомые люди, дети, они говорили на разных языках, называли ее по имени, рассказывали истории о ней. Каждый раз она настраивалась на новую жизнь. Так длилось… сколько так длилось? Сто, двести, тысячу лет?..
– Нупта, ты проснулась? – в комнату стремительно вошла красивая женщина средних лет темноволосая и зеленоглазая в льняном изумрудном платье-тунике до лодыжек, скрепленном на плечах золотыми булавками, по подолу расшитом золотыми и серебряными нитями диковинными растениями, напоминавшими цветущий летний луг. Платье-туника представляло собой полотнище – прямоугольный мешок с прорезями для рук и головы, отягощенное драгоценными вышивками, уплотнявшими его до негнущейся оболочки-каркаса. В таком наряде не было намека на кокетство или женственность, потому что он напоминал доспехи в виде орнаментального спиралеобразного покрова. Хотя с помощью двух ожерелий-амулетов и серебряного пояса с изумрудной нашивкой из нитей была сделана попытка очертить контуры тела, все же из-за перегруженности вышивкой, накладных украшений, перевязи и бахромы, туника являла собой плотный упругий футляр. «Значит, в сегодняшнем дне ее зовут Нупта». Она открыла глаза и тут же закрыла, ей показалось, что внешний облик женщины сотворен без участия ее тела. Оно лишь приняло на себя роль бессловесной опоры, интерес к красоте изгибов женского тела был заменен на обилие декоративных элементов, вся эстетика женского костюма выражалась через украшения, сложные грим и прическу.
Приглядевшись сквозь полуприкрытые ресницы, Нупта увидела на лице женщины яркий грим: очевидно, она пользовалась белилами и притираниями, глаза и брови у нее были подведены черной краской, а на веках нанесены зеленые тени.
Парикмахерское искусство здесь весьма развито. Ее волосы были подняты в высокую сложную прическу, состоящую из кос и валиков, перевитых серебряными лентами, к которым крепились звенящие подвески, изображающие газелей и рыбок.
В ушах у нее висели массивные золотые серьги в виде серпа луны. На руках надеты золотые и серебряные браслеты по два на каждую руку: чуть выше локтей в форме скрученного тростника с львиными головами на окончаниях и на запястьях в форме 10-лепестковой розетки, символом розы. Нупта отметила про себя, что ювелирное искусство по своему совершенству не уступало парикмахерскому. На ногах у женщины были золотистые сандалии. Весь ее облик кричал о восточной роскоши.
На каком языке она говорит? Любую информацию девушка тут же получала в виде мысли, знаковых систем: текстов, картинок, схем, диаграмм, кодов и ключей к ним, – стоило ей только задуматься о какой-либо проблеме или задать вопрос.
В голове Нупты всплыл сам собой ответ: на аккадском. Значит, сегодняшний день думать, видеть тексты-подсказки или слышать их, говорить, читать, писать, общаться с другими она тоже будет на аккадском.
Девушка лежала с закрытыми глазами, извлекала нужные ей сведения из неведомо кем пока сотворенного безмерно-гигантского бесконечного хранилища памяти всего имеющегося человеческого опыта и знаний обо всем, которое про себя называла «Демиург», изучала аккадскую клинопись по всплывающим цветным картинкам, быстро меняющимся в темноте, готовила свое мышление под новый язык, иную картину мира, чувствовала, как во рту рождаются непривычные звуки. Она настраивала свою речь, как это делает музыкант со своим любимым старинным инструментом.
Нупта мысленно перебирала языки, она слышала речь, как легкое нашептывание, сопровождающееся картинкой раскручивающейся ленты с соответствующими надписями, и вдруг лента остановилась, замерцала бирюзовым цветом, Нупта увидела глиняную табличку с аккадской клинописью. Значит, сегодняшний день думать, видеть тексты-подсказки или слышать их, говорить, читать, писать, общаться с другими она тоже будет на аккадском.
Девушка лежала с закрытыми глазами, извлекала нужные ей сведения из неведомо для нее пока кем-то сотворенного безмерно-гигантского бесконечного хранилища памяти всего имеющегося человеческого опыта и знаний обо всем, про себя она называла его «демиургом», изучала аккадскую клинопись по всплывающим цветным картинкам, быстро меняющимся в темноте, готовила свое мышление под новый язык, иную картину мира, чувствовала, как во рту рождаются непривычные звуки. Она настраивала свою речь, как это делает музыкант со своим любимым старым инструментом.
– Да, я открыла глаза, – чуть слышно, с хрипотцой, аккуратно произнесла она на аккадском языке, прислушиваясь к звучанию своего нового голоса. Итак, язык и имя известны. Что дальше?
– Ты помнишь, какой сегодня важный день для тебя и для нашей семьи?
– Помню. Какой сегодня важный день?
– Оооо, святой Бэл[1]! Сегодня ты Нупта, моя дочь, празднуешь свой 18-ый день рождения, становишься посвященной в тайну хранения сокровищ нашей семьи, и сегодня ты знакомишься со своим будущим мужем. Это очень важный, ответственный и радостный день, любовь моя. Вставай, наслаждайся каждым его мгновением. 18 лет – это такое счастье! Я и папа дарим тебе ожерелье из драгоценных камней с подвесками-амулетами и серьгами к нему, как розы из нашего сада. Примерь, моя любимая доченька.
– Оооо, мама, благодарю Вас.
Нупта надела подарки, спрыгнула с кровати и подошла к туалетному столику с зеркалом. В предыдущие перерождения она сосредотачивалась, задерживала дыхание, зажмуривала глаза, настроившись, через некоторое время открывала их, и как будто рождалась заново. Сегодня любопытство переполняло и торопило ее поскорее познакомиться с новой собой. Девушка, не теряя ни минуты, смело посмотрела на себя. Она унаследовала черты лица и цвет волос матери, вот только глаза были карие. Тело было красивое, юное, тонкое и, кажется, гибкое, она легко нагнулась назад. Узкие небольшие ладони и ступни, длинные ноги и округлые бедра, красивая маленькая грудь, рост средний.
Ну, что… . Привет, новый день… . Привет, новая жизнь.
– Нупта, ты волнуешься?
– Да, мама, такой день больше не повторится. Я хочу его запомнить.
– Каждый день не повторится. Ты права, милая, сегодня особенный день из неповторяющихся дней твоей жизни. Одевайся, тебя ждет вся семья.
В комнату вошла молоденькая служанка. Она помогла Кассандре надеть нежно-розовое платье-тунику, сделала искусную прическу с лентами, венками, косами и локонами и проводила ее на террасу, украшенную цветами, с видом на внутренний дворик с садом. За праздничным столом сидела вся семья. Статный мужчина 45-50 лет, очевидно отец, с такими же, как у Нупты, глазами, мать, старший брат лет 20 с невестой или женой лет 17, они нежно держались за руки, сестра-подросток лет 15 и младший брат лет 12. Все радостно закричали: «Нупта, с днем рождения! С твоим днем, будь счастлива!» И устроили салют из лепестков роз. Все смеялись, целовали друг друга, обнимали и трогали за руки.
Все сели за стол и начали завтракать, праздновать день рождения и громко разговаривать. Вся семья собралась за прямоугольным столом, во главе сидел отец, по левую руку от него мать, по правую молодой человек с юной рыжеволосой женщиной, рядом с ней мальчик-подросток. Рядом с матерью стоял стул, видимо, он предназначался для Кассандры, и около него на своем стуле сидела девочка. Внешность у всех была восточная, и у них угадывались общие черты.
Все сидящие за столом были кровными родственниками, кроме рыжеволосой девушки, ну и папы с мамой, они были не похожи друг на друга. На столе стояло огромное круглое разноцветное глиняное блюдо с миндалем, янтарными финиками,[2] инжиром, виноградом, айвой, гранатами, персиками и яблоками. На ажурных глиняных блюдцах лежали печенья разной формы в виде сердец, птиц и рыб, посыпанные кунжутом. Рядом с ними стояли маленькие чашечки, наполненные медом. Отдельно стояли плоские подносы с лепешками[3], чесноком и брынзой. Слуги подавали каждому запеченную рыбу со свежими огурцами, тушеным горохом, укропом и листьями салата. В бокалах была налита вода с нарезанными яблоками и листьями какой-то пряной травы.
Нупта стала внимательно следить за тем, кто и как называет друг друга. Мальчика все звали Гамешем, девочку-подростка – Нинмах или Мах, старшего брата – Кидинну или Кид, его жену – Сарой, отца – Набу-риманни или Набу, а мать – Инанной[4], муж чаще звал ее Иной. Отношения в семье были дружеские, открытые, теплые и заботливые. Старший брат много шутил, Сара смеялась над всеми его шутками и даже просто словами. Она с любовью смотрела на него. Сара была красивой яркой молодой женщиной лет 17 с зеленовато-серыми глазами и кудрявыми рыжими волосами, замысловато убранными в прическу, из которой выбивались непослушные завитки. Ее лицо и руки были белые в светло-рыжих веснушках. Сара и Кидинну, скорее всего, молодожены.
В момент знакомства она чувствовала себя следователем. Каждый день она разгадывала сложные загадки. Ей казалось, что вся ее жизнь состоит из фрагментов какой-то общей истории. Каждый день – это ключ или код, которые помогут ей открыть смысл и предназначение ее миссии и жизни. Она ждала повторения хотя бы одного дня или события дня, встречи со знакомым человеком, но ничего не происходило. Постепенно истории и лица стали стираться из ее памяти. Она по-разному вовлекалась в события, которые разворачивались вокруг нее. Однако ради собственной безопасности нужно прислушаться и выяснить дату и место ее нахождения в этот раз.
Сара и Кидинну смеялись и кричали, что они живут в лучшем месте на земле и в лучшее время. Нупта включилась в разговор и спросила:
– Где это место?
Молодожены переглянулись и засмеялись в ответ:
– Где это место? Где это место?! Это Вавилон, сестренка! И сейчас самое благоприятное время для процветания нашего царства. Царь Вавилона, царь стран Ксеркс I любит наш город и заботится об экономическом развитии, благоустройстве и красоте Вавилона. Наша семья ему в этом помогает, и я горжусь тем, что делают папа и мама, я тоже им помогаю украшать наш город, делать его удобным для проживания. Мы строим виллы, дороги, школы и больницы, обеспечиваем наш род на долгие годы и десятилетия деньгами и оставляем о себе память как достойные архитекторы. Нупта, я видел твои фрески и хочу тебе сказать, что ты очень талантлива, и ты с честью продолжишь нашу строительную династию. У тебя красивая душа, она замечает необычное в обычных вещах и показывает нам удивительные картины нашей жизни. Новые аристократы с удовольствием покупают виллы с твоими фресками. У нас много заказов на строительство вилл в предместьях дворца Ксеркса.
– Мне приятно это слышать от тебя, старший брат, благодарю.
Сара улыбнулась и сказала:
– Правда, Кидинну мудр не по годам, прекрасен телом и душой, физически силен и развит, говорит всегда ясно и прямо – настоящий муж, сын, брат и воин. Оооо, и самый умелый архитектор всех стран.
Родители улыбались, а младшие брат с сестрой смеялись и разыгрывали в виде сценок все эпитеты Сары, описывающие жизнь ее мужа во всех его ипостасях.
Нупта соотнесла обрывки разговоров, сопоставила время и вычислила дату и год – это был 19 день нисану[5] 482 г. до н. э. Уже в конце лета в Вавилоне вспыхнет мощное восстание. Мятеж возглавит Шамаш-Эриба. За короткое время под властью восставших окажутся Вавилон и другие близлежащие города. Мятеж поставит под угрозу поход Ксеркса в Грецию. Восстание будет происходить в самом центре державы, что будет особенно опасно; ситуация вынудит Ксеркса принять решительные и жесткие меры, несмотря на его любовь к городу своей юности.
Для подавления мятежа будет отправлено войско под руководством Мегазиба. В результате сражений и карательных мер некоторые города мятежной страны (такие, как Сиппар) будут полностью разрушены. Кульминация боевых действий будет связана с многомесячной осадой Вавилона, которая продлится до марта 481 г. до н. э. Персы возьмут город до наступления праздника Нового года, Шамаш-Эриба так и не успеет воцариться.
Захватившие Вавилон персидские войска начнут карательные действия. Все укрепления города будут срыты, а зачинщики и руководители восстания казнены. Особенно пострадает вавилонская аристократия: по всей стране земли, принадлежавшие участникам восстания, будут конфискованы и переданы персидской знати; часть жречества будет казнена, культовые сооружения, в том числе главный храм Вавилона и всей страны Эсагила[6] и зиккурат Этеменанки[7] (знаменитая Вавилонская башня, построенная в честь верховного божества Бэла-Мардука, высотой 91 м) – подвергнуться разграблению и разрушению.
Вавилонская башня… . Нупта задумалась. Башня стояла на равнине Сахн (буквально – «сковорода») на левом берегу Евфрата. Семиярусная пирамида на огромной платформе-основании с великолепными террасами и лестницами с храмами, с домом для самого Мардука. На ее строительство ушло около 90 миллионов обожженных глиняных кирпичей.
Каждый ярус был определенной высоты и выкрашен в конкретный цвет: черный, белый, пурпурный, синий, ярко-красный, серебряный и золотой. Каждый цвет бинарен (амбивалентен)[8], он несет два смысла – два полюса – жизнь и смерть.
Черный цвет представляет собой смешение всех цветов. Он все поглощает, на нем ничего не видно, ничего в себя не принимает, это цвет аскезы, а в некоторых странах и цвет траура. Белый образуется не при смешении, а при наложении всех цветов. Белый – чистота, на белом все видно, он все проявляет, состоит из множества цветов на другом полюсе – это цвет траура. Пурпурный цвет получают путем смешения синего и красного – это все оттенки фиолетового от светлого до темного. На одном полюсе – мудрость и просветленность, магия и волшебство, царственность, а на другом – незавершенность, шутовство и сумасшествие. Синий – это цвет прохлады, неба, моря, духовности и дальности, отдаленности, божественности. Красный – цвет крови. Это и жизнь, любовь, страсть и опасность, смерть, когда нарушили твой кожный покров, и ты увидел свою кровь. Золото и серебро – служебные металлы. Золотые и серебряные статуи богов, нимбы богов помимо ценности материальной означают и духовную аскезу в виде служения людям. Жизнь для других. Язык цвета или цветовой код понятен всем людям, говорящим на разных языках[9]. На седьмом ярусе Вавилонской башни располагался храм Мардука, стены которого были украшены синими изразцами, золотыми рогами – символами плодоношения, с роскошным ложем и золотым столом.
«Интересно», – подумала Нупта, – «Вавилонская башня – символ разобщения людей и появления множества языков – говорит с нами напрямую без помощи естественных языков. Она говорит о жизни и смерти, о любви и страсти, о развитии, плодоношении и распаде, конце жизни, о материальных, социальных и духовных ценностях».
В основании башни квадрат, все стороны которого равны, поэтому непонятно, где у него начало и конец, он устойчив, ориентирован на все стороны света, равнозначен, начало всех начал. Сама башня поднимается вверх над квадратом восьмью ярусами или бесконечной спиралью: жизнь – смерть – жизнь, и это бесконечно… . «Умрешь, начнешь опять сначала…». Башня говорит с помощью цветового кода, языка геометрических форм спирали и квадрата и языком математики и астрономии. Зиккурат Этеменанки был великолепной обсерваторией и служил людям прекрасной небесной лабораторией для наблюдения за звездами, планетами, кометами и затмениями. Язык математики и астрономических формул понятен всем землянам. Вавилоняне создали шестидесятеричную систему счета, в основе которой лежали числа 1, 60, 600, 3600, она сохранилась в веках и тысячелетиях во времени: в минутах и часах. У них же возникла десятеричная система – с числами 1, 10, 100 в основе. Применяли они также и смешанную, соединявшую элементы этих двух, систему счисления. Жрецы первыми в мире составили лунный календарь, в котором каждый месяц имел 29 или 30 дней, год они разделили на 12 месяцев и 354 дней. Расхождение лунного календаря с солнечным ежегодно составляло 11 дней, поэтому каждые 3 года добавляли дополнительный тринадцатый месяц. Год начинался с марта – апреля (месяц «нисан»). День же начинали с захода солнца. Он делился на 12 частей по два часа каждая, дни складывались в 7-дневную неделю. Потом лунный календарь заимствовали другие государства.
Башня была великим коммуникатором, точнее символом коммуникации без границ. Наглядным примером того, какими способами можно договориться друг с другом.
Нупта вспомнила, что войска Ксеркса отделят весь центральный храмовый участок от остальной части города Евфратом, изменив его русло. Видимо, Ксеркс знал силу и способность башни возрождаться, как феникс из пепла, и на этот раз решил судьбу Вавилона бесповоротно, уничтожив зиккурат до основания.
Разрушениям подвергнутся и некоторые частные дома. Что-то станется с этой семьей, подумала Нупта. Лишь небольшая часть города останется обитаема, остальные его территории превратят в посевы. Персы вывезут из центрального нижнего святилища массивную золотую статую Мардука, весом 20 талантов[10], которую отправят в Иран и переплавят. Это будет сильный удар по жречеству и политической власти Вавилона, он утратит статус города-государства, в котором царство цари получали из рук Мардука. С этого момента Вавилонское царство навсегда сойдет с исторической арены. Титул «царь Вавилона» будет упразднен; все писцы Месопотамии получат предписание величать Ксеркса I «царем стран»; празднование Нового года в городе прекратится. Вавилония будет присоединена к Ассирии. Карательные действия Ксеркса нанесут сокрушительный удар по экономическому, политическому и религиозному статусу Вавилона. С этого времени он перестанет существовать как священный город и экономический центр.
[1]Бэл-Мардук: Бэл – «Господь», Мардук – бог-покровитель Вавилона, воплощение единства вавилонских граждан, владыка Вавилона и всей страны и глава семерки верховных богов вавилонского пантеона, каждый из которых имел тотемное животное, символ, доставшийся из первобытнообщинного строя, свой город, свой храм-жилище, свои функции, свое небесное светило и свой день недели. «Священным животным Бэла-Мардука был знаменитый Дракон Вавилона, его небесным светилом – планета Юпитер, а днем недели – четверг (по-французски jeudi – «день Юпитера»). Культ бога Мардука вырос вместе с Вавилоном. Кроме Бэла-Мардука, в семерку входили: бог мудрости Набу (Бог Набу считался сыном Бэла и по рангу стоял ниже него, но выше Мардука, бога собственно Вавилона.) – город Барсиппа, храм Эзида, планета Меркурий, среда (по-французски mercredi – «день Меркурия»); бог солнца и справедливости Шамаш – город Сиппар, храм Эбаббарра, воскресенье (по-немецки Sonntag – «день солнца»); бог луны и знаний Син – город Ур, храм Эгишширгаль, понедельник (по-французски lundi – «день луны»); бог кровопролитной войны и владыка преисподней Нергал – город Кута, храм Эмешлам, планета Марс, вторник (по-французски mardi – «день Марса»); бог счастливой войны, витязь богов Забаба, или Нинурта, – город Киш, храм Эпатутила, планета Сатурн, суббота (по-английски Saturday – «день Сатурна»); богиня любви и красоты Иштар (она же Бэлит – «Госпожа», Царпаниту – супруга Мардука, Анунит, Нана, Иннина) – город Урук, храм Эанна, планета Венера, пятница (по-французски vendredi – «день Венеры»).
Эта семерка богов воплощала единство Вавилонии, федерацию ее семи главных городов, семь видимых невооруженным глазом светил солнечной системы, семь дней недели. Через посредство греков, римлян, евреев и арабов священная вавилонская семерка и некоторые связанные с нею представления вошли в культурную традицию всех христианских и мусульманских народов, т. е. доброй половины всего человечества». (Цит. по кн. Белявский В.А. Вавилон легендарный и Вавилон исторический. М.: Мысль, 1971. 319 с. [Электрон. ресурс]: Режим доступа: http://historic.ru/books/item/f00/s00/z0000158/st000.shtml (дата обращения: 27 июля 2020 г.).
[2] Старбон отмечал, что в древности знали 360 полезных свойств финиковой пальмы.
[3] Лепешки напоминали кавказский лаваш.
[4] Отличительным признаком вавилонского гражданина было его имя. Оно включало личное имя, которое он получал при рождении или приобретении прав гражданства, имя его отца (т. е. отчество) и имя предка (т. е. фамильное имя). Полное имя вавилонского гражданина звучало, например, так: Таб-цилли-Мардук, сын Набу-аплу-иддина, потомка Син-или, что буквально по-русски значит: Таб-цилли-Мардук Набу-аплу-иддинович Син-илиев сын. Личные имена (и соответственно отчества) вавилонян отличались цветистостью и разнообразием. Каждое имя представляло собой целое предложение. В обиходе такие имена, конечно, были не очень удобны, и вавилоняне широко употребляли их сокращенные формы. Уменьшительные имена не имели уничижительного или фамильярного оттенка и употреблялись в официальном обращении наряду с полными. (Цит. по кн. Белявский В.А. Вавилон легендарный и Вавилон исторический. М.: Мысль, 1971. 319 с. [Электрон. ресурс]: Режим доступа: http://historic.ru/books/item/f00/s00/z0000158/st000.shtml (дата обращения: 27 июля 2020 г.).
Набу-риманни-Мардук Элаби сын Зерии, потомка Аддии, Ина-Эсагили-рамат (любима в храме Эгагиле) дочь Зерии потомка Набайи, Нупта-Нана-иттия (богиня Нана со мной) дочь Набу-риманни из рода Элаби. Нупта – пчела.
[5] Нисану – первый месяц вавилонского лунного календаря, который совпадает с мартом – апрелем нашего солнечного календаря. Это время празднования Нового года в Вавилоне. Древние народы с мартом встречали новолетие. И это логично😊 Начало нового года приходилось на весеннее равноденствие, конец марта. Очевидно, древние люди жили по солнечному календарю и встречали весну астрономическую, настоящую. Старый мир умирает (зима), а новый – рождается (весна).
[6] Эсагила (по-шумерийски «Дом, в котором поднимают голову») – жилище бога Бэла-Мардука и его обширного божественного семейства
[7] Этеменанки(по-шумерийски «Дом краеугольного камня неба и земли») – храмовая башня-зиккурат.
[8] Символика цвета зависит от культурно-исторических особенностей определенной сраны и имеет два противоположных значения.
[9] Желтый – цвет солнца, может согреть, а может и сжечь. Зеленый – предвестник всего живого, развивающегося и растущего, готовящегося к плодоношению. Весной земля покрывается зеленой травой перед созреванием плодов. Плесень, цветущая вода в реке – это конец развития, смерть.
[10] Около 600 кг, один талант = 30,3 кг.