(книга «Больше, чем тире»)
Мои собратья по системе меня опровергнут, если будет неправдой то, что Владимира Ивановича все курсанты без исключения не только глубоко уважали, но и искренне любили и были привязаны, ну как младший брат может любить и быть привязанным к старшему. С подполковником Панченко было всегда легко и просто. Но повторюсь – до панибратства или фамильярности он никогда не позволял опускаться. Не было у него среди нас ни отдельных "рукопожатых" любимчиков, ни преданных анафеме изгоев. Но, не смотря на это, особые нежные чувства этот суровый и добрый офицер, чем-то внешне похожий на популярного в те времена юмориста Яна Арлазорова, всё-таки питал именно к нашему классу. Вы спросите - почему? Это началось ещё с нашего первого курса, когда мы рисовали моря на топографических картах и когда делали свои первые строевые шаги на плацу училища под руководством Панченко. Именно тогда - на первом курсе, и именно в нашем классе появились три произведения эпистолярного жанра, в которых Панченко был главным персонажем…
Был у нас однокурсник Женька, которого мы прозвали Джоном Рейгановичем. Про него есть отдельный рассказ «Некомсомолец Джон Рейганович». Так вот он обладал незаурядным, чего уж там греха таить, писательским талантом и прекрасно владел пером, то есть изумительно красочно и на удивление почти что с достоверной точностью писал военно-авантюрные романы, главными персонажами в которых были окружавшие нас реальные люди: однокурсники и офицеры. При этом он точно описывал их манеру поведения, ужимки, характерные фразы и изречения. Слабость к эпистолярному жанру он питал ещё со времен питонии, и стоит отдать должное у него это довольно-таки талантливо и легко получалось. Так вот первый авантюрно-приключенческий роман назывался, кажется «Только мёртвые не потеют». Это было одно из любимых изречений другого офицера – капитана 2 ранга Гаврилова Владимира Владимировича, который был начальником курса молодого бойца у нас, и у которого был помощник – недавно прибывший в училище радиоинженер капитан 3 ранга Минин. Старшиной роты тогда у нас был главный корабельный старшина Лапицкий, прибывший с Тихоокеанского флота, и поступивший вместе с нами в училище, но «со срочки». Вот они-то и стали основными персонажами главного романа нашего второго взвода. Стоит заметить, что Джон Рейганович, прошедший горнило нахимовской «питонии» и с лихвой познавший все премудрости и особенности корабельной и шлюпочной жизни, считал себя весьма опытным мариманом и прожжённым корабелом. Поэтому он стал тяготиться скучными для него занятиями, и в конце концов решился написать авантюрно-приключенческий роман в те часы, когда остальные желторотики постигали азы такелажа и шлюпочного хозяйства. Но вот незадача. Есть и желание написать, есть и время, и даже даже любимые персонажи уже обозначены: капитан 2 ранга Гаврилов, подполковник Панченко, капитан 3 ранга Минин и главный корабельный старшина Лапицкий, а вот общего сюжета никак не придумать. На основе какого события соединить воедино всех наших начальников? Джон Рейгаович затосковал и приуныл. Но вот как-то вечером я рассказал в кубрике всем анекдот про катастрофу американского «Челленджера». После неудачи с запуском «Челленджера» Рейгану из различных стран стали поступать телеграммы с соболезнованиями и на вопрос президента своему госсекретарю: «А Советский Союз прислал телеграмму или нет?» и получил неутешительный ответ: «СССР прислал телеграмму ещё за пять минут до старта «Шаттла».
Женька тут же ухватился за эту идею и печально-бородатый анекдот лёг в основу этого романа. Роман был небольшим и умещался всего на 60 страницах общей тетради. Сюжет был незатейлив и таким же бесхитростным и пресыщенным всякими шпионскими страстями с погонями, стрельбой и интригами, как любой сценарий «Бондианы» с агентом «007».
Ну а теперь вкратце о самом сюжете романа.
Кремль, недовольный успехами американской программы космических челноков системы «Шаттл» и их многолетней безаварийной эксплуатацией задумал проведение одной секретной операции, которая должна была бы создать предпосылки к аварийной ситуации на старте и тем самым развеять миф о хвалёных американских космических технологиях. Для этих целей и была организована спецгруппа в составе обозначенных выше персонажей.
Теперь каждым вечером наш авантюрист-писатель Джон Рейганович читал нам на ночь очередную главу приключений неуловимой четверки. Были тоже и погони и тайные встречи на конспиративной квартире и сбор группы на океанском лайнере, идущим по Средиземному морю. Вот там-то главный герой Панченко и заметил за собой слежку при помощи солнцезащитных зеркальных очков «Феррари» (которые он в реальности всегда носил на шлюпочной практике), сидя в воображаемом шезлонге на верхней палубе воображаемого лайнера… С целью замести следы нашей группе пришлось взорвать огромный пассажирский океанский лайнер в морском порту столицы Испании Мадриде (в зале робкий и едва смущённый смех). Нет… ну потом слегка сконфуженный автор романа следующим же вечером перенёс катастрофу лайнера в столицу Каталонии – Барселону, и сюжет покатился далее, радуя почитателей Женькиного таланта своим затейливым и казистым узором. И вот когда до конца нашей шлюпочной практики оставалось всего два раза переночевать, Джон вдруг и внезапно охладел к своим героям и в одной главе поубивал практически всех. Но убивал он их героически и патриотично. Кто-то, прикрывая своего коллегу, принял в свою грудь целую горсть НАТОвских пуль из автоматической винтовки М-16. Кто-то, уходя от погони наседающих агентов Ми 6, ЦРУ и Интерпола с «Моссадом» сорвался на угнанном быстро несущемся лимузине в пропасть, увлекая за собой и ополоумевших неистовых преследователей. Бедного же Лапицкого подлые ФБРовцы вообще насмерть замучили в своих застенках автогеном, но тот так и не выдал ни своей миссии, ни своих коллег. Но главная задача, невзирая на опасности и препоны мирового империализма, Владимиром Ивановичем была выполнена. В самый последний момент перед запуском «Шаттла» наш любимый и героический подполковник Панченко всё-таки умудрился пробраться прямо на стартовую площадку и успел зацепить обыкновенную советскую лимонку кольцом за какой-то недовинченный болт на внешнем топливном баке «Шаттла».
И вот на 71 секунде полета от температуры и вибрации эта лимонка и взорвалась, разметав по темно-синему американскому небу ошмётки и запчасти несчастного «Челленджера». А героический советский офицер был дотла сожжен на старте огнём твердотопливных ускорителей взлетающего космического корабля, и американские спецслужбы ещё долго ломали голову над обугленными черными полуботинками с таинственной надписью «Скороход». Конечно же все персонажи были представлены к высшим государственным наградам…
В общем роман понравился всем. И самому автору, и всему второму взводу и, в особенности, главному персонажу – подполковнику Панченко, который с юморным почтением отнёсся к этому произведению.
Второе произведение про Владимира Ивановича, тоже написанное в этой тетради, было жутко пропитано эротическими фантазиями и образами автора - того же Джона Рейгановича. В нём наш героический офицер, пробравшись на частный пляж где-то во Флориде овладел прекрасной блондинкой с пышным бюстом и мощным затылком, которая, как оказалось, была пресс-секретарем одного из высокопоставленных чиновников Советского МИДа и которая сливала важные государственные данные подлым ЦРУшникам. И вот наш герой смог незаметным проникнуть на хорошо охраняемую виллу, нежно соблазнить, а после всего свершившегося – решительно и пафосно умертвить предательницу прямо обнажённой в ванной комнате с огромными окнами и видом на Атлантический океан со словами: «Ты предала дело всей нашей партии…».
Весьма примечателен тот факт, что по сюжету этой повести, когда наш агент-разведчик проник в помещение и обнаружил спящую обнажённую девушку, он невольно прошептал со страстью:
- Голая! Неужели это всё моё? ...
Так вот. Уже на третьем курсе мы опять отрабатывали «войну на топокартах» под руководством Панченко. И на карте главным ориентиром по случайности оказалась одна господствующая высота – гора Голая. Навсегда запомнился монолог Владимира Ивановича:
- Так. Ставлю задачу подразделениям. В течение часа основным силам выдвинуться вперёд и овладеть высотой, означенной как «гора Голая»… (пауза)... Голая! Неужели это всё моё! – плотоядно вращая глазами, Панченко оглядел весь класс и театрально замолчал... Наступила МХАТовская пауза. Спустя секундное замешательство, все разом грохнули смехом, а сам Владимир Иванович ещё долго смеялся вместе с нами аж до слёз…
Третье же произведение про нашего офицера представляло из себя уже настоящую, но так и не оконченную оду, которую написал тоже наш однокашник Рома Смоляков, и которая осталась у меня в архивах в своём первозданном виде. Эту оду я и публикую с разрешения моего друга и с искренней признательностью подтверждаю его авторство.
Итак, «Ода Панченко(у)». Автор Роман Смоляков.
Дрожит земля, о Боже мой
Идет морпехов грозный строй
А впереди ни кто иной…
Ну да, конечно, Боже мой!
На грозной стали БТРа
Он как Чапаев на коне
Иль как ведьмак на шабаше…
Да мало ль есть тому примеров,
Когда уверенный в себе
Советский воинский начальник
Ко рту приставив «матюгальник»
Тремя словами передаст
Сержантам боевой приказ…
Окинет взглядом обстановку
И в карту зарисует ловко
Цветным огрызком… и полку,
Попёршему на высоту
Останется лишь проявить сноровку…
О, эта «карта командира»
Страшней оружья не найти
Кто топографии не знает
Тому и шагу не пройти…
Но, впрочем, наступил тот час
Когда, читатель, с этим парнем
Хочу я познакомить вас…
Герой наш – бравый подполковник
Орлиный взгляд, могучий стан
Устава яростный поклонник
Ну и, немного, Дон Жуан.
Герой сей был, по мненью многих
Начальников больших и строгих
Рубака славный, но талант
Его, как будто бриллиант
Вдруг неожиданно сверкал
Там, где его никто не ждал.
Он мог, к примеру, вам сказать
Вдруг, выскочив из-под забора,
Со вкусом парня повязать
Что уходил без визы в город.
Но это даром не прошло:
Однажды, сидя так тайком,
Он чуть в мир лучший не ушел
И под курсантским каблуком.
С забора рухнувшее тело…
Себя подняло неумело,
И убыло в расположенье
Оставив Панчо в униженьи
Пожалуй, худшим за карьеру….
Ну он налег на бег на стометровке,
Догнав трамвай на третьей остановке
Под стражу взял курсанта, что держал
На все уставы… да, да, да «большой кинжал»
Ничто не вечно под луною:
Здоровье, молодецкий пыл;
И комендантские заботы
Семейный тяготили тыл.
Со временем он захотел
Оставить поле ратных дел -
Стать толкователем Устава
(Который знал тогда по праву),
Нести в курсантские ряды
Нетленные в веках скрепы
Устройство «калаша», и карты
(Нет не игральные в азарте
А те, что носят на груди
В непромокаемом пакете
На пряжке в кожаном планшете
Те, кто водить должен войска
Ну или учится пока…).
Но колоритную фигуру
В момент достали из альков,
Чтоб описать сию натуру
Писатели боевиков.
И вот агентом комитета
Спешит один, а может в паре
Подмышкой - ручка пистолета,
Скрывают взгляд очки «Феррари»…
осень 1987 года.
А ту самую тетрадь с трилогией про Владимира Ивановича Панченко под общие аплодисменты мы вручили своему любимому офицеру на одном из занятий на первом курсе, кажется, накануне Ноябрьских праздников. И подполковник Панченко хранил у себя эту тетрадь ещё пару лет, а потом передал нам её уже в конце третьего курса на катерной практике. Но при каких условиях – я об этом расскажу Вам в следующей части.
(окончание следует)
© Алексей Сафронкин 2022
Другие истории из книги «БОЛЬШЕ, ЧЕМ ТИРЕ» Вы найдёте здесь.
Если Вам понравилась история, то не забывайте ставить лайки и делиться ссылкой с друзьями. Подписывайтесь на мой канал, чтобы узнать ещё много интересного.
Описание всех книг канала находится здесь.
Текст в публикации является интеллектуальной собственностью автора (ст.1229 ГК РФ). Любое копирование, перепечатка или размещение в различных соцсетях этого текста разрешены только с личного согласия автора.