В 1924 году обанкротившийся бизнесмен из Португалии запустил дерзкую международную схему, чтобы стать одним из самых богатых людей в мире.
Утром в четверг, 4 декабря 1924 года, высокий и хорошо одетый голландский торговец по имени Карел Маранг прогуливался по Грейт-Винчестер-стрит в лондонском Сити, среди суетливых толп банкиров и маклеров делового района, не подозревая, что посылку он Кэрри обладал властью перевернуть всю нацию. Нация в опасности не была ни его домом в Нидерландах, ни британцами, среди которых он ходил. Скорее, это была страна примерно в 700 милях к югу: Португалия.
Когда Маранг добрался до места назначения — непритязательного четырехэтажного офисного здания из желтого кирпича — он открыл дверь. Внутри обширное офисное пространство на первом этаже было заполнено рядами столов, рабочими с телефонами и тихим гулом беловоротничковой коммерции. Маранг приехал, чтобы встретиться с сэром Уильямом Альфредом Уотерлоу, кавалером гражданской дивизии Ордена Британской империи. Сэр Уильям также был совместным управляющим директором этого предприятия: Waterlow & Sons Limited, занимавшейся гравировкой мелких денег, почтовых марок и других официальных документов. Джентльмен, сидевший за маленькой стойкой администратора, указал Марангу на лестницу.
Маранг поднялся и обнаружил просторный кабинет, который занимал сэр Уильям — высокий образец британской верхушки. Маранг предъявил пачку документов: в ней была его визитная карточка; рекомендательное письмо от уважаемой голландской гравировальной фирмы; дипломатическое письмо, удостоверяющее, что его перевозчик имеет доверенность на текущие сделки; и нотариально заверенный договор в восковом переплете, украшенный международными консульскими печатями.
Контракт был простым и скучным: он уполномочивал Waterlow & Sons напечатать серию банкнот для Банка Португалии, что фирма уже делала раньше. Конечно, сэр Уильям был рад вести дополнительные дела со своими португальскими клиентами. Позже, однако, он узнал, что, сидя рядом с этим безобидным на вид голландским торговцем, он втягивал себя и свою фирму в ограбление, имеющее исторические масштабы.
Архитектор этого исторического ограбления сидел в частном офисе за 1000 миль в Лиссабоне, столице Португалии. Это был обанкротившийся, но амбициозный португальский бизнесмен по имени Артур Вирджилиу Алвеш Рейс. Он родился в Лиссабоне в 1896 году и вырос в условиях крайней нищеты из-за плохих инвестиций своего отца. После окончания средней школы юный Алвес Рейс попытался пройти курс инженерного дела, но бросил учебу всего через год. В 1916 году, вскоре после того, как Португалия присоединилась к союзникам в Великой войне, 20-летний Алвес Рейс и его новая жена Мария бежали в португальскую колонию Ангола на западном побережье Южной Африки.
Ангола была не очень удобным местом для создания семьи; это была прекрасная земля тропических пляжей, сверкающих рек и пустыни к югу от Сахары, но африканская территория была обеднена из-за грабежа и пренебрежения со стороны далеких повелителей. Португальцы использовали эту землю в качестве рабской колонии еще в 1500-х годах, но когда в 1916 году прибыл Алвес Рейс, торговля людьми постепенно заменялась экспортом кофе, хлопка и табака.
Молодой Алвес Рейс был красив, изобретателен и амбициозен — и он мог очаровать иглы ангольской поясной ящерицы. Когда он узнал, что Анголе нужны квалифицированные инженеры для создания новой сельскохозяйственной инфраструктуры, он использовал диплом своего друга в качестве шаблона, чтобы подделать степень бакалавра на свое имя. В нем, напечатанном на тонкой бумаге, указывалось, что он окончил Политехнический инженерный факультет Оксфордского университета, и перечислялись специальности в огромном количестве дисциплин, включая геологию, физику, электротехнику, гражданское строительство и математику. Он украсил его официальными печатями и поддельными подписями. Затем он довел эту фабрикацию до самой вершины легитимных кредитных учреждений: до местного нотариуса. Этот нотариус не был таким строгим, как некоторые, а Алвес Рейс казался порядочным джентльменом. Так что государственный чиновник услужливо проштамповал и подписал документ, тем самым удостоверив его подлинность — не говоря уже о том, что в Оксфордском университете не было «Политехнической инженерной школы».
С этими сфабрикованными полномочиями и своим сверхчеловеческим обаянием Алвес Рейс вскоре получил высокопоставленную должность в столице Анголы Луанде, наблюдая за проектами зданий и канализации для Департамента общественных работ. Эта офисная работа оказалась довольно утомительной, поэтому он использовал свою недобросовестность, чтобы получить дополнительную работу с частичной занятостью в качестве старшего инженера в железнодорожной ремонтной мастерской. Он быстро заслужил уважение своих коллег-железнодорожников — в отличие от других начальников, которые держались на расстоянии от замасленных и закопченных локомотивов, он был готов испачкать руки на железнодорожном полотне, карабкаясь туда, чтобы помочь диагностировать механические проблемы. Несмотря на отсутствие формального обучения, он продемонстрировал удивительное мастерство в устранении неполадок неповоротливых машин.
Алвес Рейс также стал известен своими грандиозными демонстрациями. Однажды он столкнулся с железнодорожными инспекторами после того, как заказал в США несколько современных паровых двигателей. Инспекторы предупредили, что они превышают безопасную грузоподъемность ангольских железнодорожных мостов. Не имея каких-либо фактических данных, подтверждающих его опровержение, Алвес Рейс оспорил утверждение инспекторов и пригласил общественность понаблюдать за тем, как он сел в один из этих американских паровозов вместе со своей женой и новорожденным сыном и отправился в путешествие по Анголе. К счастью для него, ни один из мостов не рухнул в этом путешествии, как и его репутация. Фактически, вскоре его повысили до исполняющего обязанности главного инженера. В другом случае, когда у друга из-за засухи погиб урожай табака, Алвес Рейс определил близлежащую реку, которую можно было использовать в качестве источника воды, и единственным препятствием был солидный холм между двумя участками. Алвес Рейс каким-то образом убедил около 50 местных жителей взять кирки и лопаты и помочь прорыть оросительный канал прямо через холм. Вода спасла урожай, и Алвеса Рейса снова провозгласили героем.
Алвес Рейс добился профессионального успеха, но обнаружил, что государственная служба и работа на железной дороге не оплачиваются так хорошо, как он надеялся. Поэтому он уволился со своей законной работы, чтобы приступить к ряду коммерческих предприятий, ориентированных на мошенничество. Он рекламировал сумки из джута, прочного волокна, популярного среди ангольцев, но сумки, которые он доставлял, были просто из толстой бумаги. Он отремонтировал и перекрасил несколько старых немецких тракторов и продал их как новые. Он скупал весь урожай с ферм по всей Анголе, а затем попросил своих старых друзей в железнодорожном бизнесе отдать предпочтение его поставкам по сравнению с поставками конкурентов. Эти этически разнообразные предприятия оказались гораздо более прибыльными, чем честная работа. К 1922 году, после окончания войны, он был готов вернуться в комфортную Португалию с женой, двумя маленькими сыновьями и небольшим состоянием. Денежной единицей Португалии и Анголы в то время было эскудо, и Алвеш Рейс накопил более 600 000 эскудо (на сумму примерно 500 000 долларов с поправкой на доллары США в 2022 году). Готовясь к возвращению в Лиссабон, он перевел свои средства в португальские банки. Это отступление было своевременным — в течение года Португалия объявила ангольское эскудо отдельной валютой, управляемой отдельным центральным банком. Оторванная от стабильности Банка Португалии, Ангола погрузилась в дальнейшее экономическое отчаяние, поскольку ее потерпевшая крушение валюта погрузилась в гиперинфляцию.
• • •
Вернувшись в Португалию, полный денег, Алвес Рейс купил новенький автомобиль Nash, переехал в роскошную 12-комнатную квартиру и нанял штат домашней прислуги. Он основал компанию с несколькими деловыми партнерами, и его имя быстро приобрело престиж в обществе. Однако со временем его дорогие вкусы и неудачные инвестиции истощили его капитальные резервы, и он отчаянно нуждался в новом источнике дохода для поддержания своего образа жизни и репутации. Глядя на свой бывший дом в Анголе, Алвес Рейс обнаружил бедственное положение трансафриканской железнодорожной компании Амбака. Компания испытывала собственные финансовые затруднения — цена их акций упала до нескольких скудных эскудо, а кредиторы требовали. Алвес Рейс узнал, что Амбака только что получил кредит в размере 2 миллионов эскудо от португальского правительства (около 1,5 миллиона долларов США с поправкой). Позже он напишет:
Нельзя было терять время. Смелый удар решил бы все, но если бы я обратил внимание на свои сомнения, я бы неизбежно потерпел неудачу. В материалистическом мире, к которому я принадлежу, нет ни честных людей, ни мошенников — есть только победители и побежденные.
Алвес Рейс подсчитал, сколько акций ему потребуется, чтобы получить контрольный пакет акций Ambaca: около 800 000 эскудо. Поэтому он начал выписывать чеки. У него не было наличных резервов, чтобы покрыть эти чеки, но у него было кое-что получше: расчетный счет в National City Bank в Нью-Йорке. Чек из нью-йоркского банка имел определенный вид легитимности, что было полезно. Что еще более важно, физические бумажные чеки должны были быть помещены на судно в Лиссабоне и перевезены через океан в Нью-Йорк и доставлены в отделение банка, прежде чем будет предпринята какая-либо попытка фактического снятия средств со счета. Тем временем Алвес Рейс использовал чеки для получения контрольного пакета акций Ambaca, что дало ему право контролировать счет компании. Затем он отправил необходимые средства на свой счет в National City Bank банковским переводом, в то время как бумажные чеки все еще летали через Атлантику.
Затем Алвес Рейс использовал свой нечестно заработанный фонд для подкупа, чтобы скупить контроль над другим бизнесом, переживающим финансовые трудности: South Angola Mining Company. Инженерам компании еще предстояло откопать что-нибудь стоящее в Анголе, но Алвеш-Рейс чувствовал, что может поднять курс акций компании, используя свою репутацию и распространяя ложные слухи о грязных деньгах. Он также надеялся убедить некоторых богатых финансистов инвестировать в компанию, чтобы поднять ее стоимость. Так он познакомился с Хосе Бандейрой, бизнесменом, который интересовался добычей полезных ископаемых в Анголе.
Бандейра был португальцем по происхождению, но проживал в Гааге - городе международного значения в Нидерландах, где находилась Постоянная палата международного правосудия (распущена в 1946 году). Локти Бандейры регулярно терлись о локти дипломатов и промышленников. Родной брат Бандейры Антонио был португальским посланником в Нидерландах, что давало ему значительную дипломатическую привилегию.
Пока Бандейра был с визитом в Лиссабоне, Алвес Рейс разыскал его и применил сочетание приветливости, лести и щегольства. Позже Алвес Рейс писал:
"На следующее утро я столкнулся с Бандейрой в ожидании трамвая. Я подвез его на своей машине с шофером. В моем офисе Бандейра был настолько впечатлен, что попросил меня предоставить ему права опциона на акции горнодобывающей компании и вызвался представить меня своим друзьям, если я когда-нибудь поеду в Голландию. Как только я понял, что у него отличные связи в Гааге, я решил использовать его, как мы могли бы использовать лимоны: мы их выжимаем и выбрасываем."
Алвес Рейс разработал грандиозный план, который, как он надеялся, обеспечит постоянное решение его финансовых трудностей. Это было поразительно амбициозно, и чтобы иметь хоть какой-то шанс, ему потребуется помощь таких людей, как Бандейра. Чтобы развивать эти многообещающие отношения, Алвес Рейс принял приглашение Бандейры и посетил Гаагу в мае 1924 года. Во время этой поездки Бандейра познакомил его с двумя коллегами: голландским торговцем по имени Карел Маранг и немецким торговцем по имени Адольф Хеннис, который тоже оказался бывшим джентльменом-шпионом. Между ними у них были и другие глубокие связи с дипломатами и международными бизнесменами. Это были особенно сочные лимоны.
Однако оказалось, что с выдавливанием придется подождать. Вскоре после возвращения в Португалию Алвес Рейс был арестован по обвинению в мошенничестве и растрате. Информаторы в совете директоров Амбаки нашли доказательства его дерзких чек-кайтингов и сообщили о нем финансовым властям. Бандейра и Хеннис, только что прибывшие в Лиссабон, посетили Алвеса Рейса в тюрьме. Несмотря на его уверенные заверения в том, что эти обвинения были ложными, оба бизнесмена немедленно вернулись в Нидерланды, с облегчением избежав пули.
• • •
Артур Алвес Рейс много читал в течение своих 54 дней в тюрьме. Он категорически отрицал выдвинутые против него обвинения, возлагая вину за свои проблемы с законом на неясных «политических врагов». Когда он предстал перед судом 27 августа 1924 года, судья отклонил обвинение в хищении по причинам, утратившим актуальность, но оставил в силе обвинение в мошенничестве в отношении одного неоплаченного чека на 5000 долларов. Алвес Рейс наскрестил залог и погашение долга, организовав продажу своих автомобилей и драгоценностей жены. После погашения кредиторы согласились не возбуждать уголовное дело. Алвес Рейс ушел свободным, обанкротившимся человеком как раз вовремя, чтобы встретить своего третьего сына, который родился во время его пребывания в тюрьме. Местные бизнесмены устроили Алвесу Рейсу ужин в честь его искусственного оправдания. Вернувшись домой, семья начала собирать свои вещи, готовясь к переезду в гораздо меньшую квартиру на другом конце города.
Через несколько недель в лиссабонских газетах стали появляться колонки с описанием заговора банкиров и политиков, которые несправедливо преследовали уважаемого местного бизнесмена Артура Алвеса Рейса. Выяснилось, что эти колонки на самом деле были спонсируемым контентом, рекламой, оплаченной Алвесом Рейсом, искусно разработанной, чтобы гармонировать с реальными репортажами. Алвес Рейс вырезал и отправил эти страницы Бандейре, Марангу и Хеннису. Сначала его игнорировали, не желая сотрудничать с кем-то, кого недавно обвинили в мошенничестве. Но когда Алвеш-Рейш рассказал о масштабах бизнеса, которым он занимался, и упомянул о выгодном контракте, который он заключил с Банком Португалии, бизнесмены соответствующим образом скорректировали свои аппетиты к риску. Воодушевленный этими исследовательскими усилиями, Алвес Рейс приступил к реализации первого этапа своего плана.
Поздним осенним вечером 1924 года, работая в своем маленьком личном кабинете в Лиссабоне, 28-летний Артур Алвес Рейс сел за письменный стол, закурил сигарету и свернул лист бумаги в свою надежную пишущую машинку L.C. Smith. Papel Sellado, или «запечатанная бумага», представляла собой специальную бумагу, утвержденную правительством, с печатью Португалии. Он стоил дорого, но его можно было купить в любом лицензированном канцелярском магазине. Это требовалось для контрактов, завещаний, актов и подобных документов. Его покупная цена была для правительства способом облагать налогом юридические операции, и любой документ, напечатанный на нем, автоматически выглядел очень официальным. Алвеш Рейс напечатал четырехстраничный контракт, в котором утверждалось, что он был от Банка Португалии, уполномочивающий голландско-португальский синдикат организовать печать новых банкнот для стимулирования экономики Анголы. Он подсчитал, что 200 миллионов эскудо (примерно 152 миллиона долларов США с поправкой) были максимальной суммой, которую можно было вложить в португальскую экономику, не вызывая удивления у регулирующих органов, так что это была именно та сумма эскудо, которую допускал контракт.
В том, что стало его визитной карточкой, Алвес Рейс отнес эти машинописные страницы в единственное место, которое превратило их из пачки скучных бумаг в заверенный документ: к местному нотариусу. Учитывая, что Алвес Рейс был известным и уважаемым членом бизнес-сообщества, а также сверхъестественной способностью Алвеса Рейса успокаивать людей, помощник нотариуса даже не удосужился прочитать бумаги. Он просто проштамповал и подписал титульный лист контракта, принял гонорар, и Алвес Рейс уже был в пути. Его следующей остановкой было британское консульство. Он узнал, что большинство иностранных консульств предлагают услугу по проверке нотариального заверения у лицензированного нотариуса. Эту службу совершенно не интересовало фактическое содержание нотариально заверенного документа, она просто проверяла, что само нотариальное заверение было произведено лицензированным специалистом. Представленное Алвес Рейсом нотариальное заверение действительно было законным, поэтому служащий консульства украсил титульный лист величественной печатью британского консульства. Этот процесс был повторен в консульствах Германии и Франции.
Несмотря на свои финансовые трудности, Алвес Рейс сохранил несколько сотрудников, в том числе лояльного офис-менеджера по имени Франсиско Феррейра. Когда Алвеш Рейс закончил собирать марки, он поручил Феррейре перепечатать контракт на португальском и французском языках одновременно, опять же на papel sellado. Феррейра был гораздо более аккуратным машинистом и лучше владел французским языком. Он не знал, что документ был поддельным, и был взволнован тем, что стал частью такой важной секретной операции. Как только Феррейра закончил печатать и ушел на вечер, Алвес Рейс оторвал нотариально заверенную титульную страницу от первоначального контракта и прикрепил ее к новому. Он добавил страницу образцов с прикрепленными четкими купюрами 500 и 1000 эскудо. Затем Алвес Рейс установил на своем столе пантограф, устройство, которое может дублировать и масштабировать движения пера, обычно используемого для изготовления увеличенных копий механических чертежей. Под одно плечо устройства он поместил контракт, а под другое – банкноту в 500 эскудо. Он тщательно проследил подпись на банкноте — Иносенсио Камашу Родригеша, управляющего Банком Португалии, — и пантограф сделал увеличенную копию строки подписи контракта. Затем он переплел весь бумажный пакет иглой и ниткой и запечатал переплет расплавленным воском. У него было кольцо с тисненым португальским гербом, и он использовал его, чтобы произвести официальный отпечаток на воске, прежде чем он застыл. Получившийся документ — на нотариально заверенном, запечатанном бланке и с консульскими печатями — выглядел очень официально, интернационально и серьезно.
Алвес Рейс показал контракт каждому из своих новобранцев и объяснил, что директора Банка Португалии поручили ему помочь в этой секретной миссии по финансовому спасению Анголы. Роль Алвеса Рейса заключалась в том, чтобы найти подходящее агентство по печати банкнот и конфиденциально организовать печать большого количества новых банкнот. Затем Алвеш Рейс и его партнеры использовали этот пир наличных денег, чтобы закулисно инвестировать в экономику Анголы. Алвес Рейс объяснил, что директора Банка Португалии настаивали на строжайшей секретности: португальская общественность была бы возмущена, если бы узнала, что их центральный банк раздувает национальную валюту, чтобы помочь Анголе. По его словам, вся связь с банком должна проходить лично через Алвеса Рейса. Если бы это предприятие когда-либо было раскрыто, директора банка открестились бы от всех сведений о нем, и все дело развалилось бы — все проиграли. Такого рода тайные махинации происходили постоянно, заверил их Алвес Рейс, и если дела шли хорошо, планы были еще более масштабными.
Бандейра, Маранг и Хеннис еще не знали, каковы будут их роли, но с таким количеством наличных денег было ясно, что кураторы будут щедро вознаграждены. Тем временем предприятию потребуется финансирование до тех пор, пока не будут доставлены первые новые банкноты. Маранг, который считался самым богатым среди них, согласился покрыть расходы до тех пор, пока ему не возместят расходы. Тем временем Бандейра убедил своего брата-министра предоставить дипломатический пропуск, который позволил бы мужчинам пересекать международные границы с минимальными проблемами. Легкий горошек, лимонный сок.
• • •
До начала 1900-х Банк Португалии печатал собственные банкноты. Но во время Первой мировой войны не хватало деталей для печатных машин. Особенно привередливой частью печатного станка была механическая система серийной нумерации. На каждой банкноте был напечатан уникальный серийный номер, а в последовательных принтерах было много мелких движущихся частей и потенциальных точек отказа. Когда последовательные машины Банка Португалии вышли из строя во время войны, чиновники сочли невозможным найти замену. Оказалось, что большинство патентов на эти станки принадлежат крупным гравировальным компаниям мира, и они не были заинтересованы в их производстве для продажи. Было больше денег в, ну, печатании денег. Продажа банкнот центральным банкам обеспечивала постоянный источник дохода, а не разовую продажу оборудования. В конце концов Банк Португалии выбросил свои сломанные печатные машины и передал производство банкнот различным международным фирмам.
Алвес Рейс поручил голландцу Карелу Марангу и немцу Адольфу Хеннису найти принтер для банкнот. Двое мужчин вели совместный бизнес во время и после войны, но этот контракт был самой прибыльной возможностью, с которой они когда-либо сталкивались. Наедине они задавались вопросом, был ли документ законным, ведь Алвес Рейс был заключен в тюрьму по подозрению в мошенничестве. С другой стороны, у него, казалось, были хорошие связи и уважение. Возможно, банк выбрал его для этой теневой работы скорее из-за его заигрывания с мошенничеством, чем вопреки ему. Возможно, управляющим банками нужен был кто-то, готовый заняться небольшими незаконными денежными маневрами. В конце концов, Маранг и Хеннис решили, что лучше всего передать контракт потенциальному печатнику — если крупная гравировальная фирма приняла контракт, он должен быть законным.
Для своей первой попытки 3 декабря 1924 года Маранг посетил компанию Enschedé, типографию, отвечающую за банкноты Нидерландов. В большом музее гравера в Харлеме, окруженном более чем 200-летними образцами прекрасной печати и копиями известных картин, Маранг встретился с представителем компании, чтобы объяснить миссию синдиката. Представитель изучил страницу с образцами и вежливо объяснил, что его компания не может воспроизводить работы другой фирмы, это негласное правило в профессии. Но он случайно знал уважаемую гравировальную фирму, которая ранее печатала банкноты для Португалии: Waterlow & Sons Limited of London. Представитель сказал Марангу, что он был бы счастлив написать рекомендательное письмо.
На следующий день Маранг прибыл в «Уотерлоу и сыновья» на Грейт-Винчестер-стрит с письмом в руке. Здание было невзрачным, но фирма выделялась; Компания Waterlow & Sons ведет бизнес уже более века. Основанная в 1810 году, компания была крупным международным гравером валюты, почтовых марок, сертификатов акций и облигаций. В большом офисе сэра Уильяма Маранг объяснил, что представляет голландско-португальское партнерство, созданное для улучшения ангольской экономики. Бедственное положение Анголы было широко известно, ситуация была достаточно отчаянной, чтобы стать международной новостью. Валюта колонии гиперинфлировалась до практически бесполезной стоимости, колониальное правительство обанкротилось, а инфраструктура рушилась.
Сэр Уильям сочувствовал делу и был рад заключить новую сделку. Но когда он перелистнул страницу с образцами контракта, выражение его лица помрачнело. Он знал фирму, напечатавшую прикрепленные банкноты; это был один из его главных конкурентов. Он вернул контракт и сообщил Марангу, что его фирма не сможет печатать эти банкноты. Не эти точные банкноты, то есть. По его словам, в прошлом компания Waterlow & Sons печатала купюры номиналом 500 эскудо, но они были из серии «Исследователь», в которой участвовал португальский исследователь Васко да Гама. Примечание в контракте было из серии «Поэт», посвященной известным португальским поэтам. Сэр Уильям вызвал образец исследователя, и Маранг с одобрением осмотрел его. Хорошей новостью было то, что этот дизайн Васко да Гамы все еще находился в обращении, поэтому изменить контракт на альтернативную банкноту было тривиально. Плохая новость заключалась в том, что Waterlow’s никогда не печатал банкнот в 1000 эскудо для Португалии, поэтому у них не было пластин для выполнения этой части контракта. Но с этим они могли разобраться в будущем. Контракт допускал до 200 000 банкнот номиналом 500 — 100 миллионов эскудо. Это послужило бы хорошим стартом.
Насколько сэр Уильям знал, контракт был на подъеме. Юрист компании отметил несколько незначительных проблем, таких как нестандартный порядок страниц, но ничего, что могло бы сделать документ недействительным. Представитель фирмы в Лиссабоне, человек по имени Ромер, разослал телеграммы, в которых выражал сильные сомнения в легитимности контракта, но ему было приказано замолчать его протесты. Это был, конечно, необычный контракт, но таковы были необычные обстоятельства. Сэр Уильям послал проверить биографию Карела Маранга, и отчет был безупречен. И рекомендательное письмо от их коллег из Энсхеде вселяло надежду. Тем не менее, всегда было благоразумно быть осторожным. Сэр Уильям объяснил Марангу, что ему потребуется доверенность, лично подписанная Камачо Родригешем, управляющим Банка Португалии. Это, заверил его Маранг, не будет проблемой.
Чтобы удовлетворить просьбу сэра Уильяма, Алвес Рейс отправился в небольшую независимую типографию в Лиссабоне. Он долго расспрашивал владельца магазина о дорогом гипотетическом заказе печати, который он собирался принести в заведение. Лавочник радостно ответил, желая заключить выгодный бизнес с этим приветливым джентльменом. На прощание Алвеш-Рейс упомянул, что только что вернулся из Парижа и забыл купить прекрасные канцелярские принадлежности французского производства для своего друга Камачо Родригеша из Банка Португалии. Владелец магазина, настроенный угодить своему будущему ценному клиенту, согласился выполнить для него заказ. Алвес Рейс поблагодарил его и предупредил типографию, чтобы канцтовары хранились в надежном месте — они не хотели бы, чтобы они попали в чужие руки.
Вооружившись убедительными фирменными бланками и конвертами, Алвес Рейс напечатал письмо от имени губернатора, заверив сэра Уильяма в том, что контракт, заключенный с Марангом, является законным. Он похвалил сэра Уильяма за его осторожность в таком деликатном вопросе и поручил ему направлять все будущие сообщения с банком через Маранга и его партнеров. Он закончил это с пантографом.
Примерно через неделю Маранг лично доставил последнюю подделку Алвеса Рейса сэру Уильяму. Waterlow & Sons начали подготовку к печати. Несмотря на их согласие на то, чтобы все сообщения по этому вопросу проходили через Маранг, сэр Уильям решил провести последнюю проверку законности контракта. Он отправил Камачо Родригесу скромное письмо по обычной почте:
Имею удовольствие подтвердить получение Вашего конфиденциального письма от 23 декабря, содержание которого я принял к сведению и за которое обязан.
Искренне Ваш,
Уильям А. Уотерлоу
Председатель Waterlow & Sons Limited
Секретарь сэра Уильяма поместил письмо в папку исходящей почты и сохранил копию в папке официальной корреспонденции. Если Камачо Родригес действительно написал письмо, санкционирующее контракт, сэр Уильям не ожидал ответа. Но если бы это письмо было не автором, это загадочное сообщение от Waterlow & Sons, несомненно, вызвало бы тревогу в Банке Португалии, и банковские служащие вмешались бы. Сэр Уильям так и не получил ответа на это письмо, хотя и не по той причине, которую он предполагал, а потому, что письмо каким-то образом не дошло до Камачо-Родригеса.
• • •
10 февраля 1925 года Карел Маранг сидел в своем роскошном номере в лондонском отеле «Ритц», ожидая прибытия своей доставки. Он растратил свои финансы на это предприятие, в том числе десятки тысяч эскудо, ушедшие в Алвес Рейс на мнимые взятки директорам банков. Но теперь предприятие почти достигло своей цели, и Маранг с нетерпением ждал огромной прибыли от своих вложений, а также удовлетворения от того, что принесет пользу Анголе. В дверь постучали, и Маранг открыла ее, чтобы поприветствовать посыльного. Посыльный катил тележку, нагруженную огромным кожаным чемоданом размером с сундук с сокровищами и весом примерно 100 фунтов (45 кг). Посыльный не знал, что в чемодане было 20 000 свежеотпечатанных банкнот стоимостью 10 миллионов эскудо (примерно 7,6 миллиона долларов с поправкой). И это была лишь часть всего заказа; остальное будет готово через две недели. Оплата всего тиража обошлась в 1500 фунтов стерлингов (что эквивалентно примерно 120 000 долларов США в 2022 году). Для синдиката это будет рентабельность инвестиций более 6000 процентов. В истории не зафиксировано, давал ли Маранг чаевые посыльному.
На следующий день Маранг вернулся к себе домой в Гаагу с огромным чемоданом, перевязанным яркими наклейками дипломатической службы, которые защищали его от таможенного досмотра. Вскоре к нему присоединились Алвес Рейс, Бандейра и Хеннис. Аккуратные пачки банкнот еще пахли свежими чернилами. Четверо мужчин составили очень короткий контракт, в котором оговаривалось, что «прибыль» будет делиться поровну по мере ее поступления, по 25 процентов на человека, после возмещения расходов. Маранг, Бандейра и Хеннис не стали внимательно изучать эту шаткую выдумку.
Хотя Маранг и Бандейра, возможно, считали этот проект законным, вполне вероятно, что Хеннис так не считал. Его обучение в качестве шпиона сделало его необычайно осторожным к рассказам незнакомцев. И у него уже была история участия в каперсах с банкнотами. В 1923 году он узнал, что Германия тайно планировала заменить национальную бумажную валюту новой для борьбы с гиперинфляцией, и знал, где хранится большой запас валюты, которая вскоре должна была выйти из употребления. С помощью инсайдеров, которые разделили прибыль, Хеннис отвез часть старых банкнот на международные валютные биржи, чтобы конвертировать их в британские фунты и швейцарские франки незадолго до того, как новости о новой валюте стали общеизвестными. Эта схема была прибыльной, что привело к приличному бонусу, но этот новый проект сулил целое состояние.
Прежде чем Алвес Рейс смог начать раздавать наличные деньги себе и своим сообщникам, их нужно было продезинфицировать — банкиры, как правило, с подозрением относились к большому количеству последовательных банкнот, которые все еще имели запах новых банкнот. С этой целью Алвес Рейс отправился в Порту, город, где банки обычно закрывали глаза, особенно на определенные виды услуг прачечной. С помощью своего офис-менеджера Феррейры Алвеш-Рейс нанял в городе большое количество «дронов» и выдал каждому человеку стопку эскудо. Их работа заключалась в том, чтобы посетить различные банки и сделать много депозитов, которые выглядели вполне прилично. В качестве альтернативы они могли взять наличные на обмен иностранной валюты и обменять их на фунты, франки или доллары. Дроны получат 2 процента всех денег, которые они перемещают. Позже Алвес Рейс переводил депонированные средства на свои счета в крупных городских банках и снимал их там, и таким образом его богатство было отделено от подозрительно хрустящих эскудо. По мере поступления отмытых денег Алвес Рейс выплачивал своим трем сообщникам, выглядевшим иначе, щедрые платежи в счет их «комиссионных», побуждая их инвестировать часть добычи в ангольские предприятия (особенно в горнодобывающую компанию Южной Анголы). Тем временем от «Уотерлоу и сыновья» периодически прибывали новые чемоданы со свежей наличностью.
Однажды особенно неаккуратный дрон внес большую сумму его эскудо за одну транзакцию, из-за чего зоркий банковский менеджер заглянул в биографию вкладчика. Выяснилось, что в прошлом мужчина уже был арестован за растрату. Заподозрив операцию по подделке денег, менеджер банка отправил два образца банкнот в Банк Португалии для проверки. Центральный банк вернул банкноты, удостоверив их как законные банкноты, отпечатанные лицензированным гравером, что не вызывало беспокойства.
В другой раз, когда Алвес Рейс и Хеннис сопровождали партию банкнот из Лондона, сварливый таможенник в Лиссабоне решил, что он не будет уважать дипломатические печати, и сказал Алвесу Рейсу, что его агенты откроют негабаритный чемодан для проверки. Если таможенные агенты увидят в нем необработанные наличные деньги, они обязательно свяжутся с властями, и дело пойдет на лад. Хеннис был серьезно обеспокоен, но Алвес Рейс пренебрежительно махнул рукой таможенному агенту и пригласил Хенниса на прекрасный ужин, тихо понимая, что это может быть их последний прием пищи в качестве свободных людей. На следующий день они вернулись к таможенному прилавку. Дело осталось закрытым. Произошла пересменка, и пришедший надзиратель был менее склонен агитировать дипломатов.
К марту 1925 года синдикат Alves Reis получил все банкноты от Waterlow & Sons — 100 миллионов эскудо. Дроны продолжали распределять наличные деньги по банкам день за днем, но, по оценке Алвеса Рейса, отмывание 200 000 банкнот могло занять месяцы или даже годы. Между тем слухи о поддельных банкнотах номиналом 500 эскудо начали распространяться настолько широко, что Банк Португалии проверил еще больше подозрительных банкнот и разместил в местных газетах объявления, заверяющие общественность в том, что банкноты были проверены и сертифицированы. Тем не менее, предприятия в Порту стали опасаться принимать банкноты номиналом 500 эскудо. Алвес Рейс также обнаружил, что он допустил несколько ошибок, когда инструктировал печатника, как нумеровать банкноты, поэтому у некоторых были серийные номера, которых не должно было существовать, и поэтому их было слишком рискованно депонировать. Чувствуя давление, Алвес Рейс решил приступить к следующему этапу своей секретной схемы. Он послал телеграмму Марангу, Бандейре и Хеннису:
САМОЕ ВАЖНОЕ ВСТРЕЧАЙТЕСЬ С CLARIDGE PARIS, 29 АПРЕЛЯ
В указанный день трое мужчин заселились в свои комнаты в парижском отеле «Кларидж», не зная, каких новостей ожидать. Они собирались в просторных роскошных апартаментах Алвеса Рейса, пока их жены и подруги ходили по магазинам (они, как правило, держались подальше от деловых отношений своих близких, что было модно в то время). Именно здесь Алвеш Рейс раскрыл истинный масштаб своих намерений: в ближайшие месяцы господа в этой комнате собирались объединить свои состояния, заполнить необходимые документы и основать совершенно новый банк и управлять им: Банк Анголы и Metropole — сокращенно «A&M Bank».
Великое откровение Алвеса Рейса было встречено с замешательством. Основание нового банка было экстраординарным предприятием, которое привлекло бы внимание правительства; что бы они выиграли?
Главным преимуществом, объяснил Алвес Рейс, было упрощение обработки банкнот Waterlow. Он объяснил, что сам губернатор Родригес рекомендовал этот образ действий (люди все еще говорили между собой, как будто их предприятие было законным, несмотря на неопровержимые доказательства обратного). Вместо того, чтобы вкладывать небольшие суммы наличных во множество банков, они вкладывали все это в свой собственный банк в качестве основного капитала. Это сэкономило бы им на комиссии за обмен валюты и комиссию, которую они платили дронам. Это было довольно экономное предложение. Само собой разумеется, что управление настоящим банком может быть чрезвычайно прибыльным для всех них. Пикантные подчиненные Алвеса Рейса начали проникаться этим дерзким планом.
Он помолчал несколько мгновений, а затем бросил другую обувь: как только A&M Bank начнет свою деятельность, они будут использовать свой значительный капитал, чтобы незаметно покупать акции Банка Португалии до тех пор, пока у них не будет достаточно, чтобы стать мажоритарными акционерами, тем самым получив контроль. центрального банка страны. Глаза были открыты, а челюсти приоткрыты.
Выяснилось, что большую часть информации, прочитанной Алвесом Рейсом в течение его 54 дней в тюрьме почти годом ранее, были положения и положения Банка Португалии. Несмотря на то, что он был центральным банком страны, это было частное учреждение. Португальскому правительству принадлежала небольшая часть акций, а остальные находились в частных руках. Такого рода договоренности не были чем-то необычным на рубеже 20-го века, но никто никогда раньше не пытался осуществить враждебное поглощение частного центрального банка. Это была настолько новая идея, что не существовало свода законов для ее решения, а это означало, что она была технически законной (несмотря на мошеннические фонды фонда).
В качестве утешительного вымысла для своих сообщников Алвес Рейс утверждал, что Камачо Родригес и его вице-губернатор Мота Гомеш тайно поддерживали этот план. По его словам, они хотели власти, чтобы сместить некоторых проблемных директоров. Алвес Рейс не упомянул другую свою главную мотивацию: защитить себя от судебного преследования, если его мошеннический контракт с Уотерлоу когда-либо будет обнаружен. Согласно уставу Банка Португалии, единственным лицом, которое могло подать в суд на фальшивомонетчиков, был Банк Португалии. Как только Алвес Рейс получит контроль над банком, он просто откажется выдвигать против себя обвинения, если когда-либо возникнет такой вопрос.
Настроение в зале сменилось с ошеломленного на восторженное. Если бы этот план сработал, они получили бы огромную власть и важное положение, одновременно сделав их сказочно богатыми. Даже Адольф Хеннис, обычно весьма осмотрительный, был вынужден объявить Артура Алвеса Рейса «одним из величайших финансовых гениев своего времени!» Первым делом Алвеш Рейс поручил Хосе Бандейре незаметно скупить акции Банка Португалии через посредников.
• • •
27 июня 1925 года, всего через два месяца после встречи в Claridge, все документы были оформлены, необходимые 20 миллионов эскудо были произведены, а A&M Bank официально получил хартию от Португальского банковского совета. Заблаговременно Алвес Рейс купил здание в деловом районе Лиссабона для размещения главного филиала. Его собственная резиденция также была значительно модернизирована — четырехэтажный особняк, обслуживаемый шестью слугами. Чтобы жена не задавала слишком много вопросов, Алвес Рейс осыпал ее модной одеждой, украшениями и другими предметами роскоши.
Через месяц после открытия своего банка Алвес Рейс создал новую подделку: еще одно письмо в Waterlow & Sons от Комачо Родригеса, на этот раз разрешающее напечатать еще 380 000 банкнот. Маранг лично доставил рабочий заказ сэру Уильяму вместе с отдельным заказом на тысячи сертификатов акций для A&M Bank. Тем временем Хосе Бандейра был занят скупкой акций Банка Португалии, и теперь синдикату принадлежало 4600 акций — более 10% из необходимых 45 000.
К сентябрю A&M Bank вел законный бизнес, такой как кредитование, инвестиции и обмен валюты. Новые филиалы A&M Bank открывались в ключевых городах Анголы. Газеты начали хвалить Алвеса Рейса за щедро низкие процентные ставки для бизнеса в колонии — очевидно, он набирал обороты. Давний офис-менеджер Алвеса Рейса Феррейра — теперь член совета директоров банка — присоединился к Бандейре в секретной попытке собрать акции центрального банка. К середине сентября они приобрели более 7000 штук. Алвес Рейс, Бандейра, Маранг и Хеннис стали богаче, чем когда-либо прежде, и новые эскудо от «Уотерлоу и сыновья» прибывали целыми чемоданами. Похоже, Алвес Рейс близко к сердцу принял старую поговорку о жизни и лимонах.
Первые признаки ухудшения ситуации появились в ноябре 1925 года. Алвеш-Рейс и Хеннис были с визитом в Анголе, чтобы изучить возможности для инвестиций, когда один из старых друзей Алвеша-Рейса, работавший в полиции, осторожно сообщил ему, что его туристическая группа находился под наблюдением. Позже в том же месяце в португальской газете O Século появилась статья с критикой неназванного банка, в которой ставились под сомнение родословные его основателей и источник его капитала, а также обвинялся «таинственный банк» в составлении акций Банка Португалии. В последующие дни другие газеты напечатали аналогичные статьи, и вскоре O Século почувствовал себя достаточно уверенно, чтобы назвать объект своей критики:
Небезызвестный Bank of Angola & Metropole начал свои маневры. Откуда у него деньги? […] Никто из членов новой организации не известен в финансовом мире. […] Называются имена, и все заставляет нас поверить, что Португалия стала жертвой банды, которая готовится поглотить сердце нации.
Этот шквал негативного внимания убедил министра финансов Португалии обнародовать продолжающееся расследование. Он послал агентов посетить банк A&M и проверить его внутренние записи на наличие нарушений.
25 ноября 1925 года репортер газеты «Импресна Нова» пришел в главное отделение банка и посетил офис Феррейры. У него был ультиматум: «Импресна Нова» планировала собственные негативные статьи об A&M Bank, но всего за 50 000 эскудо (38 000 долларов в современных деньгах) газета могла просто забыть обо всем этом. Луис Вьегас, инспектор банковской коммерции, случайно оказался в соседней комнате, проверяя банковскую коммерцию, и подслушал обмен. Он вошел в комнату и арестовал репортера по обвинению в вымогательстве. Известие об этом аресте подорвало доверие к средствам массовой информации в глазах общественности, и газеты вскоре потеряли интерес к критике A&M Bank. Тем временем Бандейра сообщил, что теперь он и Феррейра владеют 31 000 акций Банка Португалии, что составляет более двух третей того, что им нужно.
Несмотря на ослабевающий интерес СМИ, правительство по-прежнему с подозрением относилось к Алвесу Рейсу и его соратникам. В Порту была бухгалтерия, которую обслуживал A&M Bank, и один из ее сотрудников был уверен, что банкноты банка фальшивые. Сотрудник проинформировал Банк Португалии, и 5 декабря 1925 г. полиция и банковские чиновники окружили отделение Porto A&M. Они арестовали управляющего филиалом, бухгалтера и владельца соседнего бизнеса, который также брал деньги у A&M Bank. Полиция изъяла все деньги для проверки. Присутствовавший на месте эксперт центрального банка по подделкам выложил свои инструменты для проверки и тщательно изучил несколько банкнот. Нет, наконец заключил он, это не подделки. «Абсолютно невозможно выгравировать кованую пластину с таким же совершенством и ровностью», — сказал он. Печать была безупречной, они были сделаны из надлежащей бумаги, и водяные знаки были правильными. Даже могущественный Банк Португалии не мог делать банкноты такого качества, поэтому они в первую очередь наняли сторонние фирмы для печати своей валюты. Эксперт был абсолютно уверен, что эти купюры были напечатаны уполномоченной государством фирмой.
Арестовав трех человек и ограбив три офиса, все без ордера или вещественных доказательств, чиновники из Банка Португалии были, по понятным причинам, огорчены. Чтобы тянуть время, они поручили следователям рассортировать всю наличность по серийным номерам под шатким предлогом, что это подготовит счета к более тщательной проверке. При сортировке банкнот были обнаружены две банкноты с одинаковыми серийными номерами, чего быть не должно. Клиент должен был принести законный счет, который случайно перекрывал серийные номера, указанные Алвесом Рейсом для его частного тиража. Позднее было обнаружено несколько других дубликатов, и в каждом случае невозможно было сказать, какая банкнота настоящая, а какая поддельная. Но сам факт того, что дублирование существовало, был изобличающим доказательством.
На следующий день новости о рейде достигли Алвеша Рейса и Хенниса, когда они стояли на палубе транспортного корабля, приближающегося к докам Лиссабона, возвращаясь из поездки в Анголу. Позже Алвес Рейс писал:
Внезапно рядом появился катер, и я услышал, как меня зовут. Кое-кто из друзей пришел предупредить меня, что в Лиссабоне меня ждут наручники. Мне предложили бежать.
Адольф Хеннис, чей опыт работы в качестве шпиона дал ему хорошую интуицию на случай неприятностей, осознавал серьезность такого положения дел. Он посоветовал Алвесу Рейсу отправиться за границу, а не на берег. Лоцманский катер скоро будет здесь, и они смогут проскользнуть на него, чтобы избежать встречи с полицией на пирсе. Алвес Рейс отказался, уверенный, что сможет избавиться от этого последнего неудобства. «Я не совершал никаких преступлений», — сказал Алвес Рейс единственному человеку в мире, который точно знал, какие монументальные преступления он совершил. После нескольких неудачных попыток убедить своего упрямого друга избежать захвата, Хеннис сдался и отправился на поиски капитана корабля. По старой шпионской привычке Хеннис подружился с этим человеком, и теперь он воспользуется этой связью, чтобы перебраться на лоцманский катер. Ему не нужно было беспокоиться о том, что его банковские счета могут быть конфискованы — он уже давно перевел большую часть своего состояния в немецкие банки.
Вскоре после того, как его транспорт пришвартовался в Лиссабоне, был арестован двадцатидевятилетний Артур Алвес Рейс, один из самых богатых людей Португалии. Хеннис наблюдал за арестом из соседнего патио кафе. Капитан транспорта пообещал дождаться его возвращения, прежде чем отправиться в путь. При первой же возможности бывший разведчик улетал обратно на родину, где, как сказали бы немцы, на время заползал в шлупфвинкель. Выяснилось, что «Адольф Хеннис» даже не было его настоящим именем, и когда он вернулся в Германию, то, как сентиментальный краб-отшельник, снова стал бы прежним.
• • •
7 декабря 1925 года Банк Португалии объявил, что все банкноты номиналом 500 эскудо серии «Васко да Гама» должны быть изъяты из обращения. Улицы Лиссабона и Порту были забиты горожанами, выстроившимися в очереди в банках, чтобы обменять валюту. После снятия с производства эти банкноты будут стоить своего веса в бумаге, поэтому граждан призывали обменять их как можно скорее. Любой, кто сдает более 20 банкнот за раз, должен будет предъявить надлежащее удостоверение личности, а транзакция будет задокументирована.
Спешите обменять 500 банкнот эскудо, 1925 год.
Спешите обменять 500 банкнот эскудо, 1925 год.
За кулисами, несмотря на уверенность в том, что имеет место мошенничество, и множество признаков причастности A&M Bank, официальные лица могли только догадываться о том, как производились эти идеальные банкноты. Были ли они продуктом назойливых немецких типографий? Пыталась ли коммунистическая Россия дестабилизировать капиталистический мир? Или это может быть коррумпированный заговор внутри самого Банка Португалии?
В сложившихся обстоятельствах для португальского чиновника было вполне естественным посетить первоначальную типографию серии Васко да Гамы, Waterlow & Sons Limited в Лондоне. В сопровождении инспекторов Скотланд-Ярда агент посольства Португалии столкнулся с сэром Уильямом в его офисе на Грейт-Винчестер-стрит. Сэр Уильям полностью сотрудничал, передав все соответствующие документы и пересказав свою версию событий. По двум мошенническим контрактам Waterlow & Sons напечатала и передала более 580 000 банкнот общей номинальной стоимостью 290 миллионов эскудо (220 миллионов долларов США в 2022 году).
Пока шло расследование, Алвес Рейс наслаждался роскошным заключением. Всегда харизматичный доверенный человек, он убедил главного следователя в своей невиновности и что они должны работать вместе, чтобы бороться с коррумпированным Банком Португалии. Главный следователь договорился о переводе его в удобное, благоустроенное помещение и стал обращаться к Алвесу-реису «ваше превосходительство» (примерно аналогично тому, как в Америке называют кого-то «сэр»). Алвешу Рейсу были предоставлены отдельные апартаменты, прекрасная мебель, неограниченное количество посетителей и свободное общение с внешним миром, в том числе с другими подозреваемыми Бандейрой и Феррейрой. Он нагло устроил в своем кабинете фальшивую станцию, которую использовал для создания целого ряда компрометирующих документов — квитанций, корреспонденции и т. д. — в отношении директоров Банка Португалии. Эта свобода и беспрепятственный подлог продолжались до тех пор, пока главного следователя не заставили уйти в отставку после того, как он попытался лично арестовать двух директоров Банка Португалии. Полиция перевела Алвеса Рейса в более обычную камеру для дальнейшего содержания под стражей.
Подделки, созданные Алвесом Рейсом, были настолько убедительны, что суд над ним был отложен на годы, пока следователи не оценили их подлинность. Тем временем Алвес Рейс отказывался разговаривать со следователями — до тех пор, пока ему не сообщили, что его жена арестована и томится в грязной камере. Узнав об этом, он плевался проклятиями на своих похитителей, пока, наконец, не выдержал рыданий и не признался во всем. В течение часа он отказался от своего признания. Он написал короткую книгу, в которой обвинил чиновников Банка Португалии в организации всего этого злоключения. Он попытался покончить жизнь самоубийством с помощью спрятанной капсулы с ядом, что вызвало кратковременную кому и необратимую частичную слепоту.
Пока он находился в правовой неопределенности, правительство Португалии было свергнуто в результате военного переворота. Португалия стала диктатурой. Некоторые историки предполагают, что почти успешный финансовый переворот Алвеса Рейса, наконец, сломил давно гниющее доверие португальского народа к своему правительству, и именно поэтому переворот был успешным. Хотя эта гипотеза кажется осуществимой, возможно, даже вероятной, ее невозможно доказать.
• • •
Суд над Артуром Вирхилио Алвесом Рейсом и его сообщниками наконец начался 6 мая 1930 года, более чем через четыре года после его ареста. Среди обвиняемых были Феррейра и братья Бандейра. Маранга судили отдельно в Нидерландах и признали виновным в получении украденного имущества. Поскольку прокуратура планировала судебный процесс, стало ясно, что португальской правовой системе не хватает инструментов для расследования этого нового преступления, поэтому правительство изобрело новый процесс: показания будут даваться перед судьей, а семь других судей будут выступать в качестве присяжных. Правительство также задним числом повысило максимальный срок наказания за подделку документов с трех до 25 лет. Эти постфактум изменения технически были нарушением португальской конституции, но никто из властей не поднимал шума. Новая фашистская диктатура все еще выясняла правила.
Государство обвинило юридическую библиотеку в синдикате Alves Reis, включая обвинения в подделке документов, заговоре, мошенничестве, фальсификации контрактов, подделке корреспонденции, подделке удостоверений и длинный список менее серьезных обвинений. В совокупности обвинение и защита вызвали 85 свидетелей.
Когда 11 мая 1930 года Артура Алвеса Рейса вызвали для дачи показаний, он предстал перед судьей и присяжными и с явной гордостью признался в своих преступлениях. Он подробно рассказал, как дублировал подписи с помощью пантографа и как оценивал, какие серийные номера использовать. В остальном во время его драматической пятичасовой речи в комнате было тихо. Он показал, что его так называемые сообщники на самом деле были жертвами, не подозревая, что его документы были поддельными. Однако Алвес Рейс возложил вину на другого человека: сэра Уильяма Уотерлоу. Если бы только сэр Уильям остановил его от совершения этого «глупого и безответственного» преступления, утверждал он, ни один из них не оказался бы в таком прискорбном положении. Неважно, что он даже не встречался с сэром Уильямом лично.
Учитывая, что Алвес Рейс признался в своих преступлениях, единственной задачей защиты оставалось попытаться минимизировать суровость наказания. Адвокат Алвеса Рейса утверждал, что, хотя закон запрещает подделку банкнот, в нем ничего не говорится об оплате лицензированного типографа за их печать. Так что Алвес Рейс не был фальшивомонетчиком, он был просто неавторизованным дистрибьютором. «Инфляционист». Здесь не было никакого преступления, утверждала защита, только проступок.
19 июня 1930 года все показания были даны, и коллегия из семи судей-присяжных отправилась на обсуждение. Шесть часов спустя они вынесли свой вердикт. Артур Алвес Рейс, Хосе Бандейра и Адольф Хеннис (заочно) были признаны виновными и приговорены к 20 годам заключения каждый. Жена Алвеса Рейса Мария была признана виновной в сотрудничестве с мужем, но приговорена к уже отбытому сроку и освобождена. Франсиско Феррейра и бывший дипломат Бандейры Антонио получили по 16 лет каждый. Хеннис, которого невозможно было найти, не говоря уже об экстрадиции, так и не отбыл свой срок.
Тем временем двоюродный брат и содиректор сэра Уильяма Эдгар Уотерлоу подал в совет директоров ходатайство, которое представляло собой слегка завуалированную критику участия сэра Уильяма в скандале. Предложение было принято, сэр Уильям подал в отставку. В 1932 году Банк Португалии подал иск против Waterlow & Sons в Высокий суд Лондона. Дело, которое впоследствии стало известно как «Дело о португальских банкнотах», было одним из самых дорогостоящих и сложных судебных процессов в истории английского права. В конечном счете Палата лордов установила, что Waterlow & Sons нарушила свои обязанности проявлять осторожность и договорные обязательства перед банком, напечатав банкноты для синдиката. Одной особенно убийственной деталью была запись телеграмм от и к Ромеру, представителю фирмы в Лиссабоне, который пытался предупредить сэра Уильяма о том, что контракт не прошел проверку на обнюхивание. Банк Португалии получил компенсацию в размере 610 392 фунтов стерлингов. Сэр Уильям не дожил до этого постановления; после избрания лорд-мэром Лондона он умер от перитонита 6 июля 1931 года в возрасте 60 лет, почти за целый год до вынесения решения по делу.
Во время своего длительного пребывания в тюрьме Алвеш Рейс написал подробный отчет о своем участии в деле о банкнотах Португалии, двухтомный сборник под названием O Segredo da Minha Confissão — Тайна моего признания. Продажи книг в мягкой обложке были скромными, но достаточными, чтобы обеспечить некоторый дополнительный доход его обездоленной семье.
Когда почти 20 лет спустя, 7 мая 1945 года, Артур Вирхилио Алвес Рейс вышел из заточения, улицы Лиссабона были полны восторженных и ликующих толп — не в честь его освобождения из тюрьмы, а в честь безоговорочной капитуляции Германии перед союзниками. в тот же день, положив конец Второй мировой войне на европейском театре военных действий. За время своего пребывания в тюрьме некогда аккуратный и щеголеватый мошенник значительно набрал вес и сильно облысел. Ему предложили работу вскоре после его освобождения — в банке, во всех местах — но он отказался.
Алвес Рейс воссоединился с Марией и присоединился к своим трем взрослым сыновьям в их импортно-экспортном бизнесе. Он отворачивался от мужчин, которые искали его из-за его особых навыков. Но он все еще был Артуром Алвесом Рейсом, и непреодолимая склонность к мошенничеству осталась в его костях. После периода законного бизнеса он вернулся к своим старым привычкам и попытался подкупом заключить выгодный контракт на экспорт риса из Бразилии. Он потерял состояние, когда сделка сорвалась. Оставшиеся годы он провел в различных схемах в поисках легких денег, но его удача была потрачена напрасно, а жульничество атрофировалось. 8 июля 1955 года «великий финансовый гений того времени» перенес сердечный приступ в Лиссабоне в возрасте 58 лет.
Подписывайтесь на канал! Ставьте лайки!
У нас всегда всё самое интересное!