Саня не был отъявленным сорвиголовой, но и труса никогда не праздновал. На фронт попал в 41-м, едва восемнадцать исполнилось. Пехота! Боевое крещение было почти сразу же, под Ленинградом, там же и первое ранение - осколком в плечо. Организм молодой, крепкий. Зажило быстро! Снова в войска. Смышлёного паренька начальство заприметило, особенно один случай помог. Сашка и трое его товарищей - всё, что от их роты осталось - напали на немецкий конвой, отводивший колонну захваченных в плен красноармейцев в свой тыл. Частью из винтовок постреляли, частью в рукопашном пленные помогли. Сработал эффект неожиданности! И привёл Саня к своим без малого две роты новобранцев, пороху толком не нюхавших, но зато живых и почти здоровых. Дорогой выяснилось, что их эшелон, ехавший на фронт, немцы разбомбили, а кто убежать успел - тех немчура выловила, кого смогла... В колонну построили и в тыл погнали. А пацаны только успели форму получить, оружия в руках ещё не держали...
И направили Саню на командирские курсы, которые он закончил одним из лучших. Стал младшим лейтенантом. Была у него давняя мечта в танковые войска попасть - с детства к разным железкам тянуло. И чем громче мотор урчит - тем Сашке интереснее! Да вот подвёл его собственный рост богатырский. Как почти двухметровому детине в танк залезть? И воевал Саня в пехоте...
За жизнь военную к концу июля 1943 года Саня много всего повидал, к крови, к смерти привык. На груди две Красных Звезды, медали "За отвагу" и "За боевые заслуги". На плечах лейтенантские погоны. Два ранения, с последним пришлось месяц в госпитале промаяться. Там и познакомился с Галей. И появился у полевой почты новый адрес, куда строчил Сашка письма неустанно, как только свободное время у него было. Две строчки родителям, и два листка Галине, медсестричке тылового госпиталя. Невысокая, ладная, кареглазая "взяла в плен" доблестного лейтенанта Саню раз и навсегда!
И вот лежит теперь Саня в наспех вырытом окопчике. Рядом в таких же точно укрытиях жмётся к земле-матушке его храбрый стрелковый взвод, да с пол-взвода его дружка, лейтенанта Лёшки Воронова. Того, раненного, вместе с другими бойцами в тыл утащили: сунулись было к высотке, а оттуда пулемёт хлестнул, винтовки немецкие захлопали. Теперь вот лежим и соображаем, чего дальше делать.
Сколько там фрицев - неизвестно. Но высотку брать надо, а иначе дальше не пройти, вся округа с неё простреливается. Но и своих людей класть просто так не в Сашкиных правилах. В какие он раньше переделки попадал на фронте - всегда старался с минимальными потерями решать боевые задачи. И сейчас, когда наше наступление началось, Орёл возьмём не сегодня-завтра, зачем зря гробить тех, с кем кашу из одного котелка хлебал и с кем, бывало, последним сухарём делился?
Думай, Саня, думай! Да скорее, а то гром наших орудийных раскатов уже далеко впереди слышен. Негоже и нам отставать. Наступление!
Связисты провод тянут, а там из трубки капитан Сазонов рычит диким зверем:
-Яковлев! Какого хрена чешешься?! Бери высотку! Задерживаешь, твою мать!
Своего ротного Саня уважал: смелый и толковый мужик. Вместе от Сталинграда топают! Этот зря кричать не будет.
-Товарищ капитан, мне бы пару миномётов...
-Может, тебе "Катюшу" сразу?? Или для штурмовой авиации приказ отдать?! - перебил его Сазонов.
-К утру чтобы взял высоту! - уже спокойно добавил комроты, который в глубине души тоже ценил Саню за боевой опыт, воинскую смекалку и особую командирскую "чуйку", которая неоценима на войне...
-К утру! Спасибо, ротный! - прошептал Саня, взглянув на часы. Начало пятого вечера, время есть...
Взял Саня ту высотку в ранних утренних сумерках. Еще с вечера удалось ему "разжиться" двумя "сорокапятками" - его тыловой дозор упросил помочь встретившихся им на дороге артиллеристов, толкавших орудия вручную. Да наблюдатели свое дело сделали отлично - "картинка" высоты стала ясной и понятной, почти как рисунок на бумаге! А остальное, как говорится, было "делом техники". Точнее, боевого опыта.
Ударили с двух сторон. С одной сорокапятки долбят по пулемётным точкам гитлеровцев и бойцы короткими перебежками имитируют движение вперёд под прикрытием двух "Максимов" и больших валунов, как будто разбросанных на склоне высотки. С другой - незаметно подобравшаяся в ночной темноте группа ударила в тыл отвлечённым боем фашистам...
До рукопашной тогда дошло, и не без потерь, но задача была выполнена. Саня стоял, опираясь на "Дегтярь", ещё не остывший после жаркого боя, и смотрел в спокойные лица своих ребят, лежащих рядком на краю большой братской могилы. Он знал каждого из них. Лёгкий ветерок перебирал волосы павших в бою... Южный чернозём сейчас примет в свои объятья этих героев войны. А ему и остальным надо идти дальше...
Шёл четырнадцатый день операции на Орловско-Курском выступе. Он в будущем получит от военных историков всей стране известное название "Курская дуга". И будет считаться переломным сражением Великой Отечественной войны.
Внимание! Копирование или перепечатка материалов моего канала "Чёрный Скорпион" допускается только с разрешения автора!