Все масштабные во времени и пространстве боевые действия, как ты их не назови – война, конфликт, спецоперация – почти такие же локомотивы истории, как и революции.
Причиной этого является неформальная интеграция значительных масс активных молодых людей. При этом связи, сформировавшиеся в экстремальных условиях, очень крепкие. Это вам не одноклассники или коллеги по работе – здесь людей связывает совместно пролитая кровь.
Интересно, что результат самих боевых действий не суть важен – важно лишь количество участвовавших в них людей. Люди, чья жизнь была поставлена на карту, всегда будут недовольны результатом. Даже победой (слишком большие жертвы, недостаточные приобретения по итогам и т.п.)
Доказательством этого служат два успешных ветеранских движения, добившихся политической власти после Первой мировой войны – национал-социалистическое и фашистское. Явления до такой степени схожие, что у нас их даже путают. При этом Германия была стороной проигравшей, а Италия – среди победителей.
Проблема социализации ветеранов боевых действий всегда очень сложная. Масса психологически травмированных молодых людей даже в очень комфортных экономических условиях может вызвать серьёзные проблемы, как, например в 60-е – начале 70-х в США.
А уж если условия будут далеки от идеальных…
Конспирологи любят размышлять на тему, почему День Победы не праздновали до 1965 года?
А что придет в голову этим сотням тысяч молодым (большинству этих «ветеранов» нет и 30) психологически неустойчивым, спаянным в сражениях и сконцентрированным в одном месте мужикам? Да еще если, да какой если – когда они выпьют?
Поэтому и держали паузу долгих двадцать лет, пока мужики не остепенятся, не обзаведутся семьями, хозяйством. Не обрастут новыми, уже мирными, связями.
Вообще, интересно было бы исследовать тему, как в различных странах решали вопрос социальной адаптации огромного количества участников самой глобальной из войн в истории человечества.
Замечу, что всё это происходило во времена, когда войны не были единственным механизмом интеграции больших масс. Еще существовали гигантские промышленные производства, порождающие толпы своих недовольных мужчин и правительства стран имели опыт работы с ними.
Спецоперация, конца которой пока не видно, неизбежно породит своё ветеранское движение, масштабы которого будут зависеть от масштабов самой спецоперации. Будет или не будет мобилизация и т.п.
Зато уже сходу можно сказать, каким будет преобладающее настроение этого движения. Оно будет противоречивым. С одной стороны – антилиберальным, с другой - неизбежно протестным. Хотя бы по причине контраста между боевыми буднями там и спокойной мирной жизнью тут. Наложатся еще и неизбежные экономические трудности.
Изменится и сам характер политической жизни в стране. Массы молодых, здоровых и крепко спаянных молодых людей – слишком ценный ресурс, чтобы за него не развернулась настоящая борьба.
Во-первых, политика вновь станет делом улиц. Ибо нет такого ОМОНа, который попёр бы на тысячи сплоченных здоровых мужиков. Поэтому на улицы вернутся митинги, политики будут вновь учиться говорить с людьми, местом для дискуссий станет не только парламент, но и всякое людное место.
Во-вторых, появятся новые политические фигуры. Которые своим военным радикализмом, политической независимостью и просто молодой энергией наведут шороху в этом болоте.
И кто знает, не найдется ли среди них какой-нибудь ушлый капрал или ефрейтор, который на всю страну провозгласит – «Я знаю, как решить все ваши проблемы!»