Сегодня, накануне великого праздника – Дня Победы, я листал ленту новостей и наткнулся на статью о концлагере. «Саласпилс – пожалуй, самый жуткий из фашистских концлагерей. За три года его существования здесь убили и замучили до смерти тысячи детей. Это был не просто лагерь смерти – это был банк крови. Её выкачивали из маленьких узников, пополняя запасы немецких госпиталей.» Я вспомнил, что в моем родном городе Макеевке (ранее – донецкая область Украины, ныне – Донецкая народная республика, в будущем, надеюсь – область РФ), во время оккупации тоже был детский концлагерь, который назывался приют «Призрение». Не где-то далеко, а тут, в моем городе над детьми издевались, забирали у них кровь. Несколько сотен детей погибли в этом «приюте». Когда смотришь фильмы о той войне (вот же, приходится уточнять, что речь не о сегодняшней войне), то да, проникаешься теми переживаниями, которые передают режиссеры. Но, когда что-то обращает твое внимание, на то, что это было не просто где-то, а там, гд