Роман «Звёздочка ещё не звезда» глава 167 часть 8
От денег не так-то просто отказаться, особенно, когда их у тебя не было, а тут враз, да и появилась купюра, которая возвращается к тебе назад. Татьяна толком ночью не спала, а мечтала побыстрей разбогатеть: ей хотелось купить всё и сразу. Утром она с трудом проснулась, когда зазвенел будильник. Иван шепнул её на ухо:
— Царица моя, вставай! Пошли деньги тратить да тёщу навещать.
Она открыла глаза, сладко зевнула и сожалея произнесла:
— Эх, Ваня, не вовремя ты ногу конча́л, не вовремя… — Татьяна мечтательно закатила глаза и вздохнула, — сейчас бы мы с тобой столько дел наворотили.
— Так я же не нарочно, — оправдываясь напомнил Иван, — ты же сама всё видела.
— Видеть-то видела, но глупо как-то всё получилось. Сейчас если бы ты был без гипса, сели бы мы на мотороллер да по всей округе проехали. Да мы бы столько денег за день собрали, что на всё бы хватило: и на сад, и на обновки. Цемент бы купили — надо же фундамент поднимать будет, а потом и кирпичи прикупить. Уж, если строить, то строить! Чтобы всё честь по чести, а кто мимо прошёл так сразу и бы сказал: «Вона чё какую Танька себе дачу отгрохала! Сразу видно, что баба деловая, без дела на месте не сидит!»
— Царица моя, что-то ты как-то говоришь и всё про себя, а я значит строить буду и вся честь и слава тебе, что ли?
— Так путный-то муж женой гордиться должен в первую очередь, а уж потом о себе думать. Ну и эгоист ты у меня, Ваня, хоть и партийный. И как тебя только в партию взяли, до сих пор удивляюсь…
— Ну вот, опять ты за своё… С утра настроение было и на тебе, — обиженно проговорил он.
— А ты не дуйся, Ваня, а на свой рыжий ус мотай то, что жена тебе говорит, да слушай.
Татьяна встала, накинула на себя халат. Иван взглянул на жену и хлопнул её легонько по мягкому месту.
— Что-то быстро ты вскочила, может немного ещё позволяемся, а? — он смотрел на неё с нескрываемым обожанием.
— А вот и нет, — фыркнула она, — перебьёшься. Будешь в следующий раз за языком своим следить.
— Ну, Тань… — заканючил он как ребёнок.
— Перебьёшься, тебе говорю. — прикрикнула она на него, — Мне ещё архаровцев завтраком накормить надо, Алёнка-то у матери.
— Зря ты её из дома выгнала.
— Зря да не зря, мне — лучше знать. — она задумалась и спросила, — А может ты сможешь на мотороллере-то, а? Мы бы живо два в магазин, потом до Ирки, ей же сообщить про мать-то, тоже надо. А потом и в больницу заскочим, мать проведать.
— Да ты чего, Тань, конечно, нет. Как я с гипсом-то на мотороллере?
— Вон Маресьев без ног на самолёте летал, а ты с гипсом на мотороллере не можешь… Слабак ты, Ваня, слабак.
— Тань, ещё раз такое скажешь, я за себя не отвечаю, — предупредил он её.
— Опять значит угрожаешь…
— Ты думаешь я железный что ли? Да любой мужик на моём месте с тобой и дня бы не прожил.
— Так и любая другая баба с тобой бы и дня не прожила, а я вот живу, а ты не ценишь…
Иван кивнул на диван и сказал:
— А ты халатик-то скинь, и я оценю.
Татьяна отмахнулась от него.
— Да ну тебя, Ваня, у меня мать в больнице, кто его знает, что с ней, может уж того, а я и не в курсе… А у тебя одно на уме.
— Так правильно, я же мужик!
— Мужик он, — проворчала она, — а если мужик, то живо шуруй на кухню и завтрак готовь!
— Слушаюсь и повинуюсь, царица моя, — подчинился он ей и на костылях поковылял на кухню.
— Давно бы так, — убирая бельё с дивана, ответила она ему, довольная тем, что приструнила мужа.
…Они позавтракали и собрались идти по магазинам. Прошка хотел было отправиться с ними и капризничал, что его не берут. Но озвучить свою просьбу он так и не мог, а лишь тараторил первый слог каждого слова по нескольку раз.
— Ну надо же а, — переживала Татьяна за сына, — так и продолжает заикаться, похоже, что ничего путного из него не выйдет…
— Тань, помолчи, а? — попросил жену Иван, — Ну зачем ты при нём так?
— А как по другому-то, Ваня? Ты из него заику сделал, а мне рот затыкаешь.
Иван и сам понимал, что она права и корил себя:
— Если бы я знал, что такое с ним случится, то разве ж я бы такое учудил? У меня душа кровью обливается, глядя на него…
— Это всё слова, Ваня, слова… Пойдём-ка лучше поскорее на остановку, а то с тобой, далеко-то не уйдёшь, пока ты на костылях.
***
… Пока они шли до остановки, автобус тронулся полупустой, почти у них перед носом. Иван приготовился слушать упрёки жены, но она молча кипела изнутри и готова была как чайник со свистком, в любую секунду выпустить из себя пар и загудеть.
— Не злись, Тань, — Иван виновато посмотрел на жену, — ты же сама знаешь, пока мы от сотни не избавимся, то так и будет у нас всё наперекосяк. Вот и на автобус не успели.
— А ты лишний-то раз мог бы и не напоминать, — огрызнулась она, разглядывая что-то вдали. — Смотри, Вань, Агриппина Майорова кажись к нам сюда на остановку чешет. А видок-то что-то у неё не очень…
Иван пригляделся и подтвердил:
— Ага, похудела и зад-то совсем спал, а был такой аппетитный.
— Я те дам… — гаркнула она на него и замахнулась рукой, — нечего её зад разглядывать, тебе что моего мало?
— Да нет, но жалко же бабу-то, просто-то так ведь не худеют, Тань?
— А меня тебе не жалко?
— А чего мне тебя-то жалеть? У тебя ж габариты не пострадали.
— Типун тебе на язык…
— Прости, не подумал. Ну не злись, Тань. — но жена уже надула губы, — Прости. Простишь? — он покаянно смотрел ей в глаза и ждал ответ.
— Ладно уж, прощу, — неожиданно смилостивилась она.
Агриппина приближалась всё ближе и ближе. Иван вдруг шепнул жене:
— А давай мы ей сотню в карман подбросим, а?
— Я те подброшу…
— У нас другого удобного случая, возможно, не предвидится, Тань.
— Мы ещё дачу с тобой не купили, — прошипела она, а потом расплылась в улыбке и поздоровалась с Майоровой. Та молча кивнула им головой и надменно посмотрела на них. Татьяну взбесил её взгляд, и она не сдержалась и сказала нарочито громко:
— Смотреть не на что, а рыло воротит. Вот те и интеллигенция.
— Это вы о ком? — поинтересовалась Майорова.
— Да тут вроде как кроме нас и вас больше-то никого и нет, — сказала Ширяева ехидно.
— Я лучше промолчу и буду выше… — она отодвинула край рукава пальто и взглянула на часы, и тихо посетовала, — пока автобус жду, так быстрее пешком дойду.
— Да выше-то ты уж не будешь, — психанула Татьяна и с горяча достала из кошелька злополучную сотню и насильно засунула её Майоровой в карман. Та не поняла, что происходит и закричала:
— Помогите-е! Средь бела дня грабят!
— Да я тебе твоё вернула, не блажи…
— Моё?! — переспросила испуганно Агриппина, и достала из своего кармана сотенную бумажку, а потом закричала. — А мне она не нужна!
Она швырнула её в лицо Татьяны. Татьяна посмотрела на купюру, которую подхватил ветер, не зная, что делать дальше. Ей не хотелось расставаться с сотней, но гордость не позволила бежать за ней на глазах у Майоровой.
— А ты, молодец, Тань! — похвалил её Иван, — Вот теперь-то мы точно заживём!
— Твои бы слова да Богу в уши…
Подъехал автобус. Они сели. Татьяна смотрела в окно и ругала себя: «Что ж я наделала…»
© 07.05.2022 Елена Халдина, фото автора
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение глава 168 часть 1 Знаю я её как облупленную будет опубликовано 9 мая 2022 в 04:00 по МСК
Предыдущая глава