Расплавленным ласкающим лучистым бархатом изливалось золото солнечного света, обращая огненную духотворённость небес во любящую необжигаемость тепла земного; иссиня-фиолетовое небо полнилось дымчатой чередой извечно неприкаянных туч, плывущих ко туманным горизонтам воображаемых идеалов, неизбежно растворяющихся во никогда не наступающей будущности, изливаюшейся обыкновенностью земных вод; прозрачная радуга воспевала о «семицветии седьмицы небесносферной семиотики», - и братья и сёстры Ордена «The Blessed Heads» - «Блаженноголовых» вечерели во «The Secret Benediction Garden» - «Тайном Саду Божьего благословления»,- вдыхая, сидя под величественно ветвистым Священным деревом «Ficus religiosa», благоухающие, неописуемые во земном слове, небесные ароматы живого сопричастия ко неизъяснимому чуду «нынешнести», окружённые «семицветием» алеющих извечно юным «упругим» бытием роз и смиренно взирающими «глазами» умудрённых лотосов, любяще раскинувших дарственные лепестки мерцающей временности, и охраняющими во далёкой периферии Сад святой присутственности «безаппеляционными поглотителями самозабвенников» - армадой «непентесов и венериных мухоловок», не позволяющих проникнуть ни одной «самодостаточной» тени во живую поющую красоту осознанного жития.
И сияли живыми иконами непостижимой голографической многомерности лики лиц людей Золотого века, и на светящихся небесной белизной «натальных храмовых одеяниях» сестёр и братьев - симфонией творительных радуг звучали «сонатные кантаты» живого жития, облачённого во «семицветную тройственность» экспрессионисткой сюрреалистичной импресии телесных одежд живого Духа.
И начал Брат старший, Иерофант присноблаженный, гласом изумрудной непрельщаемой прелестности святоотстранённой блаженнословесности, голосом шептающей молчности:
- Великая благодать Небесного Закона собрала нас вместе во храмах тел на одной из мириад планет вселенского Ума вечного Духа, и «тройственная» драгоценность вела по «пути благородных истин» «восьмеричной лестницей» нисхождения «четырёх безмерных», обнажая «алмаз» Великой пустоты Духа, сияющий бесчётными драгоценностями «зеркальных сопричастий неотзеркаливаемого», - и, со таинственной улыбкой Будды продолжал праздничным голосом Брат старший, - верно вы провозвещаете начинающим слышать со-человекам непререкаемую аксиому видящих,- как из времени не постичь безвременного, также - из мира сансарической яви от ней самой же не спастись;- и путь единственный ко спасению безаппеляционно требует найти основание в Вечности, и, используя великие «лестницы» любых истинных Учений Небес и небоугодную волю братства со-пробуждающего, - оставить иллюзии — иллюзиям как и «кесарю-кесарево», и - приять реальность духотворённую, и — обрести блаженность нирванную, даже оставаясь служить во одеяниях сансарных»,- пребывая во живой святой отстранённости «нынешнести», сотканной из со-радости и со-страдательности великой святоотстранённой любви, - возведя взгляд бездонных глаз к Небу и разведя к нам руки, завершил, гласом небесного крещендо, Мастер.
И выступала Сестра со земным именем «Благодать», Анна, и голосом рубиновым сочилась эссенция слова: - Пребывание во «живом настоящем» - выводит «за скобки» привязки ко несуществующему прошлому и воображаемому будущему, заключая «во кавычки» единственную реальность, за которой находится лишь ментальная умственность, но никак не живое причастие; и пребывание во «нынешнести» должно быть несоизмеримо важнее, нежели облачные горизонты «будущности прошедшего», и только тотальное проникновение во «здесь и сейчас» закрывает врата иллюзорной временности и раскрывает Живую пустоту вечности во каждом миге «остановленного мгновенья», алхимически растворяя иллюзии во самих себе, - с нежной улыбкой торжествующего симфонизма продолжала посвящённая, - и непревзойдённо важно напоминать, передавая «ключи от преддверия» страждущим: человеку дарованный ум — не требуется ни «разбивать», ни «отрицать», ни «противопоставлять», - а лишь и только «трансцендировать» во видение «наблюдающего»; во всех иных случаях — бал вершится пустотело наигранный, и «просветляются» заблудшие братия лишь от «ума и во уме», оставаясь во обыденном сознании мирской личностности, отяжелённо обрастая верами, концепциями, идеологиями, религиями, доктринами и обретая претендующую на «истину в последнй инстанции» эгопрестольность, - завершила отрешённым, страстно звучащим аккордом, Анна.
И довершил обсуждения Иерофант преблаженный, подняв золотую чашу со «пятой эссенцией» нектара, источённого «глазами всех цветов мирозданий», произнеся гласом «всех драгоценных каменьев» вселенной:
И да исжертвуем «последней жертвенностью» - «наблюдателя — наблюдающему», и да воспребудем нирваною во всех заркалах сансарности! -
и испили мы из чаши вино живой нынешнести, и пребыли с нами на пиру иерофанты всех миров и планет временной яви безвременности, и молчность истекала симфонией, и алели кущи и пели цветы, и даже попугаи сопричастно причитательно горланили «Во славу вселенского Духа»...
И я пребывал во Саду богопричастия преблаженного, и сад духотворённый не был на какой-либо «высшей планете», а цвёл и благоухал на поверхности земли нашей; и слушало и слышало сердце моё, и смотрели и видели глаза мои,- и смею передать вам, прислушивающимся со-человекам,- сущностное, допустимое и не обжигающее - во публичном со-изъяснении истин Неба во храминах плоти своей на земле человечьими сердцами постигаемых, во смиренной надежде на со-духоприкосновенность словами земных языков неизъяснимую...