Влияние христианства на всю современную культуру невозможно переоценить, оно всеобъемлюще. Да и ни у кого не вызовет удивления та или иная отсылка на религию в очередной философичной истории. Действительно, если с самого зарождения цивилизации и могли существовать какие-то иные истории, кроме тех, что мы воспринимаем как прото-религиозные, описывающие создание мира и функции самого мира, под личиной каких-то максимально доступных и, если так можно выразиться, бытовых историй, то сегодня мы о них не знаем. Все что мы видим в рассказах наших предков, культура древних обществ, это в первую очередь верования, которые нашли свое место в каждой из современных религий.
То, что пришло в голову первым задумавшимся о структуре мира и нашем месте в нем людям, мозг и социум которых развился до той степени, когда появились время и возможность думать, не могло не сохраниться с нами до сегодняшних дней. Ведь если задуматься, все мы, каждый человек, проходит развитие нейронных связей и технически проживает все те же вопросы и при невозможности получить быстрый ответ со стороны заполняет его из окружающих элементов так же, как и наши самые старые предки. И во все это входят ключевые философские концепции бытия.
Технически именно эти концепции и попытки найти на них ответ, довести их до какой-либо конечной и сформированной точки и есть темы для любого художественного произведения, созданного людьми.
Многими исследователями вполне резонно считается, что в мире существует всего 6 концепций для сюжетов, что могут реально увлечь внимание. В своей лекции 1995 года американский романист Курт Воннегут рисовал на доске различные сюжетные линии, по ходу повествования иллюстрируя изменение положения главного героя по шкале «хорошо-плохо».
Благодаря современным технологиям анализа данных, той самой Биг Дате и цифровому контекстуальному анализу, были проанализированы тексты тысяч романов, после чего и были выявлены те самые шесть основных типов историй — архетипов, — представляющих собой базовые структурные блоки для построения более сложных сюжетов.
1. «Из грязи в князи» — постепенное улучшение положения от плохого к хорошему.
2. «Из князи в грязи» — падение от хорошего положения к плохому, трагедия.
3. «Икар» — взлет и падение.
4. «Эдип» — падение, взлет и снова падение.
5. «Золушка» — взлет, падение, взлет.
6. «Человек, загнанный в угол» — падение и взлет.
Существуют концепции сюжетов вне этой градации, но они как правило являются или полноценно описательными, лишенными какой-либо мотивации для своего существования, либо обыгрывают в каком-то невероятно постмодернистском ключе эти последовательности и по факту являются ими же.
Тридцать шесть драматических ситуаций — книга французского театроведа Жоржа Польти, посвящённая доказательству того, что все драматические произведения основываются на какой-либо из тридцати шести сюжетных коллизий. Отправной точкой для концепции Польти послужило утверждение Иоганна Вольфганга Гёте (в «Разговорах с Эккерманом») о том, что столько же стандартных драматических сюжетов выделил в своё время выдающийся итальянский драматург Карло Гоцци и что Фридрих Шиллер пытался опровергнуть Гоцци и найти большее количество различных сюжетных типов, но не смог выдумать даже тридцати шести. При этом он обращался к драматургии античности (а также Древней Индии и Древнего Китая), Средневековья, Возрождения, французским, итальянским и германским романтикам, а также к драматической продукции новейшего времени и, в виде исключения, к некоторым текстам иных жанров (роман, эпос), в общей сложности имея в виду материал около 1200 произведений; среди наиболее часто используемых им авторов, а это Еврипид, Софокл и Эсхил, Шекспир и Корнель, Вольтер, Метастазио, Альфьери, Гюго, Золя.
В прошлом своем материале я задумывался над темой религиозного творчества, да и вообще религии в целом, как качественной структуры для подготовки социума и человека в частности к возможному будущему. Творчества, обеспечивающего сдерживание стрессовых ситуаций и глобально возможности мыслить шире, нежели животные. Безусловно для человека такой подход просто необходим, на то указывает даже то, как часто какие-либо темы появляются сначала в массовом художественном творчестве, а затем отражаются в реальном мире, где люди уже готовы к этому.
Человеку рожденному в 80-90х годах не кажется удивительным фантастика прошлого, ведь мы все отлично понимаем, как легко она превращается в реальность. Впрочем, это касается лишь той фантастики, которую принято называть научной, которая на манер Жуля Верна или Герберта Уэлса, основана в первую очередь на реальной науке и исследованиях того времени, когда творили эти авторы, а лишь затем на допущениях, касающихся социальной сферы и исследования человека. Кроме того, художественная реализация делает это массовым и побуждает многих развивать направление. Подобная популяризация, как в звездном пути, еще быстрее подталкивает те разработки что уже есть и движет нас к прогрессу. При этом наступление каждого нового этапа прогресса мы можем заметить лишь по итогу, анализируя сначала творчество, а затем реальную историю. Именно тем и отличается сказка от концептуализма.
Несмотря на то, что в целом научный прогресс неотрывно связан с творчеством, оно все же живет по концепции не учебников, но тех самых сюжетов, которые максимально раскрыты именно в религиозной литературе. Философский подтекст и постоянный поиск истины и ответов на самые важные вопросы мироздания и нашего разума, скрытые в подкорке каждого живущего, пожалуй, остаются самым главным движущим фактором нашего прогресса. Только желание найти ответы или хотя бы упростить этот самый поиск для будущих поколений, способно продвигать все общество в целом вперед.
Таким образом творчество может носить и не носить религиозный подтекст. Хотя при желании проследить его можно будет практически в любой истории, что будет касаться каких-либо философических тем, приходивших к вам в моменты вашего взросления, пока вопросы улучшения и поддержания жизни собственной семьи не вытеснили простор для подобных пространных рассуждений. Все просто потому, что религиозная литература — это максимально емкие талмуды с размышлениями десятков поколений над темами, что приходят к нам в моменты нашего роста и развития как личности. Если общество, появившееся в мире где все и всегда существовало за счет поглощения слабого сильным путем размышлений и выводов, записанных в этих поучительных историях пришло к пацифистским и культурным выводам, образовав общество к которому мы пришли, то, пожалуй, стоит продолжить развитие этих тем, продолжить их анализ и строить свой постмодернистский взгляд в поисках.