Лет тридцать назад она была необыкновенно красива, нет, красива – это слово не подходит, она была ярка, здорова, сильна, в деревне про таких говорят: «Кровь с молоком».
Вспоминаю один из сенокосных дней, по-летнему жарко, сгущённый солнцем воздух течёт сквозь пальцы. Мы лежим в обеденный перерыв около начатого стога, млеем. Вдруг она вскакивает и призывно машет молодёжи, галдящей по другую сторону стога: «Айда купаться!». И все срываются, бегут вслед за ней к речушке, сверкающей неподалеку медленной, почти стоячей водой. Вода так холодна, что боязно потрогать. Но она первая с разбега плюхается в тёмную гладь, остальные с писком и визгом сыплются следом…
Муж объелся груш
Я вспомнила это лето и стог, и реку, когда увидела её этой осенью, всю какую-то скукоженную, усталую, даже несчастную. Не виделись мы давно, поэтому я как-то слишком неосторожно спросила:
- Настя? Ты ли? Что с тобой?
- Со мной-то? Ничего… Жива, как видишь… Вот с войны еду…
Подумав, что она шутит, я решаю поддержать её тон и спрашиваю:
- Ну и как? Победила?
- Вроде, победила, только вот не знаю, надолго ли…
Мы присаживаемся на рухнувшее в недавнюю бурю дерево и готовимся вместе ждать ближайший рейс пригородного автобуса.
- К дочке вот ездила, к Маринке… Приехала невзначай, она с работы явилась и обалдела. Завозникала: «Мама, ты чего да как? Да я бы встретила…». А меня, говорю, зачем встречать, я дорогу знаю…
Настя шевелит своей клюшкой опавшую листву, молчит, потом достаёт из кармана большой носовой платок, долго сморкается в него, вытирая заодно и заслезившиеся глаза.
- Сватья мне позвонила этта, сказала, что неладное творится с Маринкой. Компании, мол, у неё каждый день, пьянка, а за парнишком не смотрит, он после школы и сразу бежит к сватье, матери боится, как огня…
- А муж? Тоже вместе с ней кутит?
- Муж? – Настя неожиданно бледнеет и как-то особенно обречённо машет рукой. - Объелся груш, вот где Маринкин муж. Али не слыхала? Так сидит ведь он, второй уж год сидит, Маринка и посадила. Погонял её с ножиком, нос сломал, вот и накрутили парню.
А она, вишь, в какую жизнь ударилась… Сватья-то моя там, недалеко от неё живёт, вот и докладывает мне всё про ихнюю жизнь. Только помолчать бы ей надо, сама ведь во всём виновата, грех мне будет, но я её виню. Я ведь ей в снохи девчонку чистую, как стёклышко отдала, выученную, а они за десять годков что из неё сделали?
Настя опять достает платок и продолжает свою историю, уже нисколько не стесняясь бегущих по щекам слёз.
Маринкина свадьба
Помнишь, наверное, как тогда на сенокосе мы купались, вода-то ледяная была, верно, я и попростудилась. Вечером чувствую, всю обдирает. Лёнька-то и говорит мне: «Сейчас баньку накину…». Накинул до жарка, мало-то не умел потопить. Я сходила, прогрелась, потом он пошёл.
Время уж долгонько прошло, а его всё нет и нет. Ну, думаю, запарился мужик, пойду, гляну… Открыла баню-то, а он лежит, уж холодеть начал. Я за медичкой, туда-сюда, да всё впустую. Сказали, что сердце. В сорок-то лет. Осталась я одна, ребятишек нам с ним Бог не дал.
Сперва я жутковала шибко, хотела уж в город уехать, да тут послал мне Господь спасителя, или искусителя, не знаю, но повадился ко мне один из-за реки. Красивый, чернявенький. Замуж не звал, а с ребёночком помог.
Родила я Маринку и никого мне не надо стало, как отрезало. Она в батька пошла, тоже волосом и кожей чернявенькая, красивая, хоть и я молодая-то недурная была, но она лучше. Волосы вьются, румянец во всю щеку. И умненькая, я-то ведь чего, восемь классов и на ферму, а она нет, говорит: «Учиться буду…». А я и рада, учись!
Из последних сил тянулась, дала ей профессию. Вот эта-то профессия и увела её от меня. Уехала работать в город, вскоре паренька там встретила. Неплохой паренёк, ничего не скажу, и семья хорошая, дедушка им свою квартиру уступил, чтобы сразу крепко на ноги встали. А сватья моя им на свадьбу подарок сделала. Сейчас скажу какой, только держись крепче, а то упадёшь.
- Машину? – поторопилась предположить я.
- Да как бы не машину, круче, самогонный аппарат подарила. Новенький, в коробке, сказала, что в нём залог их будущего благосостояния, мол, коли будете с умом пользоваться, то всё у вас будет. От работы, мол, не будете богаты, а только будете горбаты, а эта машинка даст вам такой приварок, что и квартиру обставите, и сами по заграницам отдыхать ездить будете.
Помню, как заныло у меня сердце, будто сразу неладное почувствовало, да ведь возражать не станешь. Их вон сколько собралось, а я одна, подумала, что им лучше знать, как деньги зарабатываются, видно сразу было, что водятся у них денежки, раз такую свадьбу закатили, с меня ни одной копеечки не спросили, даже платье Маринке и то жених купил. Знать бы мне тогда, в какую глубину они с этим аппаратом занырят, выцарапала бы дочку и богатства не надо.
- Так что, сразу после свадьбы все несчастья и начались? – спросила я, уже готовая поведать свои истории, которых на эту тему слыхивала немало. Но Настя как-то прояснела лицом, улыбнулась, будто на миг полегчало у нее на душе, и продолжила.
- Нет, они лет пять хорошо жили, Валерочка у них родился, каждое лето ко мне ездили, погостят, мне помогут, потом Валерочку оставят и уедут отдыхать вдвоем. Куда только не летали… И квартиру обставили, и машину купили. Это уж я потом узнала, что Маринка-то моя там совсем не работала, только этим производством и занималась. Со всего района к ней алкаши дорогу натоптали. Да и не только алкаши, деревенские тоже приезжали, брали оптом, помногу, а потом у себя в деревнях торговали.
- А что же полиция, разве не видела?
- Видела. Только участковый-то был зятя моего одноклассник, прикормили его, первый гость всегда был… Маринка-то с ним и спуталась, от скуки знать, всё дома одна да одна и всё время навеселе. Зять-то долго ни о чём не догадывался, соберутся, напьются, хихоньки да хахоньки. А один раз так напились, что Маринка и кровати перепутала. Утром зять-то проснулся, а она спит в обнимку с участковым. Как не убил её на раз, ума не приложу… Врезал, нос сломал, а потом схватил нож и погнал по улице… Чудом жива осталась. А его посадили…
Закодировала дочку
- А как сваты ко всему этому отнеслись?
- Так чего сваты сделают? Они уж сами всё сделали, ничего не поправишь. Сваты, правда, от Маринки не отступились, из квартиры не выгнали, в Валерочке души не чают.
А Маринке же надо как-то жить, устроилась на работу, но не по специальности, торговать пошла. Вот и учила я её, надрывалась, да что толку. Всё прахом. Пообжилась и опять взялась за прежнее, хоть и в меньших количествах, а гнала, где бы на компании-то вина набраться. Ночь пьют, а днём еле живая на работу. Кто держать будет? Хорошо хоть парнишко у баушки, не видит этого сраму.
- А зятю-то много дали?
- Нет, дали немного, про самогонку-то не всплыло, как-то сумели утаить, дали только за Маринку…
- Значит, вернётся скоро, может, всё и наладится…
- Да какое скоро. Сватье-то молчать бы про Маринкины проделки, а она ему всё выложила, да, думаю, еще и с прибавой…
В общем, что-то он там ещё натворил, увеличили ему срок, теперь не скоро выйдет. А нам надо как-то парнишка спасать, без отца растёт, что, ещё и без матери остаться?
Договорилась я с соседкой, чтобы она потопила у меня две недели, и поехала. Первое, что сделала, выволокла этот аппарат на улицу и вызвала такси, решила на свалку увезти. А таксист узнал о моих намерениях, чуть умом не рехнулся, сказал, что сам всё сделает. А я и рада, мне зачем лишняя канитель?
В квартире я прибрала, еды наготовила, внучонка из школы привела, сидим, Маринку ждём. А Валерочка меня и спрашивает: «Бабушка, ты теперь у нас всегда будешь жить?».
Дождались Маринку, поужинали, я ей и говорю: «Давай отставку всем своим друзьям, через три дня мы с тобой кодироваться поедем».
Вижу, что ей моя затея не по нутру, но возразить не смеет, не заведено у нас в семье было матери возражать. Так и закодировала её. Прожила ещё у них десять дней, посмотрела, как ожила Маринка, как Валерочка к ней льнёт, сердце кровью облилось. Плакала Маринка, жалела свою разбитую жизнь, да трудно поправить. Хотя… если постараться.
- А не сорвется?
- Думаю, что нет. Буду звонить каждый день, а потребуется, брошу всё и совсем к ним перееду. Мать я ей или не мать?
Дорогие читатели! Буду благодарна за лайки, комментарии и репосты!