Поговорить с Пашей не удалось. Вечером к нему зашли друзья, мужчины устроились на кухне, кyрили, разговаривали. По громким голосам, по звукам посуды Настя поняла, что и выпивaли тоже. Матрёшка от любопытства весь вечер просидела на лестнице, у крышки подпола, подслушивая беседу.
- Про работу говорят и про технический процесс, - шептала она Насте в ухо. – Ещё про станок: только с завода, собирать надо, а инструкцию не прислали.
Настя потянула подругу за край юбки, прижала палец к губам. Гости, хоть и выпили, могут услышать в погребе подозрительный шум.
Две недели прошли, началась третья, когда, наконец, Павел пришёл домой с хорошими новостями.
- Завтра в Белобоки приезжает новая молодёжь. Столичные студенты к нам на месяц, посмотреть настоящее производство. Их много, три вагона занимают. Поезд прибывает в час дня. До него, без десяти час, пройдёт другой поезд, в южную сторону. Самое подходящее время для отъезда.
Павел достал папку из твёрдого серого картона, раскрыл, положил перед Матрёшкой паспорт.
Та восторженно охнула.
- Матрёна, изучи документ от корки до корки, держи всегда при себе и не потеряй. Паспорт липовый, настоящей проверки, как при потере, не факт что выдержит.
- Как же я с ним? – испугалась Матрёшка.
- На работу устроиться подойдёт, но советую не рисковать и долго с ним не жить. На новом месте выходи замуж, за того, кто возьмёт. Тебе главное фамилию поменять и документ. Потом: хочешь живи, хочешь разводись.
Матрёшка заметно повеселела.
- Устроюсь на работу, приоденусь и в деревню – женихи найдутся.
- Никакой деревни, - перебил Павел. – Там каждый человек на виду, всех обсудят, обговорят. Молодая, красивая, дерзкая, городская – что тут делает? Приехала коровам хвосты крутить? Только город, Матрёна, и город большой, где никому ни до кого нет дела. Кстати, у тебя новое имя, привыкай.
Матрёшка раскрыла паспорт:
- Попова Мария Фёдоровна. Ну, на Матрёшку вроде похожа.
- Забудь Матрёшку раз и навсегда, если не хочешь обратно в лaгерь, - сказал Павел. – Поняла, Маша?
Та торопливо закивала.
Павел дал ей время познакомиться с документом и положил на стол билет.
- Завтра, в час десять, ты садишься на поезд в южную сторону. На станции будет толкаться много народу, на тебя не обратят внимания. Легенду сейчас выучишь, запоминай.
- Кого выучишь? – не поняла Настя.
- Легенду. Историю, которую она будет выдавать за свою, - объяснил Павел. - Сказку, короче.
Матрёшка прижала к груди паспорт и опять закивала. Глаза подруги счастливо блестели, губы расплывались в блаженной улыбке.
История Матрёшки-Марии была проста и незатейлива. Бросила венчанного мужа, уехала на север к любимому мужчине. Думала, он её ждёт, а у него давно другая. Остаться на новом месте обиженная в лучших чувствах Мария не захотела. Вернуться домой побоялась – скорый и тяжёлый на руку бывший не даст ей спокойной жизни. Решила уехать, куда глаза глядят.
- В Москву! – обрадовалась Матрёшка. – В Москву мои глазоньки глядят, всю жизнь мечтала.
- Не стоит. Там с приезжими строго, выбери чего попроще, - посоветовал Павел.
- Тогда в Детское Село. Я его на картинках видела, красивое место, роскошное, не зря там цари жили.
- Ты сама в Детском Селе была? – уточнил Павел.
- Нет.
- Значит, подходит. В любом случае, куда бы ты не поехала – будь осторожна. Прошлое своё продумай до мелочей и постарайся много не выдумывать, а то забудешься, одному одно соврёшь, другому другое. На мелочах, на деталях легче всего попасться, - предупредил Павел. – Всё поняла?
- Про детали чего-то путано, - Матрёшка отрицательно покачала головой.
- И я не поняла, - заметила Настя.
Павел скупо улыбнулся, обнял Настю, притянул к себе, ласково погладил по руке.
- Мария – я тебя теперь так буду называть, привыкай, привожу пример. Болтаешь ты с бабами за жизнь. Одной говоришь, мол, муж бил тебя, обижал, а любовник добрый и хороший, потому и бросила законного супруга. Потом, разговорилась с другой и сказала, что муж был так себе, тюха-матюха, не в твоём характере с растяпой жить. Зато любовник писаный красавец и самец. Бабы между собой посплетничали, тебе кости перемыли и сразу заметили – врёт Мария. Интересно, зачем? Поняла?
- Вроде да.
- Теперь, пожалуйста, оставь нас с Настей наедине, нам надо поговорить.
Матрёшка с готовностью полезла в подпол.
- Она подслушивать будет, - хихикнула Настя.
- Ничего, я тихо, - засмеялся Павел.
Матрёшка скорчила Насте рожицу, спустилась и громко захлопнула крышку.
Предусмотрительный Павел увёл Настю из кухни в комнату, закрыл занавеску, разделяющую помещения.
Они сели на продавленную скрипучую кровать, аккуратно заправленную старым шерстяным одеялом. Мелькнула мысль, что если Матрёшка услышит звук пружин, обязательно подумает невесть что.
Павел достал из кармана куртки ещё один паспорт, открыл, положил Насте на колени.
- Бахтина Анастасия Ефимовна, - шёпотом прочитала она. – Это я, да?
- Ты. Настя, твой паспорт настоящий.
- Где его хозяйка?
- Не важно, забудь о ней. Посмотри на год рождения, ты стала старше на три года.
- Паша, вдруг объявится настоящая Анастасия? Или кто-то, кто её хорошо знает?
Паша тяжело вздохнул, покачал головой, словно удивляясь её упрямству.
- Она умерла. В прошлом году, от обморожения. Паспорт остался.
- А как…
- Никак. Просто верь мне и делай, что я скажу. Настя, завтра ты поедешь в другую сторону – на север. Через десять минут после того, как уедет Матрёна.
- А ты?
Настя понимала, что оставаться в Белобоки ей нельзя. Надеялась, что с Павлом уедут вместе. Она не знала, где найти безопасное место для сбежавшей зaключённoй, но была уверенна, что Павел, её умный предприимчивый Павел, обязательно что-нибудь придумает. Они поженятся, будут работать, будут всегда вместе. Пусть он не может вот так, неожиданно, взять и уволиться, ничего! Она готова сидеть в погребе сколько угодно, лишь больше никогда с ним не расставаться.
- Настя… Настенька моя… Я люблю тебя…
Они целовались, как в последний раз. Кровать скрипела, чуткая Матрёшка, наверное, уже хихикала сидя на лестнице под крышкой подпола, а они целовались и не могли остановиться.
- Пашенька, можно я не поеду? Я не хочу без тебя, - шептала она, утыкаясь лицом в колючий подбородок.
Паша отстранился, взял её за плечи, посмотрел в глаза.
- Настя, каждый день в Белобоки - дополнительный риск. - Сейчас вас объявили умершими, поиски прекратили, но расслабляться нельзя. Вокруг несколько лагерей, здесь на каждое новое лицо, на каждый шаг и вздох внимание обращают. Завтра – самый безопасный день для отъезда, считай, что второй побег.
- Куда я еду?
Настя прижалась плотнее, чтобы слышать стук его сердца.
От автора. Дорогие мои, давайте решать, до финала повести осталось немного. У истории есть продолжение, ВОВ и последующие годы. Я могу начать её писать, но дело в том, что пока она вся в моей голове. То есть писать её быстро я однозначно не смогу. Мне надо будет что-то вспомнить, что-то уточнить, поискать в архиве. Самый лучший темп – две части в неделю, то есть раз в три дня. А вы, подружки мои, скажете, что это долго и вообще вы забыли, с чего всё начиналось-то! И будете правы – долго. Только история Насти не пишется за вечер. Будем заводиться или нет?