ПОГИБШЕМУ ЛЕТОМ 1985 ГОДА ГЕОЛОГУ ПОСВЯЩАЕТСЯ.

Еще сегодня мне захотелось разместить здесь стихотворение я его написала давно, но почему то оно попросилось сюда сегодня .

Необычные люди, не привычные взгляды

И железные нервы и законы свои…

Вроде юность как юность и учился как все.

О тайге говорили. Лес им снился во-сне.

И мечтали скорее окунуться в ручьи,

Что с хрустальной водою и как будто ни чьи.

Так рвались на работу, с нетерпеньем борясь.

Забывали все беды, их встречали смеясь.

У костров песни пели из маршрута придя.

До рассвета не спали жизнь и счастье любя.

Но законы жестоки, жизнь сурова в тайге.

Ни когда не узнаешь, как случится беде.

День быль ясным, безоблачным, свежим и синим.

Он один уходил и считал себя сильным.

С карабином на худенькой, хрупкой спине.

Он такое оружие видел только во-сне.

Попрощались смеясь, разошлись кто куда.

А за ним по пятам уже кралась беда.

И ни кто не заметил, и ни кто не предрёк.

Это был для них страшный жестокий урок.

Шёл. Описывал нужные точки.

Цепью сереньких букв в книжку падали строчки.

Напевал что-то тихо, еле слышно, под нос.

Вдруг почувствовал взгляд. Словно к месту прирос.

Липкий страх навалился, подогнулись колени.

Мозг ещё не смирился, ещё было сомненье.

Но всё ближе и ближе, вот шаги уже слышит,

Повернуться и выстрелить, вот в затылок уж дышит.

Он рванулся, а поздно. Тяжёлая лапа принялась уже рвать

И скрести и царапать.

Захлебнулся в предсмертном, неистовом вое

И медведи отпрянули, хоть и было их двое.

И как будто проснулись, стал осмысленным взгляд

От содеянной злости, быстро пятясь назад, побежали,

Ломая деревья кусты…

Он лежал на поляне не земной красоты,

Лужа крови росла, пропиталась земля.

Он очнулся от боли. Голова не своя,

Хотел крикнуть не мог, шевельнуться не смог.

Безнадёжных и горьких слёз прорвался комок

И опять забытье, темнота как из ваты, хрип протяжный…

Скажите ну кто ж виноватый?

А другой, уже старый и опытный в деле.

По тропе пробирался. Птицы в небе звенели.

Вдруг тревога какая-то в сердце закралась и на долгие годы

Так в том сердце осталась.

Как под действием чудной, неведомой силы

Он с тропы побежал вниз к распадкам рысиным:

«Паренёк молодой, а медведей так много»

Показалось, что вечно тянулась дорога.

Прибежал, покричал и опять сквозь тайгу он ломился

Без троп, словно чуя беду.

А устав прислонился к замшелой сосне и увидел такое…

Пот прошиб по спине.

Только месиво крови и почти не живое.

Кто же мог догадаться, что случится такое.

Что же делать? И рации нет под рукой.

Аккуратно на плечи взвалил и пошёл

Тяжело наступая на ветки домой.

А потом как в бреду понеслись час за часом.

Вертолёта не сыщешь, в районе ненастье

Но мальчишке всё хуже, еле слышится стон

И наверное солнца не увидит уж он.

Наконец прилетел долгожданный санрейс.

На печальных камнях расцветал эдельвейс.

А что толку, ещё два часа для него были даны судьбой

Два часа и всего…

Не хотел умирать. Но жестоким был рок.

Хоронили его как в назначенный срок.

Было много людей, но не плакал ни кто,

Как солдаты бойца провожали его

Каждый в сердце поклялся не забыть ни когда

Какой страшной и злобной бывает беда.