Время, как вода струится,
Не удержишь и в горсти,
Но нельзя остановиться,
Иль в сторонку отойти.
Лишь секунд неумолимых,
Пролетевших слышен свист,
А с деревьев сиротливых,
Отлетел последний лист.
Вдруг холодным одеялом,
Сотканным самой Зимой,
Мир метельным ветром шалым,
Накрывает с головой.
Быстро так зима приходит,
В наши древние края,
Хоровод снежинок водит,
И, узоры декабря,
Что причудливою вязью,
Украшают зимний лес,
Справились с осенней грязью,
Тянут ели до небес,
Серебристые макушки,
А у леса на опушке,
Средь березовых ветвей,
Стайка ярких снегирей.
Глава 1.
Весело зимой в столице,
Пусть в полях метель ярится,
Здесь же светят фонари,
И в домах тепло внутри.
Время праздников, балов,
И веселых вечеров,
Крики, визги детворы,
И игра в царя горы,
А на лед реки застывшей,
Уж выходят, чуть не тыщей,
Удалые молодцы,
То кулачные бойцы.
Удаль парню не помеха,
Как пойдет у них потеха,
Стенка с стенкою сойдутся,
Крепко так и дружно бьются,
Раздают всем тумаков,
Не считают синяков.
И в забаве молодецкой,
Дворянин и сын купецкий,
И крестьянин и кузнец,
Бьют друг дружку прям в торец.
Лупят, в ширь, расправив плечи,
Но ни капли не калечат,
Правила они блюдут,
И лежачего не бьют.
А как после разойдутся,
Песни весело польются,
Кто по девкам, кто в кабак,
Словно не было тех драк.
В общем, весело зимой,
Проживает город мой.
Ну, а что наш новобранец?
Не тяжел армейский ранец?
Только прибыл, сразу он,
В гвардию определен,
С его ростом, статью,силой,
Где б служить ему и было,
Нашему богатырю?
Я вам точно говорю,
Вот ему мундир пошили,
И к котлу определили,
Показали и кровать,
Где он будет ночевать.
Дали саблю и мушкет,
Портупею, пистолет,
Сбрую дали для коня,
И кресало для огня.
И патронов пару дюжин,
Ведь запас, однако нужен,
Для войны и для ученья,
Полное обеспеченье.
В общем, так вот будешь жить,
Службу царскую служить!
Для гвардейца что и надо,
Караулы, вахтпарады.
Охраняй лишь знай дворец,
Будь спокоен царь-отец!
Будь на гвардию в надеже,
В мире нет охраны строже.
А в свободные часы,
Подкрутив свои усы,
Уж гвардейцы веселятся,
За ворота все стремятся,
Разбегутся по балам,
По веселым кабакам.
Кто за юбкой волочится,
Кто за карточный стол мчится,
И при жизни вот такой,
Льют шампанское рекой,
Да веселье через край,
Пей гвардеец, да гуляй!
Наш герой средь всяких прочих,
До веселия охочих,
Отличался, не любил
Шума, в общем, скромен был,
Да и как не скромну быть,
Лишних денег не добыть,
А на разные гулянки,
На балы, на карты, пьянки,
Ассигнаций нужно воз,
А с собою он привез,
Только удаль молодую,
Во плечах сажень косую,
Аппетит, плечам под стать,
Ну и божью благодать.
Что ж, а больше у него,
Не было и ничего.
Да ну больше и не надо,
То для матери отрада,
Коли скромен ее сын,
Коль еще он и один,
Служит он по царской воле,
Не приносит мамке боли.
Да еще, к тому же он,
По-французски не учен,
А ведь надо понимать,
С давних пор, вся наша знать,
Языком своих берез,
Брезгует, родной прононс,
Не удобен им и близко,
Лишь французский, да английский,
Да немецкий иногда,
Для научного труда,
Разъясненья, и не больше,
Даже в Чехии и Польше,
Хоть они и под ярмом,
Все на языке своем,
Говорят, и чернь и знать,
Ладно, что ж, об этом знать,
В общем-то не нужно нам.
Ну а скромник наш Варлам,
Тоже был учен когда-то,
Мамка, пленного солдата
Пригласила для ученья
Сына, но одно мученье,
Получилось для француза,
Парень рос, как кукуруза:
Драл вчера лишь за вихор,
А сегодня тот в отпор,
Плюху выпишет такую,
Что учитель не балуя,
Отлетает в угол дальний
И моргает там печально.
В общем так, за весь тужур,
Знал Варлам наш лишь: «Бонжур»,
Ну, еще такая блажь,
Знал он фразу – «Же не манж»
Вот и весь ему был дар,
Что привнес мосье Жерар,
То ли долго он учился,
Толь учитель быстро спился,
На настойке на бруньках,
Не известно, то в веках.
В общем, юный дворянин,
Только лишь родных осин,
Знал язык, но досконально,
Мог без жестов он вербально,
И так образно послать,
Что не всякий мог понять.
Ну, да ладно, то была,
Присказка, да вот дела,
Что без присказки так в раз,
Не начать никак рассказ.
Стало царство расширяться,
Перестал народ бояться,
Стало множество детей
Нарождаться у людей,
Снизил царь Гордей налоги,
Строил не себе чертоги,
А литейные заводы,
С них имел себе доходы,
Строил верфи, корабли,
Слал он их вокруг Земли,
Корабли полны товаром,
Предлагают, чуть не даром,
Все пушнину, воск , да мед,
Лишь дурак их не возьмет,
Мы товар везем на славу,
Не позорим мы державу.
Продаем не дорожим,
Ведь у нас в стране –режим..
Это там у них, за морем,
Не знакомы люди с горем,
Счастье сладкое сочится,
Лишь улыбчивые лица,
Так светло, тепло и сыто,
Словно в рай там дверь открыта,
Ну да ладно, мы туда,
Не стремились никогда.
В общем, все это привязка,
Переходим, вот и сказка:
Глава 2.
Как у нас весна прекрасна!
Солнце в небе светит ясно,
Изумрудная трава,
Неба чиста синева,
Тает, снег уже слегка,
А казалось – на века,
Он накрыл просторы наши,
Но природа краше, краше,
Расцветает с каждым днем,
Соловей журчит ручьем,
На оттаявших полянах,
Вешних запахов медвяных,
Аромат и там и тут,
То подснежники цветут.
И крестьяне в поле наши,
На лошадках землю пашут,
Чтоб страну кормить им братцы,
Надо с сошкой постараться,
И самим, чтоб прокормиться,
Сеют рожь, овес, пшеницу.
Солнышко все припекает,
Уж дороги подсыхают,
Открываются пути,
Можно ехать и идти.
И уже, ни в коем разе,
Не утонешь в нашей грязи.
К слову, должен я сказать,
Что бы вам об этом знать,
В пору ту была война,
Да закончилась она,
Безусловною победой,
В общем, враг беды отведал,
За полденным рубежом,
Там, где люди пьют Боржом,
Под высокими горами,
Там, где нефтяное пламя,
Рвется прямо из земли,
Где на море корабли,
Если вобла вдруг идет,
Тормозят свой быстрый ход,
Им не выбраться оттель,
Враз садятся как на мель,
А белуги, без прикрас,
Широки, что твой баркас,
Там в садах растет хурма,
Все глины там дома,
А живут в них как придется,
Место ж, Персией зовется.
Люди ходят там в чалмах,
Правит там персидский шах,
В общем, с ними воевали,
Да победу одержали,
И теперь же шах Резван,
Шлет к нам целый караван,
С самоцветами, шелками,
Золотишко сундуками,
В знак большого уваженья,
(Проиграли же сраженья),
Отдариться чтоб сполна,
Шлет еще царю слона.
Слон огромный, башковитый,
Бивни серебром обиты,
По дороге чешет слон,
В хобот дует, как в тромбон.
И, пока рассказ наш длится,
Караван уже в столице.
А на улице народ,
Собрался, разинул рот,
И глазеет задарма,
На персидского слона.
Тот идет невозмутимо,
И толпы проходит мимо,
Караван идет к дворцу,
К государеву крыльцу.
Царь Гордей оповещен,
На крыльцо выходит он,
Персиянам он кивает,
И подарки принимает.
Вдруг, дворцовая болонка,
На всю площадь, резко, звонко,
На слона как завизжит,
И с крыльца к нему бежит,
Громко и взахлебно лает,
За ноги его кусает,
Несмотря на малый рост,
Цапнула его хвост.
Слон присел аж, от испуга,
Даже лопнула подпруга,
И корзина и вожатый,
Словно колос в поле сжатый,
Со спины его летят,
И на мостовой лежат.
Слон же мелко задрожал,
Хвост задрал и побежал.
Вдоль по улице несется,
Только хобот лишь трясется.
Разбегается народ,
Всех сейчас тот слон сомнет,
Он несется напролом,
Уж пробил башкою дом,
Он на площади на людной,
Словно в лавочке посудной.
Всех потопчет, сокрушит,
Только вот уже спешит,
Молодец, что дуба шире,
В сапожищах и в мундире.
Он к буяну подбегает,
За ухо его хватает,
Крутит ухо, понемногу,
Слон садится на дорогу,
Успокоился, и вот,
Тот его к дворцу ведет,
Подбегает и вожатый,
Смотрит долу виновато,
И берут слона в уздцы,
Персиияне – молодцы,
Царь Гордей с крыльца спустился,
К персиянам обратился,
«Как же вы вдесятером,
Не управили слоном.
Не гвардейский б молодец,
Был бы вам тут всем конец»
Те ж без всяких промедлений,
Повалились на колени,
И «Мерабани сердар!»
Голосят на весь базар.
Царь, конечно, их простил,
Только пальцем погрозил,
Да бровями грозно двинул,
«В зоопарк сию скотину,
Пусть он там теперь живет,
Забавляет наш, народ.
А гвардейца же за смелость,
За сноровку и умелость,
Ста рублями награждаю,
До сержанта повышаю»
Стал сержантом наш Варлам,
А уж, доложу я вам,
И скажу на всякий случай,
По-армейски же поручик,
Тот, кто в гвардии сержант,
Вот такой дискриминант.
А на эти сто рублей,
Наш Варлам позвал друзей,
Чтоб отметить это дело,
Их в трактир ведет ог смело,
Там им чарку наливает,
И закуской угощает.
Царь же этого числа,
Принял шахского посла.
Тот же Ваньку не валял,
Все Гордея восхвалял,
Сильный мол, благочестивый,
И умен мол, всем на диво,
Славен в мире добротой,
Да вот нынче холостой,
(Царь Гордей об эту пору,
Не боясь к себе укору,
Разведен был, и жену,
Он искал еще одну)
А у шаха, как нарочно,
Подросла царевна – дочка,
Да красавица такая,
Что посол уж и не знает,
Кто сравнится красотой,
С той девицей золотой.
Вот царю бы и жениться,
На восточной на девице,
А в придачу шах Резван,
Отдает еще Гилян.
И боднувши лбом паркет,
Из-за пазухи портрет,
Персиянин достает,
И Гордею подает.
А с портрета на Гордея,
Смотрит, словно орхидея,
Чернобровая девица,
Думает Гордей, что снится,
Дивный, чудный ,сладкий сон,
Вот уже он и влюблен.
Волос черный скрыт в уборе,
Очи ж синие, как море.
С трона спрыгнул в беспокойстве.
«Срочно собирать посольство!,
Прямо к будущему тестю,
И везти сюда невесту!
Далеко туда идти,
Завтра, были чтоб, в пути!»
«Как зовут ее?». «Лейла»,
Перстнем одарив посла,
Крепко царь портрет прижал,
И в палаты убежал.
А наутро уж посольство,
Чуть кряхтя от недовольства,
Выезжало за ворота,
Им, конечно неохота,
Так тащиться далеко,
Да ведь все же нелегко,
С царской волей как поспоришь,
Тело с головой поссоришь,
Лучше быть им неразлучно,
Без башки то брюху скучно!
Вот и едут, от казны,
Сорок дьяков приказных,
Во главе бояр десяток,
Впереди на бок кренясь,
Едет и Великий князь.
Сто возов везут с собою,
С разной рухлядью пушною,
Норка там да соболя,
Да бобровая струя.
И чтоб было все в порядке,
Пушек пять везут лошадки,
И гвардейский эскадрон,
Бережет со всех сторон.
В нем гвардейцы удалые,
На могучих на конях,
Впереди же - царский стяг.
Едет проводник в тюрбане,
Уж добрались до Рязани.
Там чуток передохнули,
Вновь в дорогу потянули.
Только вдруг их догоняет,
Чуть коня не загоняет,
Царский нарочный гонец,
Приказал им царь – отец,
На дороге развернуться,
И в столицу возвернуться.
«Что ж такое?», «Да война!
Будь неладная она!»,
«С кем война?», « Да снова с персом,
Тот, напев нам в уши, бесом,
Взял в осаду, как в замок,
Шемаханский городок,
Вот уже четыре дня,
Пушки там дают огня!».
Делать нечего, ну стой!,
Что ж побудет холостой,
Наш великий государь,
Наш любвеобильный царь.
То ли было в старину,
Царь всегда любил одну,
Без печали и тоски
С ней до гробовой доски,
Во дворце он проживал,
Да наследников рожал.
Нынче же одни разводы,
Вперекор старинной моды.
Ну а царь, без разговоров,
Войско отослав за горы,
Чтобы Шемаху отбить,
Думать стал, как все же быть.
Как из вражеской столицы,
Раздобыть красу-девицу.
Без задержек и затей,
Ожениться чтоб на ней.
Вон на сердце как запала,
Аппетит и сон забрала.
Нужен знать царю совет,
Вызывает в кабинет,
Дьяка по делам по тайным,
Хитрым, подлым, чрезвычайным,
Был такой статс-секретарь,
Часто слушал его царь,
Если силою не сладить,
Чтобы хитростью наладить,
Дело, звал секретаря,
Не бывало, чтоб зазря.
Молвит хитрый секретарь,
«Выслушай мой государь,
Там, где войско не пройдет,
Воин смелый проскользнет,
Проберется в одиночку,
Выкрадет у шаха дочку,
И, обратно со всех ног,
Чтобы ты жениться смог,
Ну а свадебку сыграешь,
Тем и шаха к миру сладишь,
Тесть уж с зятем помирятся,
Обо всем договорятся».
«Хорошо, тогда кого?
Нам отправить одного?
Кто сумеет дело справить,
И красавицу доставить,
Прям до нашего дворца?»
«А возьмем хоть молодца,
Что слона поймал легко,
Закрутив ему ушко
Парень крепкий и здоровый,
Будешь ты с женою новой!»
Так и быть, зовут Варлама,
С тем, чтоб завтра утром рано,
Ехал парень за царевной,
«В общем, в срок тридцатидневный,
На исход тридцатой ночи,
Предоставь пред мои очи,
Распрекрасную девицу,
Ту, что будет вам царицей,
Коль задание исполнишь,
Золотом карман наполнишь,
А вернешься без красотки,
В раз поедешь до Чукотки,
Будешь службу там служить,
Да с медведями дружить!»
«Есть!» - сказал Варлам - «Согласен»,
И поплелся восвояси.
Глава 3.
Никогда не спит столица,
До утра там веселится,
Праздный благородный люд,
А с зарей уже встают,
Мостовые уж метут,
Сотни дворников столичных,
Чтобы улицы прилично,
Им в порядке содержать,
Надобно метлой махать.
И в пекарне пекарь сам,
Выпекает круассан,
Обыватель, как проснется,
В чашку с кофием уткнется,
А за завтраком столичным,
С круассаном лишь прилично,
В этом завтрака вся суть,
В кофе круассан макнуть.
А еще, как раз газету
Надобно читать при этом,
С первым лучиком рассвета,
В типографии газета,
Уж в печати, знать не спится,
И печатникам в столице.
Вот рассвет пылает алый,
Забулдыга запоздалый,
Пробирается домой,
Вдоль по стеночке кривой.
В это время наш Варлам,
Выезжает из казарм.
Прорысил до поворота,
Проскакал, и за ворота.
Город как из вида скрылся,
Конский шаг тут изменился,
Конь сильнее разбежался,
Пулею вперед помчался,
Разогнался он, и вот,
Уж у них не бег – полет.
Пролетают над полями,
Городами, деревнями,
И летят во весь опор,
Прямо до Кавказских гор.
Там пониже опустились,
И в предгорьях очутились.
Вот расстроился Варлам,
«Как же так, тарара-рам!
Я ж рассчитывал то ведь,
Прям до места долететь.
Что ж ты конь мой золотой,
Свой полет прервал шальной,
Нужно нам ведь торопиться,
То летел вперед, как птица,
А теперь пути не ищешь,
Только травку тихо щиплешь?»
Конь же голову поднял,
И негромко так сказал:
«Здесь высок хребет стоит,
Птица не перелетит.
Выше я и не могу,
Хоть согни меня в дугу»
«Это ты сейчас сказал?
Что ж все время ты молчал?
Думал я, конь настоящий,
А выходит говорящий,
Может ты еще при этом,
Прочитаешь мне газету?»
«Я лишь потому молчал,
Ничего не отвечал,
Ты ж вопросов никогда,
Мне не задавал, балда,
А газет я не читаю,
Книги только привечаю,
Что в газетах – дрянь и срам,
Это все не нужно нам!»
Вдруг как ветерком подуло,
Что –то средь камней мелькнуло,
Выстрел грянул, пуля дура,
С визгом мимо прошмыгнула,
Крик стоит «Ил-ля, ил-ля»,
Топотом дрожит земля,
И на небольших лошадках,
Всадники в мохнатых шапках,
Вылетают из куста,
Численностью под полста,
Лошади под ними пляшут,
Шашками они все машут,
На коня вскочил Варлам,
Конь помчался по камням,
Да никак не разогнаться,
От земли не оторваться.
Что ж придется, меч достать,
И последний бой давать.
«Слушай, это кто такие?,
Что они такие злые?
Что без спроса вдруг стреляют,
На проезжих нападают?»
Конь Варламу отвечает:
«Кто ж этот народ не знает?
Видишь горы, видишь солнце?
Знать живут здесь только горцы,
Долго с ними воевали,
Да под руку царску брали,
Но они в укор судьбе,
Живут сами по себе»
(Они давно уж обретались
Под властью белого царя
Но по предгориям шатались
Набеги дерзкие творя
Ведь не привычен горец статный
К заботам мирного труда
Ему милей клинок булатный
К сраженью он готов всегда.
А в их заоблачных селеньях
Где огородов даже нет
Их жены в виде украшенья
Накидки носят из монет).
Ну, так что же, окружают,
И арканы вынимают,
Наш Варлам уж вынул меч,
Да готов бандитов сечь,
Конь же – «Меч свой опусти,
Да в свисток давай свисти!»
Что ж, послушал наш Варлам,
Приложил свисток к губам,
(Тот, что дал ему как другу,
Змей трехглавый за услугу)
Да как свистнул невпопад,
Ажно даже камнепад,
Небольшой ,в горах случился,
Вжух! И Змей, враз объявился,
Из трех пастей пышет пламя,
Громко щелкает зубами,
Да еще истошный вой,
Накрывает с головой.
Горцы хоть и смелы были,
О Варламе позабыли,
Прочь оттуда поскакали,
Лишь копыта замелькали.
«Ну, что шмотришь? Што ли, ждравствуй,
Как живешь мой друг прекрашный?
«Да смотрю уж ты силен,
Разогнал весь эскадрон,
Только ты скажи, на милость,
Как же это получилось,
Как ты этого достиг,
Тыщу верст в единый миг,
Проскочить, не запыхаться,
Это ж надо постараться»
«Это прошто, нам драконам,
По природным, по жаконам,
От людей нам шторонится,
Чтобы как то шохраниться,
Пошлан свыше дар такой,
Только топну я ногой,
Щелкну громко я хвоштом,
И в мгновенье, в меште том,
Где хочу я окажушь,
Так, что если пригожушь,
Я по солнышка лучу
Куда надо в миг домчу»,
«Слушай завтра утром рано,
Нужно быть у Тегерана,
Выкрасть местную царевну,
Вот что нынче злободневно!»
«Ладно, оштавляй коня,
Полежай, брат у меня,
И, даю я шлово чешти,
Мигом будем мы на меште»
Отпустил Варлам коня,
«Здесь пасись и жди меня,
Ну а ровно чрез седьмицу,
Притащу сюда девицу,
Если я ее словлю,
Повезем ее к царю».
Он запрыгнул тут на змея,
«Ну, помчали поскорее!»
Змей ногою громко топнул,
И хвостом об землю хлопнул,
Все вдруг резко закружило,
Аж Варлама затошнило,
Слился в точку мир большой,
И с обмершею душой,
Видит, место изменилось,
Солнце ясное склонилось,
Горы рядом, а в долине,
Город, словно на картине,
Сразу видно, что не наш,
Минарет, как карандаш,
Протыкает неба синь,
С минарета муэдзин,
Уж зовет «Алла, Алла!»
На молитву, мол, пора.
Говорит тут змей Варламу,
«Я мешать тебе не стану,
Тут тихонько подожду,
Не накликать чтоб беду,
Ты ж иди в тот город смело,
Только лишь чалмою белой,
Замотайся ты до глаз,
У меня вот тут как раз,
Завалялось полотенце,
Я завязывал коленце,
Ну, давай, вперед, удачи!»
Вот пошел он в город значит,
В центр пришел, нашел дворец,
Ну а дальше, что конец?
Стены больно высоки,
Рвы нарыты глубоки.
А на стенке часовые,
Да серьезные такие,
Рядом озеро большое,
Место всем для водопоя,
Сильно нужно постараться,
Чтобы во дворец пробраться,
Ну, а выбраться обратно,
Так совсем невероятно.
Так шесть дней Варлам уж ходит,
Вкруг дворца, да не находит,
Способа туда пробраться,
Да с царевной повстречаться.
К озеру пошел, сидит,
Он на берегу грустит.
Слышит вдруг приятель мой,
Кто- то плещется водой,
Слышен тонкий голосок,
«Что Варламушка , промок?»
Видит – водяного дочка,
Вынырнула у мысочка,
Да хвостом о воду плещет,
А на пальце перстень блещет.
«Ты какими тут судьбами?»
Забралась она на камень,
«Вот перевели папашу,
Он справляет службу нашу,
Нынче на Хвалынском море,
Нынче он у нас в фаворе,
Воблы косяки гоняет,
Да тюленей охраняет,
Ну а сам- то ты какой,
Оказался здесь судьбой?»
Рассказал Варлам не зря,
Про задание царя.
Та ему: «Нашел проблему,
Вот смотри, рисую схему,
Видишь озеро, так вот,
Под стеною водовод,
Во дворце у шаха сад,
Лодочки в воде стоят,
Каждый день на эти лодки,
Лезут шахские молодки,
Чтоб кататься день- деньской,
Чтобы справится с тоской.
Ну а ты то за какой?»
Отвечает : «За Лейлой»
«Так она как раз в саду,
Щас ее я приведу,
Ты ее в мешок пихай,
И скорее убегай,
Только мне смотри, держись,
Сам в нее ты не влюбись,
А то я не потерплю,
Как котенка утоплю!»
«Ладно, ладно, не болтай,
Лучше дело исполняй,
Царская она невеста,
Мы гвардейцы знаем место»
Не проходит пять минут,
А царевна тут как тут.
И девица водяная,
Мокрую в мешок пихает,
«Ты ее не утопила?»
«Под водой недолго плыла,
Откачается, давай,
Ты меня не забывай,
Будешь на Хвалынском море,
Навести меня хоть, что ли,
Буду ждать тебя всегда,
Там где плещется вода»
Наш Варлам бежит под гору,
Ведь уже стемнеет скоро,
Как царевну не найдут,
Враз погоню соберут.
Добежал он до горы,
До змеиной до норы,
Змея в бок ногой пинает,
На него мешок пихает,
«Убираемся! Быстрей!,
Вишь бежит сколько гостей!»
Видят под горой погоня,
«Да уже, брат не догонят»
Топ, да хлоп, и вот уже,
На Кавказском рубеже,
Конь бежит к ним со всех ног,
«Молодец Варлам коль смог!»
На коня Варлам садится,
Держит пред собой девицу,
Змею говорит: «Пока!»,
И коня бьет под бока.
Вот летят они обратно,
Службу выполнить приятно,
Вот уж первый солнца лучик,
«Буду скоро я поручик!»
Так мечтает наш Варлам,
Только вперекор мечтам,
Тут царевна вдруг очнулась,
И к Варламу повернулась,
Словно грянула гроза,
Как он глянул ей в глаза,
Только лишь разок моргнул,
С сапогами утонул.
И не может не вздохнуть,
Ни рукою шевельнуть.
А уже пути конец,
Вот столица, вот дворец,
Вот и царское крыльцо,
Вот и царь сам налицо.
С ним толпа придворной знати,
Царь от радости объятья,
Для Варлама распростер,
У Варлама же костер,
Прямо во груди зажегся,
Зря ты парень не берегся!
Фрейлины тут набежали,
И Лейлу с собой забрали,
Как синички щебеча,
Царь с широкого плеча,
Уж вручает эполет,
И с полста златых монет.
Сыплет тот Варламу в руку.
А Варламу, вот так штука,
Тяжко, что и не сдержатся,
Выдавил лишь: «Рад стараться!»
Проклиная свою карму,
Он побрел в свою казарму.
В общем, так все это было,
Иль немножечко не так,
Вы рассказчика на мыло,
Не пускайте, коль дурак,
А немного пожалейте,
Накормите и налейте,
Чашу добрую вина,
Чтоб в другой раз он сполна,
Досказал вам сказку эту,
Как Варлам бродил по свету,
Что искал наш молодец,
Как женился наконец.
Коли будет вам охота,
Через месяц, во субботу,
Вновь в деревне вашей буду,
Если только не забуду,
В вашу избу я схожу,
Сказку эту доскажу!