Уважаемые читатели! Сегодня хочу предложить вам почитать интересную и жутковатую историю от читательницы! Повествование ведётся от первого лица, непосредственно от участницы событий.
Было это в конце девяностых. Семья потомственных педагогов обратилась за помощью к моей подруге Ольге, которая умела лечить людей, заговаривала воду от сглаза и в целом кое-что понимала в части той стороны жизни, о которой не принято говорить. Ольге сразу показалось странным что они к ней обратились, так как в то время "педагог" было синонимом "атеист" - свежо ещё было советское воспитание. Ольга, конечно же, сразу позвонила мне:
- Ира, тут такое дело. В общем, сразу две квартиры нехорошие у нас. Принадлежат одной семье, странно как-то. Я бы и сама посмотрела, но по части жилищ ты у нас спец.
- А что там такое? - поинтересовалась я, понимая, что сорвалась моя поездка на дачу.
- Чертовщина всякая: предметы по дому летают, мебель двигается, рисунки на стенах появляются. В одной квартире живёт семья, жена, муж и двое детей, а в другой бабулечка старенькая, мама женщины из первой квартиры.
Я вздохнула и согласилась. Это была моя стезя - чистить квартиры от нечистой силы.
***
Не успели мы выехать, как всё пошло наперекосяк. Вызвали такси - через несколько минут звонит диспетчер и переносит время. Выбор такси в нашем маленьком городке тогда был невелик, пришлось ждать. Наконец-то машина выехала, но на полпути сломалась по дороге. Затем выехала другая, но неожиданно сломалась и она!
Пока думали да гадали, на чëм добраться, отключили свет, потёк холодильник. В итоге вышли из дома мы только после обеда, да и то не без приключений - у Оли, когда она обувалась, сломался замок на сапоге. Всё не слава богу! Такое чувство, будто бы кто-то или что-то мешает нам попасть к месту назначения!
Ну слава богу, доехали с горем пополам! Решили мы начать с квартиры бабушки.
Когда мы зашли внутрь, сразу почувствовалось что-то нехорошее. За окном стояла солнечная, весенняя погода, но в квартире витал лютый холод. Несмотря на льющийся из окон свет, все лампочки в квартире горели. Но даже они не в силах были рассеять странный, гнетущий полумрак. Сама атмосфера в жилище была неприятной, давящей, даже какой-то зловещей. Отчётливо ощущалось чужое присутствие, будто бы кто-то прячется за спиной и наблюдает за нами. Хотелось уйти и больше никогда сюда не возвращаться.
- Вы батюшку вызывали? - шёпотом поинтересовалась я.
Бабушка заплакала:
- Вызывали, а что толку? Он как читать начал, на него сверху карты игральные посыпались, уж не знаю, сколько колод. А потом песок, невесть откуда взявшись. А уж когда кто-то или что-то начало его в спину толкать, тут уж батюшка не выдержал, испугался и ушёл.
- Так, - резюмировала я, - Нам нужно осмотреть вторую квартиру, может, тогда картинка станет яснее.
Только выходим в коридор, как нас как толкнет кто-то в спины, да с такой силой, что мы вмиг оказались на лестничной площадке, а дверь за нами захлопнулась.
Добрались мы до второй квартиры. Зашли и обомлели. Нас встретила полная разруха: окна выбиты и заткнуты подушками, единственное целое окно было на кухне, в серванте битая посуда, всё поломанное, ни единой лишней вещи. На стене возле окна чёрной краской нарисован какой-то символ, похожий на иероглиф.
Я попросила тряпочку, а бутылочку с крещенской водой я предусмотрительно прихватила с собой. Я смочила тряпочку, которую мне принесла Оксана, хозяйка квартиры, водой, и, нашептывая "Отче наш" принялась смывать символ. Удивительно, но отмылся он вообще без проблем. С чувством глубокого удовлетворения, даже я бы сказала с некоторым триумфом я повернулась к Ольге и подмигнула ей, намекая на то, что хозяева, скорее всего, устраивают здесь цирк.
Но глядя на то, как у Ольги медленно вытягивается от удивления лицо и круглеют глаза, я засомневалась. Я неохотно повернулась, не ожидая увидеть ничего хорошего. Рисунок был на месте. В тот же миг прямо с потолка в коридоре, непонятно откуда, упал маленький шарик для пинг-понга, проскакал мимо нас, ритмично отскакивая от пола и повернул прямо в детскую, где мы в этот момент находились. Не успели мы удивиться, как из ванной донёсся плач грудного ребёнка.
Я видела, насколько озабочена хозяйка. Она нервно теребила футболку и постоянно покашливала, опасливо озираясь по сторонам. Было заметно, что она боится.
Мы, невзирая на страх, ринулись в ванную, но в тот же момент плач затих. Переглянувшись, мы с Олей вновь присели на диван, ожидая услышать от хозяйки подробности. Неожиданно вновь прямо с потолка рядом с Ольгой упал старый потрёпанный кошелёк.
Но самое жуткое - это поведение детей. За всё время, пока здесь творилась чертовщина, десятилетний мальчик сидел за столом и увлечённо, даже как-то нервно что-то рисовал, а тринадцатилетняя девочка просто сидела в кресле, уставившись в одну точку.
- За некоторое время до того, как у нас начала твориться эта жуть, моя мама попала в больницу с сотрясением мозга. Вначале-то у неё страсти твориться стали! Ей на кухне упала на голову конфорка. Прямо с потолка. У неё в квартире. У нас, как видите, тоже теперь всё падает, муж сейчас в больнице. Ночью пошёл на кухню воды попить, и его кто-то невидимый скалкой отходил.
Я слушала всё это, наблюдая, как шевелятся шторы, будто от ветра, хотя никакого сквозняка не было. Даже если учесть, что окна побиты и заткнуты подушками - на улице было тихо. В ванной снова заплакал ребёнок, которого в этой квартире не было. В воздухе то и дело появлялись разные запахи: то пахло чем-то тухлым, то горелым, то возникал едкий трупный запах.
- Мне нужно подумать, - сказала я, - Я сомневаюсь, что здесь нужно просто почистить помещение.
***
На следующий день я взяла билет на поезд и поехала к своей бабушке, которая много чего умела, но от людей свои знания и способности скрывала. Времена такие были. Она и нас с сестрой лечила, от испуга заговаривала, а потом и внуков.
Когда я приехала, я как бы между прочим рассказала бабушке о том, что происходит в этих квартирах. Какого труда мне составило не начать рассказ о наших приключениях в нехороших квартирах прямо с порога! Бабушка моя строгая была, улыбку её мы видели только по праздникам, но я знала, что она нас, внуков и правнуков, любила.
- Не лезь туда! - обрушилась на меня бабушка, - Даже не вздумай!
Я к ней и так, и сяк - бабушка ни в какую, гранит!
Только к вечеру, когда мы сидели и смотрели телевизор, бабушка потихоньку, по словечку, стала выспрашивать у меня подробности. Конечно же, я ей всё рассказала в мельчайших деталях, по обоим квартирам.
В квартире, где плачет ребёнок, бабушка велела разузнать о предыдущих жильцах:
- Ты про жиличку, что до той семьи в квартире жила, у хозяев разведай, - брезгливо сказала бабушка, будто что видела нехорошее.
Я кивнула, внимательно слушая бабушку.
- А в квартире старой убираться надо. С неё всё идёт. Я тебе траву дам нужную, читать втроём надобно. Сами всё увидите и поймёте.
Мне пришлось уговаривать помочь нам свою сестру. Её муж был в отпуске и тоже напросился поехать с нами.
На следующее утро мы выехали. Если коротко, по дороге один раз поменяли колесо, бак пробили на ровной дороге, но всё же доехали. Молились всю дорогу. Трясло так, как никогда.
Вечером у меня дома, когда пришла Оля, мы сели за стол, чтобы обсудить ситуацию. Распределили места, наметили план, я рассказала о том, что поведала мне бабушка.
- Ну, с Богом! - хлопнула я по столу и мы решили поужинать и идти спать, чтобы хорошенько отдохнуть перед решающей "битвой".
Оля полезла за ложками и обомлела. Все столовые приборы до единого были погнуты. Кое-как расправили, поели и легли. На душе было тревожно, разные мысли в голову лезли. Ещё тревожнее было от того, что я впутала во всё сестру и её мужа.
Утром выяснилось, что тревожно было всем. Даже муж сестры был подавлен и слегка испуган. Собирались мы, как на каторгу.
Когда ехали, зять (муж сестры) заметил растущие на обочине осины.
- Давайте веток наломаем, крестики сделаем! - предложил он.
Мы переглянулись, но, подумав, согласились. Хуже точно не будет. Связать их, правда, нечем было, но, наломав веток, мы решили, что попросим нитки в квартире, где жила Оксана с семьёй.
В квартире ничего не изменилось. Только встретил нас на этот раз ещё и муж Оксаны с перевязанной головой. Неожиданно дверь открылась и на пороге показалась пожилая женщина, соседка наших пострадавших. Я решила воспользоваться моментом и расспросила её о предыдущих жильцах.
- Ой, - отмахнулась женщина, - помню я Таньку, окаянную. Пьяница она, в тюрьме сидит. Ребёнка она своего грудного в ванной утопила.
Мы переглянулись. Вот почему мы слышали из ванной детский плач. Но ведь бабушка мне сказала, что шум не из этой квартиры. Значит, "зачинщик", то есть дух, открывший дверь оттуда в этой семье, обитает там, у пожилой мамы Оксаны.
Мы попросили у Оксаны нитки, в двух словах объяснили что планируем делать и поехали к её маме. По дороге связали ветви в крестики и спрятали их под одежду.
Зашли мы в квартиру, начертили углëм круг, зажгли в центре круга траву, что дала мне бабушка и начали читать молитву.
Вдруг комната поплыла, и мы все, кроме хозяйки квартиры, отчётливо увидели гроб с покойником. В гробу лежал коренастый мужчина с суровым, слегка уплощённым лицом с азиатскими чертами, в шапке и тулупе. По квартире разнёсся трупный запах. Всё исчезло, когда прогорела трава.
Мы описали хозяйке увиденного мужчину, и она, схватившись за голову, сказала:
- Это же мой двоюродный брат! Он умер осенью. При жизни пьяницей был, а ещё игроком и дебоширом. Жену свою бил постоянно, та в конце концов от него и ушла. Мы ему самые близкие люди были. Кровь у него бурятская, он буддист. Эх, не по правилам мы его схоронили, вот и дебоширит он.
У бурят, если человек умирает зимой, а в Сибири осень - это уже зима, хоронят в зимней одежде. А его в костюме похоронили, ведь он всю жизнь среди русских прожил, и сам забыл свои обычаи. Конечно, мне теперь стало всё понятно. Душа его отойти не смогла, и он рассердился на всю семью...
***
В итоге наши пострадавшие отнесли на кладбище одежду, пригласили ламу, чтобы тот совершил обряд, и когда всё было сделано, в квартирах наступила тишина. Не сразу, правда. Как только лама закончил читать, в подвале дома, где жила мать Оксаны, лопнули трубы. Это нам рассказала уже потом Оксана. Жить, правда, они в этих квартирах так и не смогли, и их продали.
Почитать ещё: