Дед, чертыхаясь, гребет лопатой. Я стараюсь не мешать. Смотрю, как он машет, раздумывая - завязать с ним разговор или как? Дед, чуя не ладное, останавливается:
- Вот ведь, Урал. Декабрь, и плюс один. Снег валит, хрен остановишь.
- Тяжелый, зараза, сырой.
Я незаметно для себя втягиваюсь в разговор, а хотел пройти мимо. Сосед, чего теперь...
- Слышь, намедни, этот умер, говорят. Знаменитость, во.
- И чего ему, там, это поможет?
- Поможет, Богам-то, чего. Они смотрят, каков ты - светлый или темный, как там твоя душа и все остальное. Я того, хаживал в тонкий мир, спрашивал Богов-то. Говорят, не нужен он никому. Ни предкам, ни духам, ни Светлым Богам. Умер, давеча, от страха, ему там что-то врачи делали. Ну вот душа и отошла. Сама обрезать-то связь с телом полностью не смогла, так Боги спускались - связь обрезали. Во как.
- И чего он сам, дух-то его?
- Так того, не понимает еще что и случилось. Он же того, возле тела стоит как привязанный. Богов увидал, говорят очнулся, страх его гнать будет. Всяко его развеют после похорон Боги. А душа его, горемычная, в Нави темной мается.
- Да, жизнь …
Дед чего-то ссутулился и, задумавшись, не замечая меня, вновь стал махать лопатой. Я двинул дальше. Знаменитость, богатство - с собой денег не возьмешь. И там никого не купишь. Здесь жить надобно по правде.
- А я чего? Я того, не лгу.