Никодим вернулся ночью. В заброшенной Нелюдимке, окружённой со всех сторон лесами, никого не было. Видимо, стая разбрелась по лесам, болотам, кладбищам, подпитываясь тёмной энергией и в поисках добычи.
Но Никодим всегда знал: даже если во всех окнах темно и в деревне никого нет - в одном доме точно жива пока грешная душа - находится старик Кондрат. Это - очень старый колдун, никто точно и не знал, сколько ему лет. И давно уже по людским меркам должен был он отойти в мир иной, да вот не принимал Бог его душу. И мучался Кондрат, лёжа на печи в холодном и тёмном доме, всегда полуголодный.
Кормила его стая, когда вспомнят. Раньше жива была дочь - Шила -не молодая, но резвая и очень злобная "волчица", которая не задумываясь покинула деревню, чтобы уйти вслед за отцом. Людей она ненавидела, отцу же служила преданно и верно, перенимая от него опыт общения с духами преисподней, и принося в зубах добычу.
Но убили года три назад Шилу на охоте. Подстрелил её лесник, когда она уже возвращалась домой. Он этих тварей ненавидел всей душой и никогда не упускал возможности сократить их численность. Шилу он помнил хорошо, у него были и личные счёты: она по весне загрызла его собаку и пыталась подпалить дом. Поэтому раздумывать Герасим не стал и одним выстрелом лишил Кондрата проворной и ловкой дочери.
Остался старик один и первое время приторговывал среди своих же ножками пауков, тушками крыс, снадобьями и зельями для оккультных ритуалов. Но потом его поймали на обмане, что сбор его травный - вовсе не с тех мест, да и не из той травы; что шкуры змей и лапки пауков, якобы тёртые в ступе и продаваемые как готовый ингредиенты - тоже липовые и не работают... В общем, выживал старый ведьмак, как мог, но был изобличён и с позором раскушен стаей, которая носила ему за подобные товары живность из леса. Оборотни перестали кормить его на постоянной основе, а дед сам уже в силу возраста не мог не только охотиться, но и кувыркнуться через ножи, чтобы стать оборотнем.
Так и лежал старик на холодной нетопленной печи в темноте, ожидая подачки от стаи, как милостыни. И иногда его вспоминали и что-то приносили ему поесть; чаще же - считали балластом и никчёмным обманщиком и обходили дом стороной.
Поняв, что никого в деревне нет, Никодим заглянул за новостями к старику. Странным образом даже никем не навещаемый Кондратий откуда-то знал все новости: то ли звериным нюхом угадывал, то ли ворожил, смотрел в "зеркальце"?
Никодим отворил еле держащуюся на ржавых петлях гнилую дверь Кондратия и зашёл в полную темноту...
-Старик! Жив ещё? -спросил он, щурясь в темноте и принюхиваясь. На печи послышалось слабое кряхтенье.
-На, еды тебе принёс. Спускайся.
-На печь лучше закинь. Не те у меня кости теперь, чтоб их шевелить...
Никодим подошёл к печи и закинул на полати остаток курицы, раздобытой по дороге назад. На печи снова послышалось шевеление.
-Как там лесник, Кондрат? Жив ещё?
-Жив, жив, чего ему, паскуде, сделается?... - отвечал старик сверху, жадно засасывая и жуя беззубым ртом остатки добычи.
-Я ему подклад хороший сделал, перед тем, как уйти. Неужто не подействовал?
-Не -а... Живой, сволочь, всё по лесам бегает, да наших стреляет. Вон, месяц назад: шестерых запалил, падла. И дочь твою, кстати, тоже...
-Младшую?... Или Иргу?
-Старшенькую твою. Там перестрелка была, на Степана напали. Они с Герасимом стреляли в наших. А младшенькая твоя - умница: вцепилась, говорят, в рожу Степану наглую и разодрала до крови. Не знаю, жив ли? Молодец, девка, не испугалась стволов, действовала, как надо.
Никодим сел и задумался. Видимо, что-то вспоминал.
-Да, жаль девочку, жаль Иргу... Молодец, опорой была. Как на себя положиться мог... - он ещё немного помолчал, а потом добавил:
-А меня, значит, не дождались?
-А ты где пропадал? Мы уж думали: сгинул ты, раз вестей нет. Братца твоего, иуду Кудима, начальником выбрали...
-Кудима, значит... Новый предводитель у вас... Понятно. Ну, посмотрим, как вы тут с Кудимом.
-А чего смотреть-то? Растерял весь народ братец твой. Под пули подставил, нетопырь недоделанный. Народ ему доверился - и на тебе... Ну семь человек за раз - ну это куда, Никодим? За это, я считаю, ответить должен и расплатиться.
-Ты же сказал - шесть...
-Ну а брата твоего младшего кто порвал? Этот гадёныш недобитый и порвал. При всех, причём. Сволочь тоже... Не лучше Герасима. С таким предводителем и врагов не надо...
-Как порвал!? Урия!? А его за что?...
-Не подчинился...
Никодим рассвирепел. Он встал и одной лапой с грохотом перевернул в тёмной комнате чёрный дубовый стол.
-Сволочь... Таких ребят... Таких бойцов...
И уходя, перед тем, как в сердцах хлопнуть гнилую дверь, прорычал:
-Ответит!
