В Духовном повествование о Елизавете сказано, что было время, когда стал лютый змий на дворы поналетывать. Уже в царстве «петухи петь зарю перестали. И скотина вся была отдана на съедение чудовищу. И людей в царстве русском мало осталось». Тут царю, чтобы самому в жертву змию не идти, его молодая жена-царица совет дала, откупиться дочерью Елизаветой. Мол, «она вере нашей не следует, молится самому Христу да Егорию Святохраброму да еще Николе-заступнику». В смертный час Елизаветы и явился святой Егорий, он поразил змия.
Сам образ Елизаветы – она представлялся деревенским людям как несущей вешнюю воду от целительного родника. Плеснет этой водицей на людей измаявшихся, усталых - и с них словно ноша в семь пудов спадает. Окропит болящего - и золотушные наросты, бородавки, как рукой снимет.
Потому и названа Елизавета – чудотворицей.
Образ рожденной в этот день трепетен и жертвеннен. В жизни – она всегда в двух шагах от неминуемой беды. Всегда рискует во имя святой цели, во имя своего семейства, во имя любви. Елизавета – не созерцательница вешнего времени, ее не пленяет красота расцветающего мира, хотя она способна дорожить этой красотой. В ней живут настойчивость и неуступчивость, когда зло порождает в людях страх, она одна способна противиться страху.
Елизавета – хранительница вешней поры. Она уязвленные души спасает, верой наполняет. Бывает так, что ненастье треглавыми клубами летит над едва зацветающими лугами, застит солнце, а приходит Елизавета – и оно, пятясь в тридевятую даль, отползает змием шипящим.
И если мужики величают Егория храбрым, а старики – о здоровьице заклинают, то Елизавета, по древним преданиям, верой на заступничество Егория опирается. Считают, что она первой дозвалась своими молитвами святого Егория.