В моем детстве особенно заниматься со мной было некому, поэтому мне включали пластинки. Я слушала и занималась своими делами. Сидела за трёхногим зеленым столиком, может рисовала, может играла, не помню, но стол помню замечательно. Позже научилась включать сама.
Пластинок было много, все любимые. До сих пор многое помню наизусть, со всеми интонациями и заиканиями. Трубадур в особо лиричном месте всегда пел: Ночь пройдет...ночь пройдет...ночь пройдет... покуда движением пальца бззздык иголка не перескакивала, ночь наконец проходила, утро ясное наступало.
В этих знакомых до последнего звука прослушиваниях была надёжность, было спокойствие. Хоть какие события не происходят в твоем мире, хоть что с тобой не делают, на что ты никак не можешь повлиять, а запустишь черный диск по кругу, притянешься взглядом к бесконечно бегущим по нему дорожкам, приподнимешь иглу, уберешь с нее пылинку, и-и... аккуратненько вниз, есть контакт. Игла заподскакивает на невидимых ухабах, в динамике появится первый шелест и потрескивание, и самый уютный голос на свете произнесёт: «В городе Стокгольме на самой обыкновенной улице в самом обыкновенном доме жила самая обыкновенная семья по фамилии Свантессон.» Другой голос обидчиво по-мальчишески возразит: «А я вовсе не самый обыкновенный Малыш», и история потечет. Замечательная история с каждым знакомым плюти-плют.
А можно включить Незнайку и поэт Цветик плачущим голосом загундосит: «пакля-рвакля-макля-гакля. Это какое-то слово, на которое нет рифмы!» И Незнайка торжествующе, взахлёб: «Ну вот, а говоришь, у меня нет способностей!»
Когда начала входить в разум дочь, я кинулась искать все эти радиоспектакли. Я извлекала их по крупицам из интернета и страшно гордилась, предвкушая как мы теперь вместе будем их слушать. И я смогу открыть дочери огромный мир, который поселился во мне благодаря этим пластинкам. Но увы, чуда не произошло. Дочь практически не стала их слушать. Ей нравилось, когда книжки читаю ей я сама, без всяких фокусов. Сидя рядом, укрывшись одним одеялом, под одной лампой.
А моя вселенная грампластинок так и осталась со мной в глубине моего одиночества. Красивая с серебристым хвостом как Млечный путь где-то в стороне от основного фарватера, всмотрись, вслушайся, вот она.. ночь пройдет...
