Найти тему
Мистика в моей жизни

Тепло от старого снимка.

Сегодня - 6 Мая - день Георгия Победоносца, и, кроме того, День Александры Римской, жены императора Диоклетиана, которую вдохновил на христианство подвиг святого Георгия.

Маму моего любимого мужчины звали Александра, Александра Фёдоровна Коссова. И она праздновала свои именины гораздо охотнее и радостнее, чем День Рождения (26 августа); именно 6 Мая был для неё праздником. И обычно мы в этот день ехали в первый раз в году на Ваганьково, где она похоронена... Но сегодня будний день, я сижу на работе и, свалив все насущные рабочие дела, пишу эту статью.

Размытый снимок с могильного камня. У меня были её фотографии, но сейчас не могу их найти.
Размытый снимок с могильного камня. У меня были её фотографии, но сейчас не могу их найти.

Мы с ней не пересеклись в этой жизни, она умерла до того, как я вошла в жизнь её сына. Мне о ней только рассказывала подруга, - 2-юродная внучатая её племянница, благодаря которой я и встретила своего любимого. Ну, и немного рассказывал сам мой любимый... Он говорил, что я на неё похожа... Хотя это было совсем не так, мне эти слова были приятны... И потом, известно: как мужчина относится к матери, так он будет относиться и к жене своей, а маму он очень любил, жалел, всячески помогал; вообще был трепетным сыном.

Я в квартире на Чкаловке. 31 декабря 2005 года. С чашкой и блюдцем Кузнецовского фарфора, из "приданного" Александры Фёдоровны.
Я в квартире на Чкаловке. 31 декабря 2005 года. С чашкой и блюдцем Кузнецовского фарфора, из "приданного" Александры Фёдоровны.

Тогда мы собрались довольно большой компанией за старинным столом в квартире на Чкаловке, на 40 дней моему любимому... Его портрет в траурной рамке стоял у меня за спиной, на серванте. Говорили о том, и о сём, как всегда на поминках, порой забывая о поводе, по которому собрались... Но всякий раз одумываясь и возвращаясь... Поговорили немного и о маме ушедшего, кое-кто из присутствующих хорошо знал её. И я захотела сказать тост о ней, сказав, что главным её качеством, передавшимся и сыну, считаю настоящую ДОБРОТУ, столь редкую теперь в людях...

И только я села обратно на стул, сказав этот тост, как меня объяло тепло со стороны спины. Я даже оглянулась: не горит ли там что-то?! ... Нет, там только стоял портрет моего любимого, старый портрет, с которого он тепло и грустно улыбался мне...