Статья исследователя .
Уровень жизни падает
1 февраля 1981 г. Источник
Для большинства американцев ухудшение условий жизни тем более невероятно, что их врожденный оптимизм призывает к еще более светлому будущему. Конечно, наши учебники истории рассказывают нам о тяжелых временах во время крупных войн в американской истории или во время Великой депрессии. Но они еще не сравнивают нашу нынешнюю ситуацию с подобными бедствиями в прошлом. И все же некоторые сходства начинают проявляться.
Великая депрессия сопровождалась распадом мировой экономики. Экономический национализм свирепствовал, перекрывая каналы торговли и коммерции и нарушая мировое разделение труда. По мнению большинства историков экономики, этот распад был важной причиной, усугубившей и продлившей Великую депрессию. После Второй мировой войны торговые барьеры, воздвигнутые в 1930-е годы, постепенно демонтировались, что привело к феноменальному улучшению мировых экономических условий. В течение четверти века она давала нам все больше материалов и припасов. Общий объем производства товаров и услуг быстро рос, и наш уровень жизни неуклонно повышался. К сожалению, в 1970-е годы правительства всего мира повернули время вспять, дав новую жизнь экономическому национализму, особенно в развивающихся странах, и привнеся радикальные изменения, о которых большинство американцев еще не подозревают.
Переход в ОПЕК
В 1973–1974 годах арабское нефтяное эмбарго и последующее удвоение цен на нефть нанесли сокрушительный удар по всем промышленно развитым странам. С тех пор значительный рост цен на нефть ОПЕК добавил новые неопределенности к и без того туманным прогнозам.
Чистым эффектом стало массовое перемещение доходов и богатства из промышленно развитых стран в нефтедобывающие страны. Доходы ОПЕК резко выросли, как и производственные затраты в промышленно развитых странах. Повышение цен на нефть не только затормозило экономический рост в таких странах, как Япония и Западная Германия, но даже внезапно остановило его во многих других. Эффект этого смещения доходов и богатства был несколько смягчен, поскольку большая часть нерасходуемого дохода ОПЕК была переработана в инвестиции как в государственные ценные бумаги, так и в частные банки в Соединенных Штатах и Европе. В то время как страны ОПЕК богатели, а промышленно развитые страны беднели по отношению к миру, день истины откладывался из-за растущей задолженности последних. На самом деле кредиты ОПЕК не только скрыли этот сдвиг, но даже помогли финансировать огромный дефицит правительства США на здравоохранение, образование и социальное обеспечение, которые потребляли капитал в массовом порядке. Короче говоря, это помогло финансировать американский упадок.
Представители правительства всегда обвиняют резкий рост цен на нефть в безудержной инфляции, охватившей США, но экономисты снова и снова указывают, что окончательные последствия повышения цен на нефть зависят от реакции отдельных правительств. В странах, которые воздерживаются от дефицитных расходов и денежной экспансии, инфляционное воздействие незначительно или вообще отсутствует. Увеличение расходов потребителей на нефтепродукты обязательно приводит из-за ограниченности доходов к сокращению расходов на другие товары и к снижению цен. Конечно, люди в Японии и Швейцарии понесли потери в доходах и богатстве в результате роста цен на нефть. Но многие другие цены упали, поскольку другие расходы снизились.
В США все цены росли с разной скоростью, потому что огромный федеральный дефицит был монетизирован, то есть федеральный долг использовался для увеличения количества денег в обращении. Это было осуществлено в основном за счет покупки казначейских обязательств Федеральной резервной системой, что привело к выпуску банкнот Федерального резерва в обращение или созданию банковских резервов, которые позволили коммерческим банкам еще больше расширить свой кредит. Очевидно, что федеральное правительство само вело инфляцию и дирижировало кредитной экспансией. Но очень хочется обвинить кого-то другого.
На самом деле, федеральное правительство значительно усугубило ситуацию и ускорило передачу богатства, сковав и нанеся вред отечественной промышленности, так что США стали еще более зависимыми от импорта нефти. В 1972 году, до вмешательства ОПЕК, мы импортировали от 6 до 7 процентов наших потребностей. Сегодня мы импортируем почти 50 процентов. Никакая политика, зловеще направленная на поощрение передачи доходов и богатств ОПЕК, не могла бы быть более эффективной, чем политика, проводимая правительством США.
15 августа 1971 года администрация Никсона ввела всесторонний контроль над ценами, что привело к первой нехватке энергии. Администрации Форда и Картера увековечили контроль и усугубили ситуацию с помощью сложных систем распределения и распределения. В 1977 году администрация Картера создала новое Министерство энергетики США, объединив Управление энергетических исследований и разработок, Федеральное управление по энергетике и Федеральную энергетическую комиссию. Он представил всеобъемлющий национальный энергетический план, в котором упор делался на сохранение, а не на производство, и ввел самый большой единый налог в истории США - налог на непредвиденную прибыль. Удивительно, что отечественная добыча, переживая такие тяжелые удары, продолжает удовлетворять половину наших потребностей в нефти.
От производителей до милостыни
Почти все без исключения правительства испытывают искушение лечить симптомы, в то время как они охотно игнорируют или даже поощряют причины. Бороться с симптомами всегда выгодно с политической точки зрения. Это может даже облегчить проблемы в краткосрочной перспективе, хотя и не решает их. Он лишь отсрочивает час расплаты.
Экономический рост в 1950-х и 1960-х годах позволил интервенционистским правительствам разработать массовые системы трансфертов, которые благоприятствовали одним людям за счет других. Федеральное правительство превратилось в гигантское трансфертное агентство, которое извлекало все больше доходов из экономической деятельности трудящихся и отдавало свои щедроты растущей армии милостынь. С 1946 по 1980 год расходы, не связанные с обороной, выросли всего с 15,2 миллиарда долларов в год до примерно 433,2 миллиарда долларов. (Бюджет правительства Соединенных Штатов, 1981 финансовый год, стр. 613)
Несмотря на ошеломляющее бремя правительства, американская экономика оказалась на удивление устойчивой до тех пор, пока можно было формировать некоторый капитал и расширять экономическую деятельность. Но было фатальной ошибкой сделать вывод, что экономика может выдержать любое и все бремя, которое правительство решило возложить на нее.
Налоговое бремя, тяжелое в периоды подъема, становится разрушительным в периоды стагнации и упадка. Когда ОПЕК начала повышать себестоимость добычи, бремя федеральных сборов становилось все более болезненным. Чтобы противодействовать или даже компенсировать пагубные последствия махинаций ОПЕК, было бы уместно немедленное освобождение от налогов. Но, о чудо, федеральное правительство не могло уступить иностранному добыче. Он увеличил свои собственные расходы с 208,6 млрд долларов в 1972 году до примерно 523,8 млрд долларов в 1980 году. Его ежегодная добыча в настоящее время превышает расходы на импорт нефти на тысячу процентов.
Последствия этой двойной атаки на экономическую активность можно было легко увидеть. Окупаемость капитальных вложений, то есть прибыль от бизнеса, упала до мизерного уровня. Многие предприятия понесли убытки, которые большей частью были скрыты плотной завесой инфляции. Несомненно, некоторые прибыли от бизнеса, выраженные в сокращающихся долларах, продолжали расти, что позволяло правительствам взимать еще более высокие сборы. Но с точки зрения покупательной способности и реального богатства многие предприятия просто боролись или даже пришли в упадок. Они не сформировали новый капитал для расширения или модернизации, не построили новых объектов и не создали рабочих мест.
Отсутствие реальной прибыли вынуждало бизнес сокращать расходы на исследования и разработки. Рабочие места снова были потеряны или создано меньше. Таким образом, когда отрасль отстает в технологическом отношении, она может столкнуться с жесткой конкуренцией иностранных отраслей. Она может быть произведена меньше, чем продана, и, следовательно, может сократиться еще больше, вызывая серьезную безработицу капитала и рабочей силы. Исправить такую дилемму крайне сложно и болезненно.
Ситуация становится еще более трагичной, если речь идет о важных отраслях промышленности, в которых заняты сотни тысяч рабочих. По политическим причинам правительство не может позволить таким отраслям рухнуть или зачахнуть. Ожидается, что он придет им на помощь. Примерами тому служат наша сталелитейная и автомобильная промышленность.
Самая популярная спасательная акция состоит из дозы экономического национализма. Сталелитейная промышленность в бедственном положении требует более высоких тарифных барьеров, которые сократят предложение стали и позволят ей поднять цены. Автомобильная промышленность, терпящая убытки, требует ограничений на импорт, которые заставят американское население покупать больше отечественных автомобилей по более высоким ценам. Внешняя торговля должна быть сокращена, международные отношения должны быть разорваны, а условия жизни должны быть ухудшены, чтобы позволить осажденной промышленности продолжать свои устаревшие операции.
Если никакая тарифная защита не может быть предоставлена, потому что это будет нарушением международных договоров, промышленные капитаны и профсоюзные лидеры могут требовать финансовой помощи и поддержки. Налогоплательщики призваны поддерживать налоговыми отчислениями то, что они не покровительствуют своими потребительскими долларами. Конечно, субсидии не могут восстановить силу и жизнеспособность таких отраслей. Они имеют тенденцию становиться постоянным бременем для общества, обедневшего не только из-за субсидий, но и из-за потери иностранной продукции. В конце концов, здоровые отрасли, которые должны нести бремя поддержки, могут столкнуться с той же дилеммой, а субсидируемые отрасли в поисках еще более надежной поддержки могут просить, чтобы правительство взяло их на себя. В любом случае люди будут расплачиваться в виде все более низкого уровня жизни.
Чистее, но беднее
В 1970-е годы национальные правительства во всем мире взяли на себя обязательство сделать окружающую среду более чистой. В США администрация Джимми Картера особенно с пониманием отнеслась к мольбам защитников окружающей среды. Он направил в Конгресс широкомасштабные заявления о политике в области окружающей среды и внес конкретные законодательные предложения по усилению контроля за загрязнением воздуха и воды, а также по регулированию добычи полезных ископаемых, сохранения дикой природы и энергетики.
Здесь нет нужды останавливаться на идеологических причинах, породивших эту политику. Но мы должны отметить, что почти во всех случаях, связанных с заботой об окружающей среде, вина возлагалась на коммерческие интересы и систему отдельных предприятий. И правительства всегда чувствовали необходимость исправить ситуацию за счет огромных расходов и жестких производственных ограничений. (См. «Контролирование загрязнения», The Freeman, февраль 1973 г., стр. 67–77).
Федеральное агентство по охране окружающей среды (EPA) демонстрирует большую стойкость против американской промышленности. Он не только издает бесчисленные руководства, но и устанавливает жесткие ограничения на выбросы для многих классов предприятий. Настойчивость Агентства была поддержана и поощрена рядом благоприятных судебных решений, которые заставили корпорации США установить оборудование для переработки сточных вод и другие устройства для защиты от загрязнения на многие миллионы долларов. Почти в каждом случае окружные суды США и Верховный суд США выносили решения в пользу EPA и укрепляли свои позиции в борьбе с промышленным загрязнением.
Трудно оценить общее финансовое бремя, которое ложится на американскую промышленность, чтобы обеспечить более чистую окружающую среду. Прямые затраты на сегодняшний день, вероятно, превышают полтриллиона долларов. Косвенные затраты, состоящие из времени и усилий, затраченных на операции по очистке, не построенных заводов и не созданных рабочих мест из-за того, что деловой капитал был потрачен на экологические устройства, могут составить триллион долларов. И эта сумма может снова удвоиться или утроиться, если мы включим все производство, которое было отменено или даже не было предпринято, потому что экологические затраты сделали его нерентабельным. Несомненно, американский народ заплатил высокую цену за любое улучшение окружающей среды.
Затраты на охрану окружающей среды являются коммерческими затратами, как и любые другие затраты, которые ограничивают экономическую деятельность. Правительства, вводящие новые издержки, ограничивают экономическое производство, ликвидируют рабочие места и сокращают доходы. Нечестно игнорировать затраты и отрицать последствия.
Люди должны выбирать
Представительное правительство, подобное нашему, имеет тенденцию отражать выбор народа. В 1970-е годы американский народ выбрал курс политики, который привел к экономическому застою и постепенному обнищанию. Факты неоспоримы и неоспоримы. Но большинство американцев, вероятно, действовали и голосовали в полном неведении о цене и последствиях своего выбора, что дает нам новую надежду на будущее.
Удивительные результаты недавних выборов, кажется, указывают на то, что многие американцы осознают вызовы будущего. Они отказываются от дороги 1970-х и вместо этого выбирают новое начало. Если это означает, что они выбирают процветание, а не застой, занятость, а не пособие по безработице, то путь в будущее совершенно ясен: необходимо полностью изменить федеральную энергетическую политику и немедленно прекратить передачу богатства ОПЕК. Мы должны преодолеть и сдержать враждебное отношение общества к доходам от инвестиций и прибыли бизнеса, которые строят заводы и фабрики, создают рабочие места и повышают заработную плату. Бесчисленные ограничения и запреты на деловую активность и творческую энергию должны быть сняты безотлагательно. И, наконец, улучшение состояния окружающей среды необходимо сопоставлять со всеми затратами, прямыми и косвенными. Если затраты превышают выгоды, они должны быть уменьшены или устранены. Федеральная бюрократия, которая выносила решения по таким вопросам, явно потерпела неудачу. Его нужно срочно расформировать, а все экологические вопросы вернуть в суды.
Трудно изменить государственную политику, глубоко укоренившуюся в популярных идеях и убеждениях. Но это возможно благодаря честной информации и образованию