Сегодня я хочу остановиться на некоторых неочевидных моментах финансовой политики Рима. Заранее отмечу, что все рассуждения этой заметки строятся на оценочных цифрах, точных данных о величине римских налоговых поступлений, госрасходов и объёма экономики нет.
Сложности с оценкой бюджета Римской империи начинаются с того, что он не был консолидирован. Доходы казны формировались из налоговых отчислений и пошлин и поступали по разным каналам в разные ведомства, разделённые вначале между императорским двором и Сенатом, а позже между различными отделами императорской канцелярии. Кроме того, как упоминалось в предыдущей части, часть доходов бюджета собиралась в натуральной форме и фактически не учитывалась в бюджете. Кроме того, у императора была личная казна, формировавшаяся из доходов с его имений (всё же самый большой землевладелец в империи). Именно на личные деньги императора содержалась его канцелярия и двор, кроме того, они выступали, как НЗ на случай кризисов.
Бюджет империи без учёта неденежных доходов и личной императорской казны оценивается примерно в 0,7-1 млрд сестерциев по времена Октавиана и в 1-1,3 млрд сестерциев в середине 2 века н.э. При оцениваемом объёме экономики (ВВП) в 10-16 млрд сестерциев, объём государственных расходов составляли примерно 10% от общего объёма экономики империи, а если учесть нефинансовые обязательства и личные владения императора, то госсектор экономики мог доходить и до 20% от общего объёма экономики. Средства госбюджета шли в основном на военные нужды – от 60 до 90%, остальное – на гражданские.
Сначала разберёмся с гражданскими тратами. Сюда входили, в первую очередь, снабжение продовольствием Рима (в дополнение к поступающему через натуральные налог), организация празднеств и городское строительство. Большая часть средств тратилась исключительно на Рим и римскую Италию, меньшая – на остальную империю. Это, с одной стороны, вызывало подъём экономической жизни Италии, с другой — удорожание жизни из-за концентрации богатств в ней. При этом стоит понимать, что не все деньги тратились исключительно на Италию. Часть доходов шла на строительство городской инфраструктуры в провинциях, в основном, в столицах, а также организацию колоний. Но всё же большая часть местного строительства шла за счёт местных же бюджетов.
Тут стоит отдельно остановиться на сельских общинах. Любое общественное строительство объектов, не относящихся к стратегическим для государства, в них было возможным лишь при привлечении частного финансирования. В основном, такого рода «благотворительностью» занимались крупные землевладельцы. Профинансировав строительство нужного общине объекта, они получали не только уважение местных жителей, но и увеличивали свою влияние в муниципальной администрации. В городских общинах всё было несколько сложнее, и тут часть средств привлекалась из налогов и сборов городских властей, часть из частных пожертвований, а часть из бюджета Империи.
Военные расходы империи были тоже неоднородны. В них входила как выплата довольствия и снабжение легионов, так и деньги на инфраструктуру. Последняя часть расходов относилась к военным, так как именно армия занималась поддержанием в порядке и строительством дорожной и портовой инфраструктуры как важных стратегических военных объектов. Так как легионы были почти все расквартированы за пределами Италии, то и деньги на армию в Италии не оседали, возвращаясь в провинции. Этот факт, на первый взгляд неважный, на самом деле чрезвычайно интересен, так как он оказывал важное и при этом незаметное влияние. /Внимание! Всё ниженаписанное это выводы автора, сделанные на основе чтения литературы. Автор не встречал нигде высказывания подобной позиции, а потому подтвердить свои слова ссылками на авторитетов не может./
В Риме никогда не было какой-то систематической политики поддержки развития территорий. Из казны могли выделить деньги на организацию новой колонии, возведение какого-то сооружения или восстановление после бедствия, но это были разовые акции. В то же время финансы, затрачиваемые на армию, становились для пограничных провинций стабильным источником доходов, так как в большинстве своём тратились в этих же провинциях.
Легион, встав лагерем на границе, нуждался в огромном числе припасов, причём поставки должны быть стабильными. Везти их издалека было нелогично и затратно. Поэтому вокруг легионов в пределах провинции создавались цепочки поставщиков, у которых напрямую закупались все необходимые припасы. А это огромная номенклатура товаров: продовольствие, металл, строительные материалы, готовое оружие, броня, инструменты, ткань, кожа, воск, краски и т.д. Если каких-то необходимых товаров в ближайшей округе было не достать, то интенданты могли закинуть удочки и в более дальние земли. Тем не менее, всё же большая часть денег оседала именно в ближайшей от легионных стоянок территории. Неспроста именно легионные каструмы становились потом крупными городами – бизнес тянулся к стабильному источнику дохода. Тем более, что кроме трат военного характера, легионеры активно покупали и бытовые товары, а также предметы роскоши, которые можно было подарить любовнице или отправить родным.
Таким образом, ежегодно от 5 до 8% всего объёма римской экономики перераспределялась со всей Империи в приграничные регионы, вызывая их усиленное развитие. Да, опасность приграничного положения была большой – набеги варваров были немалой проблемой. Но легионы с их деньгами позволяли со временем отыграть потери, а вот тыловым провинциям, если им не посчастливилось стать жертвами рейда, уже ничего подобного не светило. Не удивительно, что чуть ли не все самые развитые регионы Империи уже к 3 веку будут располагаться вблизи легионных стоянок. Например, территории вдоль Рейна хотя и постоянно подвергались набегам варваров, но, по словам самих же римлян, подчас напоминали по уровню развития, скорее, Италию, нежели соседнюю Галлию.
Этот фактор ещё сыграет свою роль в ходе кризиса 3 века, когда значительная часть провинций в глубине Империи подверглись масштабным атакам варваров. Пограничье, не смотря на то, что там битвы случались чуть ли не ежегодно, сумело восстановиться достаточно быстро, благодаря легионным деньгам. А вот Галлия, Испания, Греция, Сирия и прочие тыловые провки будут восстанавливаться очень долго, многие и вовсе так и не вернутся к уровню до кризиса.
При этом императоры вряд ли полностью отдавали себе отчёт о том, какую огромную экономическую роль играли легионы в жизни провинций. Легион был в первую очередь военной машиной, затраты на него должны были окупаться через успешные войны или их отсутствие из-за страха врагов. Тот факт, что легион оживлял своим присутствием экономическую жизнь региона было лишь приятным бонусом. Имперские власти никак не пользовались этим фактором, направляя его туда, куда нужно, потому что экономика в Риме всегда занимала подчинённое положение по отношению к военным вопросам.
Автор - Владимир Герасименко
#герасименкокат #римскаяэкономика
