Если можно применить к войне слово «романтично» и «профессия», то разведчики – самая романтичная профессия из тех, что есть в дни этого лихолетья. По крайней мере так считают литераторы и кинематографисты.
Именно про разведчиков снято самое большое количество фильмов, и именно они фигурируют в качестве героев в большинстве книг, посвященных Великой Отечественной войне. Причем началось это тогда, когда сама война еще даже не кончилась.
Я так думаю, это потому, что разведчики находились ближе всего к ситуации подвига, точнее – героической смерти. Нет, на войне все рядом со смертью ходят, настолько рядом, что привыкают к этому даже, но разведчики – они с ней рука об руку гуляют. А это – конфликт, драма, что еще творческим людям надо?
На самом деле так и было. Число групп, ушедших за линию фронта и попавших в графу «пропали без вести» или «судьба неизвестна» велико неимоверно. И это касается не только полудилетантских еще групп, спешно сформированных в августе-октябре 1941 из вчерашних школьников и заброшенных в тыл врага. Это относится и к куда более позднему времени, когда мы уже умели воевать очень хорошо, а в полковых и батальонных разведках служили бойцы, которые знали, как браться за автомат и «финку».
И все равно – частенько уходили они за линию фронта, и не возвращались. Канула группа в утренний туман, а вместе с ним и в неизвестность.
В этом плане очень показательна повесть «Звезда» (если кто не читал, то уж фильм-то смотрел наверняка). Казакевич – он сам не кабинетный писатель был, на передовой отметился, а потому писал со знанием дела, потому и получилась книга настоящей. По ней, собственно, почти сразу и фильм сняли, причем с лучшими на тот момент актерами – Крючков, Меркурьев.
Кстати, в первой версии фильма финал был прямо по повести – вся группа погибала. Товарищ Сталин посмотрел на это дело, пыхнул трубкой и сказал:
- Идэологически неправильно, что погибли все. Погиб персонаж товарища Крючкова, красиво погиб, как надо погиб. И этого достаточно. Остальные должны жить и бить врага, я так думаю. Или у кого-то есть другие мнения?
Других мнений не возникло, потому финал фильма поменялся. Теперь в нем уцелевшая группа, бредущая по болотам, провожала взглядом идущие на Запад бомбардировщики, а после снова начинала движение к линии фронта
Уже в новейшее время по этой повести сняли еще один фильм, по моему личному мнению – один из лучших фильмов о Великой войне за минувшие лет тридцать. Там все было так, как оно было бы на самом деле – группа ушла за линию фронта, там обнаружила себя и, успев выполнить задание, была уничтожена. Бывало так, что группы и этого сделать не успевали. Часто бывало. Увы.
А сколько разведчиков осталось в Пруссии – начиная от Анны Морозовой, известной под позывным «Лебедь» и ее группы «Джек»?
Группы, состоящие из лихих, умелых, отважных ребят, туда забрасывали массово, но, увы, гибли они так же. Это не Белоруссия, глухих лесов нет, опять же население вовсю поддерживало немцев. Как увидели парашюты в небе – сразу звонок в комиссариат полиции. Приметили незнакомого человека – тоже звонок. Просто сомнения возникли – и то звонок. А те и рады.
Но все равно наша разведка даже в этих адовых условиях свою задачу выполняла. Да, часто ценой своей жизни, но выполняла.
Невеселая статистика - жизни разведчику было отведено немного, от пяти до десяти выходов в тыл врага. Мало кто мог похвастаться большим количеством рейдов. Нет, были везунчики и двумя-тремя десятками вылазок, но это было совсем уже исключение из правил.
Поэтому, когда в кино говорят: «Да у меня шестьдесят пять выходов в тыл врага» - не верьте. Не бывает такого. Точнее – бывает, но только в кино.
Но это – та разведка, которая на нашей стороне фронта. А были еще «тихушники» в тылу врага, самые любимые персонажи литераторов и кинематографистов. Штирлиц, Йоганн Вайс, и, естественно, Николай Кузнецов, он же Пауль Зиберт.
Кузнецов – тема для особого поста, человек был незаурядный, везучий, матерый. Из таких переделок выпутывался, что поверить невозможно.
Что до остальных кино и литературных героев – они тоже возникли не на ровном месте, у каждого был прототип, зачастую из тех, кого до сих пор не рассекретили.
Я читал подлинные биографии кое-кого из этих зубров разведки, тех, кто после 1945, скажем так, «вынырнул», а не рванул в Южную Америку и Западный Берлин. Кончится-то война кончилась, да только не везде и не для всех. Одна закончилась, другая началась.
Так вот – это были не люди. Это были титаны. Как можно годами жить в состоянии постоянного нервного напряжения? Нет, мы все живем под стрессом, но не надо путать наши бытовые неурядицы и ТО, как жили эти люди.
А еще вышло невеселое в Берлине, в 1945 году, в дни штурма. Не секрет что, наши не особо стремились брать в плен тех офицеров, что с черепом на рукаве, из ведомства СС. И правильно, потому как ни малейшей жалости к этим нелюдям в серой форме испытывать и не следовало, за все, что они на нашей земле сотворили. Да и не только к ним, всех остальных в те дни тоже совершенно правомерно в расход пускали, даже если те поднимали руки. В апрельском Берлине 1945 случайных немцев с оружием в руках не было, там только идейные ошивались. Остальные уже либо перекрасились под «я не хотел воевать, это Гитлер виноват» и рассосались по подвалам, либо улизнули к так называемым союзникам. Одно плохо - глядя на то, что сейчас творит Штольц и Ко, возникает ощущение, что кое-кого тогда все-таки не дострелили.
Так вот – среди тех, кого тогда постреляли, имелись и наши разведчики. Так тоже бывает. Я в воспоминаниях уцелевших в берлинской мясорубке разведчиков-нелегалов читал, как они после того, как все закончилось, находили в грудах трупов своих, «наших». Возможно, те и пытались что-то объяснить, но кто их слушал? И тут нет виноватых. Это война.
У Семенова в финале «Приказано выжить» описана подобная ситуация, когда Штирлица, бегущего в сторону наступающих советских войск, подстрелил наш же снайпер.
Так что – романтика-романтикой, а за ней стоят пот, кровь, ночные тропы, болота и чаще всего – смерть. Иногда такая мучительная, что даже представить трудно.
Но как без разведки на войне? Никак.
Фото взяты из открытых источников.