За свою карьеру Роберт Силверберг собрал изрядную коллекцию разнообразных призов и наград. В его творчестве были и падения и взлеты (что не удивительно, учитывая что это один из самых плодовитых писателей двадцатого века).
Повесть «У каждого свой ад», выигравшая премию «Хьюго» за 1987 год, несомненно, относится к успехам. Силверберг выстроил удивительный гротескный мир — постмодернистский ад, в котором нет ни традиционных чертей с котлами, ни кипящей смолой. Что есть? А все то же, что и в прошлой, настоящей жизни — политика, интриганство, диктаторы и диктаторишки, царства, империи, королевства и, конечно же, войнушки. Одного нет — смерти.
Силверберг вовсю потешил фантазию, населив свою преисподнюю массой исторических персонажей — от императора Цинь Шихуанди до Говарда Лавкрафта и Альберта Швейцера. Никто из них не понимает смысла этого Ада, многие не до конца понимают и то, за что они туда попали… Хотя, учитывая, что в этом аду с ними сосуществуют (не скажешь же - «живут») и Ганди, и пророк Моисей.
Главный герой повести — Гильгамеш. Тот самый, царь Урука, величайший герой прошлого. Один из старожилов Ада. Хотя… Как сказал один из персонажей:
Люди здесь совсем недавно. Здесь нет начала, только конец.
В этом и заключается смысл силверберговского Ада. Ведь люди берут туда с собой все свои внутренние терзания, все свои горести, душевные раны и обиды НАВСЕГДА. В гениальной пьесе Горина «Шут Балакирев» Петр Первый, уже будучи в Аду, говорит главному герою:
- Думать оказалось для человека мука адская… Мысли здесь как гвозди, голова раскалывается.
Что страшней и мучительнее — знать, что содеянного не исправишь до самой смерти, или что содеянного может не представиться возможности исправить никогда, при том что «никогда» означает вечность?
Герой повести великий и могучий царь Гильгамеш страдает именно от этого. Уже в Аду он поссорился со своим лучшим другом Энкиду, поссорился страшно, и теперь мечтает найти его — чтобы отомстить, как ему кажется, за нанесенную смертельную обиду. Впрочем, в Аду обида не может быть смертельной — ведь смерти нет, всех «убитых» все равно вернет Гробовщик.
Удивительно, как удачно удалось Силвербергу увязать воедино несколько сюжетных психологических линий в небольшой, в общем-то повести. Особенно хотелось бы отметить легкое подтрунивание над своими старшими «коллегами по цеху» - Говардом Лавкрафтом и Робертом Говардом, раскатывающим на автомобиле по аду в качестве дипломатических представителей короля Генриха VIII. Их дискуссия о литературных достоинствах Хэмингуэя — пальчики оближешь, а когда они после этого пытаются объяснить, кто они такие самому Хэмингуэю…
О чем я не знал, читая повесть — что она входит в огромный межавторский цикл «Герои в аду», из которого пока остается единственным переведенным на русский язык произведением. Если остальной цикл хотя бы немного приближается к уровню повести, определенно стоит ознакомиться поподробнее.
Ну а Гильгамеш и Энкиду, конечно же, доказали, что есть вещи и ценности сильнее Ада.