(книга «Больше, чем тире»)
Из цикла «Да разве сердце позабудет»
То, что по своей природе Владимир Иванович Панченко был неунывающим весельчаком и неистовым жизнелюбом, позволило курсантскому люду сделать однозначный и справедливо точный вывод, что ему, видать, не раз доводилось встречаться с горбатой дамой с косой и в чёрном балахоне...
На своих лекциях или практических уроках он старался не только рассмешить и подзадорить курсантов, чтобы занятия не превратились в заунывную и серую рутину, но и привить своим подопечным чувство тонкого изысканного и доброго юмора: без пошлости, солдафонства, ненормативной лексики и (как он это особо называл) – без «канделябрства». При этом Владимир Иванович при каждом удобном случае повторял известную аксиому: «Шути любя, но не люби шутя». Он был просто добрым и душевным человеком. Наш подполковник Панченко очень любил жонглировать словами. И это ему прекрасно удавалось. Ну вот, к слову сказать, перед началом занятий по строевой подготовке, которые проводились им на плацу, Панченко повторял одну и ту же мантру:
- Запомните, товарищи будущие офицеры, что военный человек никогда не должен быть небрит, вонюч и волосат! Наоборот – он должен быть побрит, подстрит, напудрет, напомажет и ароматен.
Кстати, о строевых… Вот одному из наших одноклассников ну совсем уж не давалась тонкая наука отдания воинского приветствия – отдание чести. Как писали в своих дневниках разные военные такую заезженную и банальную фразу-вопрос: чем отличается девушка от военнослужащего? Ответ: девушка отдаёт честь всего один раз в жизни, а военный – по нескольку раз в день… (гыыы, смех в зале). Ну да ладно. Так вот про отдание воинского приветствия, во время которого военнослужащий должен успешно выполнить три важных условия: приложить к височной области правую кисть, у которой фаланги плотно прижаты друг к другу, а ладонь смотрит вниз. При этом правая кисть слегка касается виска. Вот это последнее и важное «па-де-де» со своей дланью почему-то ну никак не давалось нашему сокрушающемуся собрату. Были испробованы все способы и методы для (или супротив) этого курсанта. Всё без толку. Ну тогда Владимир Иванович, который ещё не утратил последней надежды, не спеша подошел к нашему неумёхе с этаким фривольным видом и разочарованно покачивая бёдрами, словно уставшая официантка в полуночном ресторане. Курсанты в недоумении следили за необычными «субэротическими» эволюциями преподавателя. А тот спокойно и невозмутимо стал напротив «неумёхи», поставил на носок свою правую ногу и медленно «приподнял» воображаемый подол платья намного выше колена и нежно провёл по своему якобы "оголённому" бедру рукой, ласково при этом приговаривая:
- Ты понимаешь, дорогой, рука ка-са-ет-ся… ка-са-ет-ся… вот так…
Все неловко и смущённо засмеялись… Кстати, после этого наглядного примера, тот курсант отныне стал правильно выполнять упражнение по воинскому приветствию, когда пальцы правой кисти едва «ка-са-лись» височной области.
Как не раз было отмечено - наш Владимир Иванович приучал к изысканной манере поведения и тонкой культуре. Так однажды, во время перерыва на строевых занятиях, один из курсантов смачно высморкался прямо на плацу. Ну насморк у него был! Не носить же всё это в себе - в самом-то деле... Панченко спокойно подошёл к нему и, положив свою тяжелую руку на плечо, вкрадчиво – совсем негромко произнёс:
- Эх, товарищ ты мой, курсант. А ты ж ведь самый настоящий Шариков Полиграф Полиграфыч. Ведь плац – это самое святое место! И сморкаться, и плевать на нём, всё равно, что плевать на фуражку командира части. Не позволяй себе такой площадной фривольности. Ты понял? Веди себя чисто, как в трамвае...
Тогда, дружно смеясь, мы поняли все!!! И после того случая практически все курсанты нашего класса перечитали Булгаковское «Собачье сердце».
Но порой с узких губ Владимира Ивановича срывалось отчаянное: «Беда за бедом». Мы долгое время смеялись этому его очередному «жонглёрству» слов и при каждом подходящем случае его цитировали, совсем не догадываясь, что эта присказка имела весьма неприличное, но сакральное продолжение. Подполковник Панченко никогда не произносил её целиком вслух курсантам. Мы узнали продолжение, наверное, только перед самым своим выпуском и то - совсем случайно, да и то не из уст нашего подполковника. Полностью же она звучит весьма грубовато и цинично: «Беда за бедом – купили быков и оба - с п**дом». Ну это такой пасторальный эквивалент заезженной в Вооружённых силах фразе: «Тяжело плавать в горящем танке в серной кислоте против течения – руки опускаются»… Вот только тогда нам стал понятен глубокий философский смысл той первой части присказки, которую наш сердечный Владимир Иванович произносил как-то устало и даже несколько обречённо, когда он с тоской и искренним состраданием глядел на курсанта, который в очередном строевом пароксизме пытался изобразить уставной шаг на занятиях по строевой подготовке на плацу. И когда его терпению приходил конец - он взрывался! Но как!!! Изысканно и витиевато! Со множеством узоров и кружев эпистолярного жанра!!! Панченко останавливал курсанта, решительно подходил к нему и громко, чеканя каждое слово, проникновенно глядя в глаза несчастному «инвалиду от строевой», произносил интимное: «Товарищ курсант! Это у Вас - не строевой шаг! Нет! Это даже – не пляски пьяного гусара в рейтузах в холле публичного дома! Вы который год уже в системе? Третий? Знаете ли, любезный, проще заасфальтировать Атлантику и пустить по нему советские танки, чтобы взять Вашингтон, чем научить Вас строевому шагу!»
А вот на досуге Панченко (по его же словам, словно подтрунивая над собой и над всей военной системой) любил коллекционировать небольшие уставные двустишья, которыми в качестве десерта делился с курсантами в конце каждых занятий. К сожалению, из всей его богатой коллекции двустиший запомнилось всего несколько:
· Много хлорки в гальюне – будешь храбрым на войне!
· Погладил фланку – подбил два танка!
· Морда небрита – граница открыта!
· Почистил бляху – в бою не дал маху!
· Попьешь чайку- позабудешь тоску!
· Красив в строю - силен в бою!
· Подшил сопливчик- молодец! Придет врагам страны конец!
· Твердо держишь шаг в строю, победишь в любом бою!
· Пускай дрожат все страны НАТО — на флоте выдана зарплата!
Но зато, ах как было интересно, познавательно и захватывающе весело, на его занятиях по огневой подготовке. Когда шли теоретические занятия по устройству пистолета Макарова, то по ходу повествования и осмысленного блуждания его указки по всяким там военным плакатам, Панченко с удовольствием рассказывал нам разные истории и байки, связанные с этим оружием. Он даже однажды разрешил наш давнишний спор. Есть в Вооружённых силах такой предмет военной одежды, как тулуп из овчины. Он такой огромный, безразмерный от головы до пят, плотный и весьма тяжёлый – зато в нем не так холодно нести караульную службу по охране военного объекта в суровое зимнее время.
Когда его на себя напяливаешь, то становишься как матрешка немного неуклюжим и неповоротливым. Ну как Шурик из фильма «Операция «Ы». И вот среди нас, курсантов, ходила одна байка, что если надеть на себя аж два таких тулупа, то с расстояния 25 метров пистолетная пуля не сможет их пробить. Вот об этом мы и спросили нашего боевого офицера. Панченко сначала и от искреннего удивления и нарочито выпучил на нас свои огромные глаза и, задумавшись на секунду, ответил:
- А нафига мне стрелять по врагу, одетому в два тулупа. Патроны на этого урода ещё тратить. Я его просто догоню и без пистолета напросто отпинаю насмерть… И вообще, ребятки, запомните, что все приемы рукопашного боя, а в особенности всякие там у-шу, кунг-фу и карате действенны только после расслабляющего выстрела в живот из пистолета системы Макаров…
Точно, тонко и лаконично. И он был прав. Впрочем, как всегда.
Ну то, что он умел пользовался бытовыми приборами и простыми предметами повседневного обихода в агрессивных противодиверсионных целях мы убедились уже на старших курсах. Метать олимпийские рубли или заточенные пятаки в мишень в тире для него это было приятным хобби. Сами видели. Ради прикола над нами – уже четвертаками он на пластилине в центре мишени прилеплял трехкопеечную монету со словами:
- Первому, кто попадет в неё – ставлю пожизненную пятёрку и освобождаю от строевых занятий.
Он прилеплял монету. Давал каждому по три патрона. И мы лупили изо всех сил… Конечно же, никто зачёта не получал. А потом, под наш заунывный стон, он брал в руки пистолет и с первого же выстрела выворачивал с 25 метров трёхкопеечеку наизнанку…
После этого он ласково говорил:
- Не верьте фильмам и боевинкам, когда герой выхватывает пистоль или "аНтомат" и начинает косить врагов налево и направо. Свое оружие ты должен пристрелять, почувствовать и сродниться с ним. А врага можно и проще уложить и простым не совсем тяжёлым предметом. Главное – прикинуть его балансировку.
В ответ на наше недоверчивое «хи-хи» да «ха-ха», он брал в руки любой металлический предмет и метал его в мишень... В тот раз нам, да и ему на глаза попалась фигурная отвертка и обыкновенные ножницы… Ах, да. Я совсем забыл сказать, что занятия по огневой подготовке у нас всегда проводились в тире – в подвальном помещении спального корпуса первого факультета… В общем на все наши хи-хи да ха-ха Владимир Иванович отвечал молчаливым ответом точного метания в мишень абсолютно не аэродинамических вещей с отсутствием какой либо балансировкой…
Тут уж главное в жизни – верно прикинуть балансировку…
Ходили слухи, что однажды в ресторане «Ольштын» - был такой элитарный ресторан в советское время в Калиинграде в районее Южного вокзала - к скромному Владимир Иванычу докопались трое каких-то подвыпивших героя, ранее насмотревшихся не то "Терминатора", не то очередную «Рембу» с "пулемётой". Ну и захотелось им навалять «мятных и пёстрых» одному из посетителей ресторана. Выбор их пал на одного из гостей, который в полумраке элитного ресторана вёл себя нарочито уж скромно и тихо. Попросили его выйти вместе с ними. Владимир Иванович Панченко, а тот трагический выбор для мордобойщиков выпал именно на него, оглядел скучающим взором сталлонеобразных и вандамоподбных искателей приключений и извиняющимся тоном предложил:
- Ребята, давайте не будем…
Но те были настроены решительно и даже местами самоотверженно, и поэтому громко требовали сатисфакции на ступенях ресторана…
- Ну ребята, - сказал Владимир Иванович и поглядел на окружающих. У него кроме жены за столом, добрых друзей с женами, да жвачки во рту более никаких аргументов к защите вроде бы и не было…
- Ну, если будем, ребята, то давайте, - и с этими словами он решительно встал изо стола… один на троих… Потом нам рассказывали невольные свидетели происшествия, приехала скорая… и увезла… правда двоих… тех самых… - одного Рембу и одну Вандамму - у одного был почему-то напрочь выдернут из кисти руки только мизинец, а другому потребовалась срочная офтальмологическая операция из-за внезапно глубоко попавшей в глаз жвачки, а третьего милиция так и не нашла. Все верят, что он остался жив потому что успел спастись бегством… Курсанты же пытались расспросить и растормошить своего офицера га откровенность со всеми подробностями – не для «жаренных фактов», а исключительно для своей самообороны в будущем – как же так у него получилось. Но Владимир Иванович только смущённо улыбался и ласково им говорил в ответ: «Всему своё время, ребятки»…
(продолжение следует)
© Алексей Сафронкин 2022
Другие истории из книги «БОЛЬШЕ, ЧЕМ ТИРЕ» Вы найдёте здесь.
Если Вам понравилась история, то не забывайте ставить лайки и делиться ссылкой с друзьями. Подписывайтесь на мой канал, чтобы узнать ещё много интересного.
Описание всех книг канала находится здесь.
Текст в публикации является интеллектуальной собственностью автора (ст.1229 ГК РФ). Любое копирование, перепечатка или размещение в различных соцсетях этого текста разрешены только с личного согласия автора.