Пролог.
… Подойдя к городу, мы вышли у обелиска «Центр Азии». Здесь нас поджидал Коля. Я высказал ему мысль о сплаве по Улуг-О. Он, в свойственной ему манере, с энтузиазмом воспринял моё предложение.
К нашей компании присоединились ещё два человека: Валера, турист - горник и Володя, не имеющий туристского опыта.
Коля и я (Петр) имеем опыт руководства третьей категории сложности водных походов. Ведём подготовку к путешествию по Улуг-О, исходя из нашего опыта.
Рассчитали продукты на пять дней, так как Бий-Хем от Ырбана до Кызыла мы проходили за три дня, а по Улуг-О расстояние не больше, чем от Ырбана. По нашим расчётам (прикидкам) за пять дней мы управимся.
Но … «гладко было на бумаге, да забыли про овраги».
Что такое динамика речного потока и его зависимость от продольного профиля реки мы не ведали.
Незнание этих дисциплин мы испытали в полном объёме.
Но морально - волевая подготовка группы была на высоте.
Дорогой читатель! Прошу не судить строго.
Река Улуг-О. Освоение.
Серая лента асфальтированной дороги уносит нас от столицы Тувы на восток по степной долине реки Каа-Хем (Малый Енисей), воспетой тувинским поэтом Анатолием Емельяновым:
К этим поэтическим картинам лежит наш путь.
После переправы дорога идёт вдоль берега реки. За рекой справа до горизонта степные волны холмов, а слева, невдалеке от дороги, поросший тайгой горный хребет Обручева, в альпийских лугах которого рождается река Улуг-О.
Основная дорога продолжает свой путь на восток, а наш путь на север - вглубь хребта академика Обручева. Здесь с каждым километром ущелье всё больше сжимается, вгоняя дорогу в таёжную глушь, болотные топи, проходя по косогорам и увалам. Эта дорога идёт через заброшенный прииск Хопто, где я пошёл в первый класс.
Прошло более 20 лет с тех пор, как наша семья во главе с отцом (он работал в геологии) выехала с прииска Хопто. Дорога, если и изменилась, то ненамного. Где-то утонули в болотах старые лежневки, где-то появились новые и те уже разбитые. Прииск давно закрыт. Пастухи, что выпасали скот в южных отрогах хребта Обручева, заезжали на лошадях. Их заболоченные участки не пугали.
Дорога для ГАЗ - 69 была сносной. Да и наш водитель (а это был Яша Кром, председатель клуба туристов «Демир-Сал) на таких дорогах чувствовал себя очень уверенно.
Так что дорога моего детства его не пугала. Да и мы тоже пуганы. На месте приискового посёлка осталось два дома. Я попросил остановиться на обед.
Очень хотелось найти следы своего детства.
Дивногорская поэтесса Мария Муравьёва написала стихотворение «Мама, я нашла дорогу в детство»:
Когда я здесь жил, дома были большие. Теперь же, въезжая на территорию, где был посёлок, мы встретили сиротливо стоявшую в сторонке от дороги, вросшую в землю избёнку. Да ещё следы от совсем развалившегося жилья.
Проложенная дорога, по которой мы ехали, свернув с асфальта, где-то обходила заболоченности, где-то пересекала ручейки, сбегавшие с левого склона горы по ходу нашего движения, но нигде не подходила к реке Хопто. Проехав отвалы - первые следы приисковой деятельности, выехали к реке. Слева скальный выход оттеснил дорогу к самой реке. Здесь небольшая каменистая заводь. При малой воде заводь обнажается галечником, как сейчас. Река делает крутой левый поворот и навсегда скрывается от дороги, потому-то с рекой мы встретились только у этой заводи. После поворота небольшая площадка. Здесь была школа, от которой не осталось и следа.
На экскурсию в детство мне дали не больше часа.
Как изменяется местность под воздействием хозяйственной деятельности человека? Что же такое местность для человека? Это территория, визуально воспринятая и записанная в памяти человека. Жизнь человека по отношению к жизни земли – это миг.
Прошло 20 лет с тех пор, как я уехал из этого посёлка. И время стёрло его с лица земли. Уж нет тех берёзок у говорливого ручейка, который мне, босоногому мальчишке, нашептывал свои секреты. А он также весел и говорлив по сей день, вливает свои хрустальные воды в реку Хопто. Узнаю невысокие скальные берега. Здесь был мостик, с которого упала в речку моя пятилетняя сестрёнка, спасённая соседями, к которым она шла в гости со своей куклой, сшитой мамой.
Да! Горы и реки, сметающие посёлки, остаются незыблемыми свидетелями, неподвластными времени.
Мы на правом берегу реки. Левый берег метров через двести уходит в горную кручу, по которой был прокопан канал, подводивший воду на мониторы для промывки золота. Эта гора также сохранила свои формы. От канала лишь остался небольшой ров, заросший кустарником. В тот день, когда мы уезжали с прииска, я вылечил подломленный кедр. Я писал об этом в заметке «Я пришёл в этот мир что бы любить...». Сейчас знаю, где он. Я шёл к нему, как на свидание со своим другом. Обнять его, рассказать ему, рассказать ему своим сердцем, выслушать и его через шелест его кроны, через звуки леса. На экскурсию мне хватило полчаса. А нахлынувшие воспоминания….
Хочется крикнуть, как Мария: «Мама, я нашёл дорогу в детство!»
Люди, храните свою дорогу в детство!
Терра инкогнито.
До перевала нам ещё не менее двадцати километров – трудных километров. И они начинаются после посёлка. Далее ущелье сжимается и дорога петляет с берега на берег, где по полуразрушенным лежнёвкам, где по мостикам, которые прежде чем переехать, осматриваем, если нужно, подновляем настил. Солнце давно скрылось за горкой. Вот уж и фары пришлось включить. Петляющая дорога от прииска почти всегда идёт в подъёмы. Но вот она выположилась. В свете фар видим только дорогу. Пересекаем речушку, пытаемся определиться по карте, где находимся. Карта у нас пятикилометровка, гидросеть, но подробная.
Ночь, на небе ни одной звёздочки. Свет от машины вырывает дорогу, плавно уходящую вниз. Решили, что мы на перевале. А машина утром должна быть в городе.
Красные огни задних фонарей машины, как связующая нить с комфортной жизнью, растворилась в ночной тьме.
Истинное место нахождения мы оценили с рассветом. Когда я взял в руки карту, всплыли строки песни Арика Круппа: «Здесь гадают на завтрашний день по обрывкам истрёпанных карт».
Арик Крупп – турист из Минска, 25 марта 1971 Крупп вместе с восмью товарищами погиб под лавиной во время похода в Восточном Саяне на подступах к перевалу Пихтовый.
Что же говорит карта при свете дня? А карта говорит что мы находимся в бассейне Малого Енисея. Улуг-О приток Большого Енисея, до перевала ещё 10 км.
Карты не врут, нагадав нам не меньше дня челночных переходов, с подъёмом на двухтысячную высоту.
В общем, утро нас порадовало.
На челночный переход с максимальными физическими нагрузками мы не рассчитывали.
И это были цветочки, а ягодки …
Итак, груз поделили на две части и пошли на штурм перевала. Когда втянулись в крутой подъём, увидели, что наша машина пройти дальше не смогла бы, так как на дороге на самом крутом подъёме была мощная промоина, развеявшая наши иллюзии о колесной технике.
На перевальную плоскотину мы шли три часа.
Отдохнули. Перекусили. И, преподнеся дары в виде монет духам гор Оова, мы разошлись. Я и Валера со своим грузом пошли дальше в долину Улуг - О, а Николай и Владимир за оставшимися байдарками. До притока Улуг-О речки Сыынак, свалившейся с крутобокого хребта Тумат-Тайга, спускались чуть больше часа, её стремительный бег споткнулся о озерко на берегу которого оказалось удобное место для стоянки и сборки байдарок.
Мы почти на месте старта. Это хорошо. За ужином при свете костра подводим итоги. Но челночный волок отнял из нашего графика целый день, и усиленное питание при переходе через перевал подорвало нашу продуктовую базу. Это плохо. Но мы на рыбной реке. Это хорошо. Итак, неунывающий Коля подвел итог дня. 2:1 в нашу пользу. Это хорошо.
Выход на Улуг-О.
Второй день нашего похода, он же у нас первый день сплава. Этот день всегда обременён длительными сборами. Разумеется, что для туриста с опытом 3-й категории сложности общая картина сбора понятна. Каждая вещь должна найти свое место в байдарке. На сборку байдарок ушло 30 минут, на разборку вещей, их герметизацию и закрепление к стрингерам байдарки ушло около трёх часов. Вещи должны быть упакованы так, чтобы в случае переворота они не выпали и сохранили плавучесть судна. Причём ремнабор должен быть доступен в любой момент, а также запас продуктов на перекус. Надеялись, что обедать будем на Улуг-О с пойманной рыбой. Но не тут - то было.
Озеро, приютившее нас, вытянуто по речной долине на пятьсот метров. Проплыли по озерной глади, втянулись в вытекающую речку. Водосброс был настолько мал, что нам пришлось выскакивать из байдарок и идти по берегу, проводя лодки по воде.
Но в этом был свой плюс. Байдарки мы проводили с Валерой, а Коля со своим другом пошли с удочкой восполнять продуктовый запас.
Вода на перекатах рассыпалась по галечнику настолько, что эти участки приходилось обносить. Но, даже соблюдая эту меру предосторожности, оболочки байдарок рвались по кильсону и стрингерам. На двенадцатикилометровом участке реки Сыынак большая часть резинового клея и заплаток ушли. Это положение было катастрофическим.
Выход до подпорожки занял более четырёх часов. Слегка притомлённые, но возбуждённые, решили поесть. По времени дня ужинать рано, обедать поздно. Решили, что будет поздний обед. И отличается от трапезы первобытного человека только тем, что по кружкам была разлита водка и только что выдернутая из реки рыба.
…О! Это блаженство вкуса. Порезанные на кусочки черноспинные хариусы, мышцы которых еще сокращались, говорили о свежести закуски. Подсаливались только перед употреблением.
Вкус божественный…
Эйфория от выхода к нашей цели реки Улуг-О скоро улетучилась. Дело в том, что с самых истоков до левого притока Шит река Улуг-О протекает по широкой, разработанной тысячелетиями долине, поросшей карликовой березкой.
В точке впадения левого притока Сыынак река бежит единым руслом. Стремительный поток подхватил наши байдарки. Было ощущение, что мы катимся с новогодней ледяной горки. Управлять нашими лодочками можно только на отрицательной скорости.
С таким способом управления нашими утлыми судёнышками мы встречались только на соревнованиях по технике водного туризма. Но трасса ТВТ – это короткий участок, насыщенный естественными и искусственными препятствиями, а главное - обеспечена безопасность. Все вопросы прохождения решаются службой дистанции. На всех сложных участках трассы стоит страховка.
И только попав в такие условия, в которых мы оказались, по достоинству оцениваешь школу ТВТ.
Вот река делает крутой левый поворот. Стремительный поток прижимает под правый берег, где вода треплет обнажённые, плотно переплетённые корни карликовой березки. Стрежень реки прижимает нас к берегу, где в корнях путается вода, издавая угрожающе шипящие звуки. Нужно отходить от правого берега. Но как? На маневр при положительной скорости нет достаточного пространства, нет времени. Отойти под левый берег можно только на отрицательной скорости. Команда: «Правый, табань!» исполняется мгновенно. Оба весла синхронно отрабатывают назад. Один, второй, третий гребок, с максимальным напряжением, с максимальной отдачей сил. В общий фон шума, ставший естественным, врывается ещё какой-то непонятный, но тревожащий звук. Байдарка носом поворачивается к правому берегу, вызывая тревогу у Валеры, он сидит впереди. Но байдарка начала удаляться от берега наших тревог. Напряжение спало. Стремительный поток вынес нас на прямой участок реки. Весла в покое, и мы тоже.
Но призрачен был покой. Природа реки подкидывает новые вопросы, решать их нужно мгновенно.
Река делится на протоки. Нужно сдержать ход, чтобы принять решение, в какую из проток уходить. Снова табаним, но уже в оба весла. И снова слышатся неестественные звуки. И тут выяснилось, что наши весла поднимают со дна камни. Они издают глухие звуки, летят, обгоняя нас какое - то расстояние с хвостом увлекаемых за собой более мелких камушек, пока не находят новое место, где и успокаиваются. И так от каждого реверсного гребка.
Русло расширяется. Водный поток с характерным шумом разливается по перекату. Со скрежетом нас волочит по галечному дну реки. Выходим на берег. Считаем «раны», т.е. порывы в оболочках байдарок.
Закончился второй день сплава. Итог неутешителен, маршрут - то мы должны пройти за пять дней.
Продукты на исходе. Клей закончился. Порывы оболочек зашиваем нитками. К прохождению мелководной речки мы свои байдарки не подготовили. Но боевой дух участников на высоте. Весь дальнейший поход явился для нас морально - волевым и психологическим испытанием. И это наша четверка выдержала с достоинством.
Третий день на воде.
Река из широкой мелководной долины врывается в ущелье, разрезав горную систему хребта академика Обручева на две половины - с юга хребет Хертеш-Тайга, с севера хребет Оттук-Тайга, переходящий на западе в хребет Таскыл.
Вход в ущелье ознаменовался первым порогом, который мы назвали Кара-Сугским, по названию правого притока. И это единственный порог на этой реке, который мы прошли. Порог был не сложен - небольшие обливные валуны, образовавшие две бочки. Сразу после порога находим элементы каркаса байдарки «Салют». Кому-то не повезло. Понятно, что до нас делали попытку пройти порог наши коллеги. За порогом в устье реки Кара-Суглуг остановились на ночёвку. Подвели итоги. Итак, за три дня сплава мы прошли около сорока километров. «Гадаем по истрёпанной карте» на нашу жизнь, полную тревог за свое физическое выживание в ближайшие дни.
Питаемся рыбой. У рыбаков Кызыла река Улуг-О (Подпорожка) всегда славилась хорошими уловами. Так что голод нам не грозит. …Но мы глубоко ошибались.
Нитки закончились. Зашивать порывы нечем. Затыкаем их изнутри, чем придётся. Через два дня у Валеры билет на самолёт. Но, понимая в какие условия мы попали, на протяжении всего путешествия ни разу об этом не напомнил.
Через три дня после истечения контрольных сроков на наши поиски будет поднят спасотряд. Над ущельем Улуг-О в разведку вылетит вертолет Ми-1 для определения ситуации. После разведки принимаются конкретные решения и выходит наземная служба.
За три дня мы прошли сорок километров. До реки Бий-Хем ещё сто километров. Придерживаясь такого же ритма движения, к Большому Енисею выйдем через семь дней. Но что нам скажет завтрашний день? «Утро вечера мудренее».
И настало утро. На завтрак уха со щепоткой сухарей. Сплошная романтика.
Замечание к слову «романтика». Один из моих товарищей, профессиональный путешественник с учёной степенью в области гидрологии, сказал: «Романтика - это плохо подготовленное мероприятие. Все остальное - походный быт для решения поставленных задач».
Наш романтический завтрак заканчивался лесным чаем. И вперёд! Вещи упаковываем, подвязываем на берегу в сухом месте. Байдарки скидываем на воду. И быстро садимся. Чтобы больше пройти, пока вода просачивается внутрь лодки. На это уходит от 20 до 30 минут.
Река несёт вниз, как я уже писал, будто с новогодней горки. Напрягает всё. Мелькающие кусты по берегам и камни в русле. Вроде не пороги, а требуют внимания и моментального решения. Иначе кроме тех бед, с которыми мы идём, прибавится ещё одна-оверкиль. Следим за прибывающей водой в лодке. И как зальёт на 1/3 байдарки, высматриваем, где можно быстро и легко выскочить одновременно на берег, поднять лодку и, перевернув вверх дном, слить воду. Ждём второй экипаж, чтобы проделать ту же операцию. Обменявшись мнениями в форме печальных шуток, сбрасываем напряжение.
Клея нет, ниток нет, продуктов нет, но чувство юмора нас пока не покинуло. На него – то и только на него вся надежда.
Уныние, один из Христианских грехов, в нашей ситуации может быть смертельным.
Снова в путь. Опять прошло 30 минут, снова весла летят на берег, мы за бортом, вода чуть ниже колен, байдарка уже на берегу вверх дном. Снова и снова… пролетают мимо берега, мелькаю кусты, деревья, летят вёсла на берег, сливается вода из «байд»... . Наши нервы свиваются в натянутые жгуты, готовые лопнуть в любой момент.
Солнышко давно покинуло вершину дня. Выскакиваем на правый берег у разлапистой ели.
Над нами нависла гнетущая тишина.
Молчание нарушает ворчание стремительного потока. Нужна разрядка. Поднявшись, говорю: «Мужики, доходим сегодня до устья Бичи-О. Сейчас я потерялся, на карте к Бичи-О привяжемся. Оставляем байдарки, уходим пешком».
Коля говорит решительно тоном, не терпящим возражения: «Нет. …Оставляем здесь, отсюда уходим».
Иных мнений не было.
Решение принято. Вижу, в печальных глазах заиграл огонёк жизни. Да и я почувствовал облегчение.
Ну что ж, нас сюда никто не гнал. Мы сами шли, как на амбразуру неизведанного своего внутреннего Я.
На сборы ушли считанные минуты. Отнесли байдарки подальше от берега, уложили на перекладины, сделали отметки, где их оставили.
Мы уходим в скальный каньон хребта Обручева.
Я прекрасно понимаю, что всем хочется скорее укрыться в таёжной тиши, чтобы не слышать шум коварной реки.
Через два часа вошли в альпийские луга к небольшому безымянному озерку, окружённому цветами, которые задержались с цветением в высотном поясе.
Озеро нас накормило рыбой, а его тишина действовала успокаивающе. В тиши озёрной глади привели свои мысли в порядок.