Ярый гул голосов, смешавшихся в кричащей песне, туго заполнил уши. Звон голосовых связок доносился с каждого конца круга, обтянувшего ядро арены, на котором происходили традиционные, для пустынного эригийского народа, бои. В доиндустриальную эпоху, когда огнестрельное оружие никто себе даже и вообразить не мог, в подобных местах пел металл. Звон мечей рассказывал свои истории кровавым пером. Столетиями традиция медленно перетекала песчаной рекой в более мирное русло, однако, багровый дождь насилия шёл над эригийской пустыней слишком долго, его капли проникли столь глубоко, что вымыть их уже невозможно. Поэтому бойцовские ямы, хоть и стали убивать жизнь куда реже и почти всегда без умысла, но от жестокости не отказались, освободив участников арены от любых правил рукопашного боя.
Сосредоточиться на какой бы то ни было конкретной мысли в подобной обстановке было невозможно. По каждую руку разносился азартный вопль, вовлечённый в процесс насилия, развернувшийся снизу, в центре арены. Локтями здесь хоть никто и не толкался, просторными зрительские места назвать было нельзя.