Смоленщина в первые дни Великой Отечественной войны в рассказе 1-го секретаря Смоленского обкома ВКП(б) Дмитрия Попова: шпиономания и слухи о десантах, бегство с фронта.
«У нас в Смоленске был установлен такой порядок. В большинстве крупных домов были установлены телефонные гнезда для связи милиции. У каждого милиционера в кармане – телефонный провод с трубкой. Если ему надо позвонить, он заходит в подъезд, включает штепсель и звонит. Это все было учтено, а мы за крупными делами этой мелочи не заметили. Я по своему опыту знаю, что от телефона нельзя было отходить, постоянные были вызовы. – Говорит капитан такой-то (а кто его знает). – Слушаю вас! – Высадился десант. Разговорами по телефону создали такую обстановку, что кругом десант. Словом, создалась обстановка провокации. На одном факте я убедился, что все это пришло с тем населением, которое движется с запада, что среди этого населения была целая сеть шпионов, которые, провоцируя население, старались погасить веру у населения в необходимости борьбы.
Случай был такой в этот день. Приехали двое военных, по крайней мере одетые в военную форму, проехали по городу и все прочее и т.д. Затем военную форму сняли, оделись в гражданское платье и как граждане уже проходили по городу. Мы этих людей задержали. Они оказались крупными шпионами. Они прибыли сюда на машине, переоделись и в качестве гражданских лиц гуляли по городу, а машину со всем военным обмундированием отпустили.
Когда мы встретилась с рядом других фактов, мы поняли, что население пытаются взять провокацией, насаждением паники и т.д.
Мы обдумывали меры борьбы с этим и в то же время посоветовались с Центральным Комитетом партии. Сообщили ЦК, что вместе с волной населения с запада проникло много шпионов и провокаторов, которые терроризируют население, проникают в ряды воинских частей.
Нам посоветовали выставить заградительные отряды и всех задерживать западнее Смоленска и не пропускать дальше, грузить их в эшелоны и направлять по определенным маршрутам.
Отсюда возник вопрос об организованной эвакуации, о создании питательных пунктов. Задерживали и на машинах, и на лошадях, и пеших, и в поездах и дальше Смоленска не пропускали. Создали сеть заградительных отрядов.
Сделали несколько постов на больших дорогах: на Краснинской, на Киевской, Рославльской, на Минской трассе, на Витебской трассе. Мы задержали одних военных 37 000 человек и 17 000 грузовых и легковых автомашин. Из гражданских, которых мы задерживали, формировали эшелоны и отправляли. Но это я не считаю. Военных формировали в команды и отправляли на соответствующие сборные пункты. Конечно, немало шпионов в военных шинелях попало на эти сборные пункты и в воинские части, потому что с этой махиной разобраться просто было не возможно.
На этом деле некоторые товарищи пострадали. Убит был секретарь Краснинского райкома партии Жарин, второму секретарю прострелили скулу навылет. Произошло это таким образом.
Бежали с линии фронта слушатели военно-инженерной академии имени Куйбышева. В это время прошел слух от всех едущих и бегущих, что западнее Смоленска охрана не пропускает, стоят заградительные отряды и всех забирают и отправляют на сборный пункт. Надо, значит, как-то обходить. На один пункт наткнутся – возвращаются, на другой пункт наткнутся – возвращаются. Решают ехать проселочными дорогами.
Эта группа слушателей академии им. Куйбышева решила выехать на Краснинское шоссе и заехать с Лядо, а эти два секретаря были в это время в одном колхозе. Позвонили в район. Говорят: пришлите нам легковую машину ехать обратно в райком. (Они ехали на строительную площадку, где строился аэродром). Сказали, что мы будем ждать в таком-то колхозе у прудика на мосту. Сами пошли на мостик, сели на перила, покуривают, ждут машины. В это время с горы спускается машина. Они видят, что на мосту сидят двое. Решили, что это заградительный отряд. Машину останавливают. Выходят из машины три человека, шофер четвертый. Разворачиваются и ранили этих двух секретарей. Те туда, сюда, кричать, что вы? Те видят, что дело плохо – бежать.
Жаринов по рже полз несколько километров, а те два часа его искали, чтобы добить. Метров двадцать отползет – теряет сознание. Только к двенадцати часам ночи приполз в колхоз. Это было буквально в 400-х метрах от колхоза.
Колхозники вооружились, кто топорами, кто вилами, кто ломами. Жаринов был убит. Мусатова они не могли искать, потому что не у кого было спросить. Они окружили и задержали этих молодчиков. Держат в колхозе. Между прочим, их чуть-чуть не отпустили. Они начали рассказывать такую легенду, что они приняли этих двух секретарей за шпионов, причем, только об одном рассказывают. О Мусатове умалчивают. До вечера их держали, ждали пока приедет начальник РайНКВД.
У них была одна легковая машина. Шофер поехал, поискал, поискал, вернулся. Приехал, рассказал, что что-то с секретарями случилось. В двенадцать часов ночи приехал начальник РайНКВД. К этому моменту приполз Мусатов.
С появлением Мусатова у начальника райотделения НКВД появилась возможность проверить дело. Они сознались, рассказали, при каких обстоятельствах они это сделали. Военный трибунал приговорил их к расстрелу. Их публично в Красном расстреляли. Из них один был подполковник и два майора.
Эта работа требовала много сил со стороны населения. Мы пока что вооружили население охотничьими ружьями, потому что со складов военного оружия получить было нельзя. Нашлись у нас мелкокалиберные винтовки, ими вооружили.
Были созданы целые отряды из населения. Однако население было уже засорено».
Источник: Вклад ученых-историков в сохранение исторической памяти о войне. На материалах Комиссии по истории Великой Отечественной войны АН СССР, 1941-1945 гг. М, 2015. С. 199-201.;официальная группа научно-популярного журнала "Край Смоленский" https://vk.com/kraismol
Автор: Юрий Шорин
Если материал вам понравился, не забудьте поставить дружеский лайк.
#КРАЙ СМОЛЕНСКИЙ #ИСТОРИЯ СМОЛЕНСКОЙ ОБЛАСТИ #ИНТЕРЕСНО #ИСТОРИЧЕСКИЙ ФАКТЫ