Как погибали в стройбате.
В те времена, когда меня призывали в Советскую Армию, самым опасным считалось попасть служить в Афганистан. Несмотря на то, что все детали той войны тщательно скрывались нашим руководством страны от населения, люди прекрасно знали, что там идет настоящая война и попав служить в Афган, можно не вернуться домой, сложив голову неизвестно за кого и за что. Поэтому большинство призывников не хотело туда попадать. Ещё не очень привлекал Морфлот, ибо служить на год больше чем все наземные войска как-то тоже не привлекало. Впрочем были любители острых ощущений, кто просился служить именно в эти места и рода войск.
Попав служить в стройбат я понимал, что здесь царят "дедовщина" и "землячества" и полный беспредел и бардак во всём, но то, что здесь можно погибнуть я и подумать не мог. Как оказалось потом, смертность в этих войсках созидания была даже очень высока. За два года службы в нашей части погибло около десятка рядовых военных строителей совершенно в различных ситуациях. Казалось бы никто не предполагал, что так может случиться, но к сожалению так было…
Первый несчастный случай, о котором мы узнали, произошел в Наро-Фоминске, мы в этот момент находились в «карантине», проходили курс молодого бойца, ибо только что были призваны. Помимо политзанятий в Наре с нами проводили уроки по технике безопасности. Так вот, именно на них нам и поведали о таком несчастном случае, который произошел с солдатом из нашей части буквально за месяц до нашего прибытия. Ребята работали в чистом поле, два человека. Автокрановщик разгружал груз с автоприцепа, а солдат который погиб, работал стропальщиком и цеплял эти тяжести к крану находясь на земле. Нарушив технику безопасности солдаты работали в дождливую погоду прям под линией электропередач. В результате в какой-то момент произошло по сырому воздуху короткое замыкание именно тогда, когда принимающий груз солдат взялся за стальные стропы "чалок" автокрана и был поражён током. Удар был смертельный. Так оборвалась жизнь военного строителя нашей части. Это был первый случай о котором мы узнали. Мы решили что это случайность и халатность, но дальнейшая служба и практика показали что это не такая уж редкость и что в армии и на стройке нужно быть всегда собранным и внимательным.
Следующей жертвой на стройке мог уже стать я. Когда нас из Наро-Фоминска отправили служить в Одинцово, я попал на обычные траншейные работы, потому что такие работы не требовали особых навыков и знаний. Всех у кого не было рабочей нужной специальности сварщика или сантехника поначалу направляли на траншейные работы. Казалось бы что может там произойти? Но опасность подстерегала нас на каждом шагу. Старшим в бригаде на траншее, когда мы работали у госпиталя ракетчиков, был гражданский сварщик Петрович. Петрович был специфической личностью, возможно в какой-то мере олицетворяющей большую часть работяг того времени, но конечно не всех. Петрович был классный электросварщик. Работа спорилась в его руках. Сварщик "от бога". Сварочные швы - загляденье, быстро, ровно, красиво, качественно, без брака. Он всегда торопился и всех подгонял своим громким пропитым голосом-рыком. Всех нас он окрестил кличками, обычно сокращенными нашими фамилиями или именами и громко кричал, руководя процессом целыми днями. Зарабатывал Петрович на СМУ больше всех гражданских рабочих, потому что всегда перевыполнял план, а платили сдельно, плюс работа на улице в траншее оплачивалась выше чем на стройках внутренних помещений и зданий. В месяц у него выходило до 350 рублей в то время как остальные работяги получали от 170 до 200 рублей. Но получив такую зарплату Петрович обычно на неделю пропадал и уходил в запой. После запоя денег у Петровича не оставалось, он опять злой и смурной носился на работе и подгонял нас, что бы быстрее работали. Вот в такой ситуации я и оказался в тот момент, когда чуть не погиб в траншее. Экскаваторщик копал траншею и казалось бы уже далеко отъехал от края, где мы все стояли еще наверху и следили за его работой. Кому-то нужно было спускаться в траншею и лопатой подкопать у края трубы, что бы Петровичу было удобнее сваривать очередной стык. Петрович своим зычным рыком заорал : « Ну давай Лёха, чего стоишь, копай быстрее !» и толкнул меня в траншею. Я еле-еле успел сгруппироваться и приземлиться на ноги уже внизу в яме. Не знаю даже как это всё произошло. Но экскаваторщик-то продолжал копать опуская ковш то ближе к себе, то снова закидывая его к тому месту куда я уже приземлился. Честно говоря находясь там, я даже этого не видел. Всё произошло буквально в доли секунды. Вдруг все заорали, засвистели, замахали руками, а на меня сверху упал Петрович, и придавил к земле своим грузным телом. Когда я очухался и сообразил что произошло, то увидел в полуметре над нами застывший гигантский ковш экскаватора. Экскаваторщик, несмотря на громкий рокот мотора этой машины, обратил внимание на крики и знаки моих сослуживцев и остановил замах экскаватора вовремя, буквально в последнюю секунду. Иначе бы многотонный ковш придавил бы или перерубил бы меня и лежащего на мне Петровича. Я до сих пор не могу понять, почему я оказался в траншее в тот момент. То ли Петрович меня столкнул, то ли я повиновался его руководящему крику и спрыгнул туда сам. Петрович потом удивлялся, зачем я туда полез. Но факт остается фактом, я там оказался и мне повезло. Наверно где-то на небе кто-то тогда решил, что мне ещё рано покидать этот мир.
Через некоторое время нас перебросили работать на другую траншею, там работы были сложнее, труб было две, теплосеть, их нужно было изолировать, штукатурить, накрывать бетонными лотками а не просто класть в землю, как у госпиталя. Все тяжёлые предметы вдоль траншеи и внутрь траншеи перемещал и опускал трактор-трубоукладчик. Это такой большой бульдозер у которого сбоку была короткая стрела как у крана, которая опускалась, поднималась и на ней тоже были крючок и чалки с крючками, которыми можно было прихватывать тяжелые грузы, как трубы так и бетонные лотки. Вдоль этой теплотрассы нужно было проложить дренажную систему из астбоцементных труб. Каждая такая труба весила килограмм тридцать и что бы не таскать их вручную, что нам приходилось временами делать, мы решили закрепить сразу штук двадцать таких труб к трубоукладчику прихватив их чалками, а сами пошли пешком к месту где их нужно было отцепить. Бульдозер медленно ехал вдоль траншеи к её концу. Мы ждали, когда он приедет. Нас в этот момент в конце траншеи собралось много, человек десять, так же с нами был и наш комвзвода, лейтенант Высоцкий. В ожидании бульдозера все мы о чём-то оживленно беседовали и даже не заметили когда тот подъехал к нам. На этом трубоукладчике работал гражданский специалист. Не дожидаясь, когда кто-то подойдёт принимать груз, бульдозерист стал опускать груз в траншею. Хорошо что это было метрах в десяти от нас. В какой-то момент раздался громкий лязг железа, треск и брызги гидравлической жидкости обдали тех из нас, кто был ближе к трактору. Трубы, которые он перевозил, посыпались в траншею и упали на бетонные лотки. Половина этих труб в результате разбилась и треснула. По идее кто-то из нас, а вернее как минимум два человека, должны были принимать этот груз и стоять там рядом. У трубоукладчика оторвалась стрела и упала вместе с грузом в траншею. Нам всем повезло, наша оживленная беседа спасла всех нас иначе кто-то оказался погребенным под этим сорвавшимся грузом. Так как трубы разбились их пришлось снова тащить с места складирования вручную. Когда мы с Виталиком Матюшиным принесли последнюю, я неловко положил её сверху на другие трубы, не заметил что она покатилась вниз и сорвавшись упала мне на край сапога. Боль была адская. Я снял сапог и увидел, что из под ногтя большого пальца сочится кровь, палец начинал синеть. Наверно нужно было сказать об этом командиру взвода и попытаться попасть в санчасть или госпиталь, но это была пятница, я в эту пятницу должен был ехать домой на побывку, а отказаться от поездки домой мне не хотелось. Кое-как хромая, после работы я добрался в часть, получил парадную форму и командировочный документ, дождался отца и поехал хромая домой. Оба выходных дня я несмотря на боль провел на улице, общаясь с друзьями, ко врачам не ходил. Боль напоминала о себе еще месяц как минимум, но постепенно все прошло, а черный ноготь сошел и вырос новый. В тот раз, когда стрела трубоукладчика оторвалась от бульдозера, снова чудо спасло наши жизни и никто не оказался покалечен, а может быть и того хуже…
Последний неприятный случай, вернее небольшая травма со мной лично, произошла во время разгрузки канализационных труб. Кто-то из моих товарищей не глядя сдвигал их из глубины кузова грузовика к его краю, а мы снимали их и переносили к месту складирования. Каждая такая труба весила килограмм двадцать, в то время канализационные трубы были чугунные, а не как сейчас пластиковые. В какой-то момент я отвлекся или кто-то меня отвлек, я немного отвернулся от кузова грузовика, а тот боец что выдвигал трубы из его глубины к краю сильно толкнув трубу угодил мне её концом в лицо. Боль была очень сильная. Труба попала в нос, прям по переносице. Нос посинел и опух, на переносице появилась горбинка. В это время на СМУ совершенно случайно оказался санинструктор из Наро-Фоминска. Я обратился к нему, но что он мог мне предложить. Просто приложить холодный мокрый платок к лицу. Я спросил его, не сломан ли мой нос, на что он улыбаясь ответил, что может и сломан, но это не страшно. Шутка была это или нет не знаю, конечно нужно было делать рентген, но кто бы это стал делать. Постепенно боль прошла, про случай я этот забыл, но когда в последствии уже лет через 20 мне делали бронхоскопию через нос, врач не смог вставить мне в нос эндоскоп, потому что носовая перегородка была сильно искривлена внутри, так что возможно тот удар не прошел даром и хрящ носа деформировался.
Похожий случай в траншее, который произошел со мной в самом начале службы, когда меня чуть не раздавил ковш экскаватора, произошел в другом взводе нашей роты во всей красе, к тому времени я прослужил наверно уже около года. Первый взвод трудился в районе Москвы - Солнцево. Тоже в траншее работали солдаты и экскаватор. На этот раз всё закончилось трагично. Ковш придавил к краю траншеи сразу троих солдат. Один умер сразу, другой уже в больнице через несколько дней, все внутренние органы у него были повреждены, третьему повезло чуть больше, он успел в последний момент прижаться к боковой стенке траншеи и его немного поломало. Ну или вернее много. Просто он остался жив, но его комиссовали и в роте он больше ни разу не появлялся. Сразу из госпиталя родители его увезли на родину домой.
Тем же летом, я тогда уже прослужил год, в Наро-Фоминске произошло очень серьезное ЧП. В результате этого, командира части и замполита сняли с должностей и перевели служить в другие подразделения армии. Во время очередного курса молодого бойца в Наре среди призывников оказалось много таджиков. Как всегда с молодыми призывниками занимались приехавшие из других частей сержанты и прапорщики. Во время тактических занятий, когда нужно было бегать по лесам и полям в противогазе и с автоматом, кому-то из сержантов или прапорщиков взбрело в голову погнать этих новобранцев в брод через пруд. Пруд был большой и как оказалось глубокий. Плавать таджики не умели. Сержанты и прапорщики буквально пинками и силой загоняли ребят в воду. В результате 7 человек утонуло не переправившись на другой берег, а их тела искали двое суток водолазы. Скандал был большой. Из республики приехали родные погибших и кто-то из руководства. Было долгое разбирательство. Наказали прапорщика и сержанта. Отдали под суд. А руководство части отделалось легко, сменой работы. Майор Албитов, командир части, оставшись майором просто стал служить не в Наре, а в Москве в другой части, ну и не комбатом, а замом по хозчасти. У нас же появился новый комбат, который придумал новые правила отпуска москвичей домой, в результате чего дома я стал бывать реже, так что тоже пострадал косвенно от этого несчастья. Тем же летом комиссовали из нашего взвода Колю Мельника, но это были неуставные взаимоотношения или хулиганство. Азербайджанец Ибрагимов бросил в кузов грузовика, в котором мы сидели тяжелый металлический уголок, за то что мы не стали ему помогать отцеплять его сварочный агрегат ( САГ) .Уголок пролетел рядом с моим виском и попал Коле в голову. В результате черепно-мозговая травма, операция и Коля стал инвалидом и поехал домой. Ибрагимов отделался легким испугом. Коля не стал писать заявление и обвинять "азера", а зря. Мы надеялись на хорошее наказание и показательную акцию, что бы другим нацменам было неповадно.
Последний несчастный случай со смертельным исходом произошел осенью, когда я прослужил уже года полтора. Опять это было в первом взводе. Очередной новобранец, прослуживший несколько месяцев пал жертвой несчастного случая на стройке. Он просто решил поглядеть в дыру пробитую в перекрытиях между этажами. По этой дыре с этажа на этаж кто-то передавал тяжёлую трубу. В какой-то момент труба полетела вниз, видимо не удержали её в руках и она ударила этого бойца, смотрящего в эту дырку снизу, прямо по голове. Смерть была мгновенной. Снова родственники повезли на родину цинковый гроб.
Был еще один забавный случай, слава богу без жертв, в Наро-Фоминске. Кто-то из солдат работал на улице газосваркой. В те времена для этого использовали два баллона, кислородный и ацетиленовый. Как известно, кислородный баллон более опасен в работе. Во первых нельзя что бы масло, бензин или солярка соприкасались с ним в районе выходного клапана. Во вторых есть такое понятие как обратный удар. Это когда горелка непроизвольно потухла, как-то неправильно была выключена подача одного из газов в смеси и тогда огонь может мгновенно по шлангам дойти до баллона и тот может взорваться. Вот что-то подобное произошло в Наре. Хорошо что на улице. Баллон взорвался и полетел. Эта железяка пролетела метров сто и упала уже в строевой части танковой Кантемировской дивизии. Все наблюдали этот взрыв и полет. Никто не пострадал. Но это просто людям повезло. Мог произойти и несчастный случай.
Таким образом служба в стройбате несла в себе много опасностей. Помимо "дедовщины", "землячеств", различных неуставных отношений, прочих тягот и лишений во время службы, военного строителя на работе тоже подстерегала серьезная опасность для его жизни. Стройка не прощала расслабленности и разболтанности, как и сама служба в армии. К сожалению не все зависело от каждого военного строителя, иногда опасность исходила от внешних факторов и никто не был застрахован от несчастного случая...
( Всем кто читает эти рассказы, большое спасибо, пишите ваши комментарии, делитесь воспоминаниями из своей службы, ставьте лайки, подписывайтесь на канал )
#стройбат #служба в армии ссср #армия ссср #стройбат ссср
#несчастные случаи в стройбате
