Пока светило солнышко было вроде тепло. А как только оно скрылось, сразу потянуло холодом. Я поднял воротник куртки, а Катя накинула капюшон. И не сговариваясь повернули к троллейбусной остановке. Я провожу девушку до дома, в этом я уверен. Но этого мне сегодня мало.
Доехали до конечной. Здесь пересадка на трамвай. И если сядем в него, то максимум через час расстанемся. Я не могу позволить такому свершиться. Слишком мало мы были сегодня вместе. И вложив в голос все свое желание не расставаться, прошу:
«Катя, еще так рано, может в кафе зайдем? Ведь ты мороженое хотела.» - она в ответ смеется.
«Я и сейчас хочу.»
«Мне так не хочется расставаться.» - и зачем я это брякнул. Чуть все не испортил. Точно говорят, язык враг. Больше молчи, умнее покажешься. Ведь девушка сразу напряглась, будто я сказал пошлость. Хотела видно что-то ответить, но растерянно молчала. Я торопливо оправдываюсь:
«Извини, я сказал что-тоне то. Просто подумал, вот провожу тебя домой и все. Какой-то часик и ты уйдешь. И я не знаю, когда ты еще согласишься со мной в кино сходить.»
«Ладно, не оправдывайся. Все с вами понятно, молодой человек. В кафе так в кафе. Только имейте в виду, я девушка самостоятельная, и плачу за себя сама. Говорят, так дамы за границей поступают, когда кавалеры у них очень уж настойчивые.» - я в ответ радостно улыбнулся:
«А настойчивый кавалер это хорошо или плохо?»
«С какой стороны глянуть. В чем то может и хорошо, а в чем то и не очень. Ситуации разные случаются.»
«Буду стараться делать только хорошо.» - поддерживает мой шутливый тон.
«Конечно старайтесь, молодой человек. У вас должно получиться.» – беру ее под руку. Какая она еще молодая, если такое безобидное признание ввергло ее в смущение. Домашняя девочка, воспитанная на идеалах любви, добра и порядочности. Я это позже испытаю на себе в полной мере. А сейчас надо следить за разговором, чтобы не выскочило словечко из улично – армейского жаргона. Пора снова становиться хорошо воспитанным молодым человеком, каким был до армии. Когда млел и задыхался от взгляда одноклассницы Людочки Бочаровой, которая кстати уже замужем. Был влюблен по уши и боялся лишний раз на нее глянуть. Но опять же, вечера проводил с девчонками со своего двора, совсем не обремененными идеалами нравственности. Как во мне уживаются эти два чувства я и сейчас не понимаю. Замирать от восхищения одной, боясь к ней приблизиться и заговорить. И спокойно тискать другую, доступную. После девятого класса тисканья перешли в самые настоящие отношения. Что говорить, дворово – уличная компания, приближенная вплотную к жизни. На сегодня я совсем уже не тот юнец, и отлично понимаю чего хочу. А так же понимаю, что в этой девушке соединились для меня оба чувства. Восторженно – юношеская любовь, восхищение, помноженная на ее женскую привлекательность. И если мне повезет очень сильно, ведь я только сделал первый шаг в этом направлении, то я соединю любовь и все остальное. Хочу ее любить и боготворить, а еще больше хочу оказаться с ней в одной постели. А пока мы не спеша бредем по бульвару Гагарина, где деревья не потеряли еще свою желтую листву. И они так красиво смотрятся на фоне зеленых елей. Много людей, так же как и мы, гуляют среди этой осенней красоты. Так приятно наступать на мягкую, опавшую листву. Здесь наверное собрались влюбленные и все те, кто не равнодушен к прелестям сибирской осени. Которая непредсказуема и прекрасна по своему. Последние боле – менее яркие и теплые деньки перед холодной, длинной зимой. Нам не надо слов на фоне этой красоты. Мы просто идем очень медленно, загребая ногами листву. И только легкие порывы срывающегося иногда ветра, холодят мне как тело, так и душу. Мне не хочется ни снега, ни сильных морозов. Где-тов глубине души я боюсь зимы. Мне почему то кажется, что она всегда несет с собой для меня неприятности. И хорошо что ноябрь наступит не завтра. А пока я смотрю только на Катю. И встречаясь взглядами, мы улыбаемся друг другу. И как мне хочется взять ее на руки и нести пока не потеряю все силы. Это была бы награда, случись такое. Умер бы от счастья, положи она голову мне на плечо. Как я был счастлив тогда в ресторане, держа ее можно сказать в объятиях. В объятиях сказано конечно с натяжкой, но все же. На танцплощадке ресторана была элементарная толкотня, и девушка прижималась ко мне не по своей воле. Я принимал на себя чужие локти и плечи. И гордился, что партнерша прикрыта надежна мной от других танцующих пар. И слегка прижавшись ко мне, сможет спокойно дотанцевать свой любимый танец.
Дошли до кафе, кстати единственное кафе - мороженое во всем городе. Как быстро летит время. Вышли из кинотеатра в четыре, а сейчас уже седьмой час. И солнце давно скрылось за ближайшие дома. Кафешка чисто молодежная, хотя и не совсем дешевая. Из-за высоких цен нет наверное и столпотворения. Один из свободных столиков приютил нас. В теплоте зала мы почувствовали как здорово замерзли. Согревались кофе с пирожными. Через часик, когда согрелись, все же заказали мороженное. А после него снова кофе. Зал уже полный, и за дверьми очередь из ожидающих. Музыкальный автомат душевно поет не останавливаясь. А не яркий верхний свет добавлял чуточку уюта, если не сказать интима. Сначала робко, а потом все смелее стали выходить на танцы пары. И вскоре танцевали все. Но не так разнузданно и раскрепощено, как в ресторане. Спиртного фактически нет, которое снимает с человека многие ограничения. Дорогой коньяк не в счет. Мы не танцуем. Что такое один танец? И тот в скованно – напряженной позе, чуть ли не по стойке смирно, в полуметре друг от друга. Это сегодня не наше. Уютно, тепло и довольно весело. Я сидел бы до конца вечера, любуясь на свою спутницу. Но у Кати другие планы, она потянула меня на выход:
«Уже поздно, а у меня завтра учеба.» – и снова мы идем по тем же аллеям к трамваю. И только в одиннадцать вечера добираемся до ее дома. Медленно и молча поднимаемся на третий этаж. Мы вообще мало что друг другу сказали за последний час. И мне очень не хочется, чтобы этот вечер закончился вот прямо сейчас. И не знаю что сделать, что сказать, чтобы его продлить. Может сделать попытку поцеловать? Говорят девушки на это никогда не обижаются. Может она сама этого ждет от меня? Но чтобы я не внушал себе, а моей смелости хватило только взять ее ладошки в свои, слегка сжать, согревая и попрощаться. Герой-разведчик, японо – мама. Трус последний. Одно успокаивает, договорились на неделе созвониться. А когда трясся в пустом троллейбусе через весь город, пришел к выводу, что поступил очень даже правильно. Не сделав попытки приблизиться к Кате слишком близко. Вдруг бы она обиделась, ведь это наша первая встреча. Сейчас об этом гадать – думать уже поздно. Что есть, то есть. Настроение отличное, не последний же раз видимся. У меня насчет Кати такие планы, что просто дух захватывает. Я сделаю все, чтобы она стала моей женой, любимой и единственной.
До вторника настроение было просто праздничное. А потом радость на душе постепенно сменилась на настороженно – деловое состояние. Как говорится пошли дела, от которых уже никуда не деться. Получил хорошее известие, что мой «товар» отличного качества. И Кайрат его забирает по три рубля за грамм. Если я согласен, то в ближайшие дни можно рассчитаться. Мне тянуть нет резона. Вот – вот землячок появится.
В четверг вечером у меня на руках была огромная сумма, девять тысяч рублей. По крайней мере это большие деньги для моего круга людей. За вычетом четырех для напарника, у меня теперь хватает на «Жигуль» и даже возможно останется на капитальный гараж. Такие деньги честным путем не заработаешь однозначно. Правда я этим уже совсем не «гружусь». У меня теперь новая задача, от которой настроение сразу портится. Как представлю сколько мучений придется испытать, пока я эту «тачку» выбью. И уже точно знаю, что мне будут говорить, и как убеждать, что я не прав. Горячо доказывая, что такому молодому человеку личная автомашина совсем не к чему. И это будут вещать те люди, которые меняют «колеса», как перчатки. Разговор, который состоялся в военкомате, будет повторяться, как испорченная пластинка. Только в разных учреждениях и в разных кабинетах.
В пятницу позвонил Кате и неудача. Они всей семьей отправляются куда то в деревню отмечать день рождение чьей-то бабушки. Вернутся только в воскресенье вечером. Значит до нашей встречи еще одна неделя. Я как говорится предоставлен сам себе. И как назло всю следующую неделю мерзкая погода не дает заняться делами. Холод страшенный, постоянно сыпет дождь, переходящий к вечеру в мокрый снег. Не хочется высовывать нос на улицу. И я совсем не предполагал, что представляю для кого то очень даже большой интерес. Мне фатально не повезло. По другому и не скажешь. Потому что в следующую субботу утром Катя объявила мне по телефону, что больше не желает меня слышать, а не то что видеть. Я был потрясен и это еще мягко сказано. В ответ я не сказал ни слова. Пока переваривал услышанное, на том конце, в далекой квартире на Гризодубова положили трубку. И только в среду я наконец смог встретиться с девушкой. Дождался ее в фойе мединститута после занятий. А она не дала мне и слова вымолвить, сказала негромко, глядя прямо в глаза:
«Иди к своей женщине из ресторана, а меня, пожалуйста,оставь в покое.» - и на это у меня не нашлось ни слов, ни оправданий. Катя ушла, а я даже не пытался ее остановить. Да и что я мог сказать в ответ? Все это правда, и я не могу врать, глядя ей глаза. На душе снова стало холодно и пусто до безразличия. Вот наверное в такие моменты и начинают отогревать душу водкой. А я и этого не могу себе позволить. Я уже снова в деле, где водка совсем не помощница. А еще я знаю, что на утро после пьянки, моя душа так заледенеет, что мне станет на два порядка хуже, страшно и одиноко. Ну почему я такой невезучий? Чуть расслабился, сделал себе маленький подарок. Повелся на сладкое и сразу удар на грани нокаута. Почему у меня все ни как у людей? Почему меня жизнь постоянно испытывает на прочность? За что мне такие экзамены? Сейчас я точно в таком же ступоре, как тогда в апрельский жаркий день. Когда афганцы из трех минометов положили наш взвод. Из двадцати трех человек в той мясорубке осталось в живых трое. Одни из них я, контуженный, ничего не соображающий, На душе не страх, а полная безнадега. Как вот сейчас. Я тупо ждал, что это вот – вот закончится и осколки мин разорвут меня. Полная апатия, нет ни каких сил сопротивляться надвигающейся смерти. Почему та бойня в ущелье и этот разговор с девушкой так одинаково сказались на моем состоянии? Что в них родственного, в этих совершенно разных случаях? Скорее всего одно, как я понимаю. Тогда и сейчас не было выхода, а главное нет сил что-то предпринять. Не простая ты штука, жизнь. Ни что не проходит бесследно. Сколько ударов судьбы, столько на душе и ран. От микроцарапин, до глубоких борозд. И только от тебя и никого другого зависит, залечишь ты их или нет. И нет этому ни каких других лекарств, кроме времени.
В этот раз я быстрее собрался с силами, быстрее мобилизовался. Катя не хочет меня больше видеть. Это ее право. Значит убираем любовь на второй план. Начинаю заниматься вплотную делом. Оно отвлечет. А со временем подумаю, что можно предпринять в моей не простой любовной ситуации.
Продолжение следует... -----> Жми сюда
С уважением к читателям и подписчикам,
Виктор Бондарчук