Ночью у сынишки поднялась температура, он ворочался и стонал, я дала ему лекарство, самой ужасно хотелось спать. Температура спала, но заснуть ребенок не мог, так как вечером от слабости его рано разморило. Чтобы не разбудить домашних, я поставила сынишке мультик с телефона, обняла его и начала засыпать.
Вдруг сквозь сон слышу: "Людмилка!". Так меня звал только отец. Он уже умер, умерла бабушка (его мама), бабушка Шура и многие, кого я сильно люблю. "Да, пап, что? Я помню, что завтра родительская, и в храм надо идти, но, видишь, ребенок болеет. Я постараюсь...", - ответила я ему мысленно и опять провалилась в сон.
Утром проснулась с памятью об отце. Ребенок ворочался, но потом заснул. Я потрогала его лоб - вроде не горячий. Быстро оделась, взяла деньги, предупредила дочку, что еду в храм, на ходу напялила куртку, шапку и выбежала из дома. Когда шла к остановке, было солнечно и ветрено, снова думала об отце, о бабушке, чувствовала их рядом, близко-близко, - даже больше, как будто я - это они, а они - это я.
В храме народу тьма и все почти "захожане" (то есть те, кто приходит на службу очень редко, раз в году). Правда была знакомая молоденькая мамочка с маленьким ребенком и пара знакомых бабуль. Длинный стол с куличами, яблоками, печеньками. Всё красиво, всё с любовью, ведь Пасха сегодня, правда для усопших - да ведь у Бога все живы. Он всех любит.
У канона (прямоугольного подсвечника с распятием) стояла девушка, очевидно недавно кого-то схоронившая, заплаканная, усердно молилась, держа свечу. Молоденькая, вся красивая, в бежевом пальто. И я порадовалась за нее и за тех, о ком она молилась: какую хорошую вырастили!
Напротив стояла бабушка в алой куртке. Лицо серьезное но очень светлое. Поболтать бы с ней! Мне кажется, она рассказала бы мне что-нибудь интересное из своей прошлой жизни.
А рядом со мной стоял сухонький старичок. Он еле держал свечу, и под конец Панихиды отдал её девушке, стоявшей рядом. Она её взяла и всё оставшееся время держала её бережно, также как свою.
Удивительно, как Божий свет преображает нас. Я заметила, что "захожане" были красивее, чем "прихожане", это наверное говорит о том, что Господь любит всех, а тем, кто ходит редко, рад вдвойне.
Все эти "красивые лица" сильно отвлекали меня от молитвы. Так что приходилось постоянно одергивать себя и заставлять молиться.
Потом, уже в автобусе, когда ехала обратно, открыла сообщение, а там:
Они сегодня у ворот нас ждут...
Стоят и смотрят, смотрят на дорогу...
«Твои придут?» , «Конечно же, придут!
Ведь Радоница! Не прийти не могут...»
Один лишь день в году им Богом дан:
Когда во храмах загорятся свечи,
Их отблеск разольется по крестам
И возвестит о долгожданной встрече.
Тогда откроются небесные врата,
И засияет мир янтарным светом,
Польется с неба душ их чистота
Как жаль, что не дано нам видеть это...
Мы сердцем знаем: здесь они сейчас,
Хранители невидимые наши...
Нам гладят руки, обнимают нас...
И мы их вспоминаем, тех, тогдашних...
Вон мама у ограды ждет,
И светится ее душа любовью...
Отец...Он так знакомо подмигнет
И распрямит нахмуренные брови...
...А кто-то так и не дождется...Жаль...
Ну, что же, не смогли : дела, заботы...
Обнимет Душу светлая печаль,
Чтоб ждать до следующей родительской субботы...
ОНИ нас оправдают и простят...
А вот у нас на сердце будет камень!
ОНИ как дети в души нам глядят,
Чтоб поняли мы: нет разлук меж нами!
ИМ не нужны конфеты, куличи,
И памятник из мрамора, гранита...
Лишь память...И еще огонь свечи...
И тихая, вполголоса, молитва...
...Хоть иногда, но заходите в храм,
После работы..Днем или под вечер...
Чтоб поклониться светлым образам...
Прочесть молитву... И поставить свечи...
Думаю, Слава Богу, что сходила. А то кормила бы ребенка кашей и читала это стихотворение со слезами, а потом расстраивалась бы целый год. Друзья, поминать своих можно не только в родительские дни. В храм можно в любое время съездить, просто родительские дни - особенные. Всем счастья и любви!!!