Глава 1. Брут.
«Мужчины - они как цветы в жизни женщины, своими пестиками радуют наши тычинки».
У Веры Павловны, продавца универмага, в её 36 имелся полный букет самых разнообразных мужчинистых экземпляров. Некоторые, как плющи, запитывались от её энергии, другие пытались оплести сетями своей гипер-заботы. Но заноза её сердца был безнадежный женатик.
Они познакомились в баре. Вера окрестила его «брутал» или коротко «Брут»: эдакий крепкий парниша с самоуверенным взглядом. Джинсы, бугристые мышцы идеального торса, обтянутые футболкой.
Доказано, что не только самцы пялятся на женский упругий зад, но и женские особи инстинктивно залипают глазами на мужских попках. В энциклопедии инстинктов, вживленной в наш мозг, прописано, что такой тип хорош в постели и имеет высокий зачаточный потенциал.
Суровое лицо Брута с томным взглядом добавляло тайны. И когда он нагло зыркал на проплывающих девчат, то буквально раздевал глазами, однако получалось у него это не пошло, а вкусно-соблазнительно.
В общем, Верка сначала втрескалась по уши, а потом только включился внутренний контролер, но было уже безнадёжно поздно.
В тот вечер наклейка от шампанского «прилипла к подошве» и понеслось: бар, танцпол, снова бар, а под утро взлетно-посадочная полоса прямиком привела в койку. Судя по отсутствию хоть каких-то признаков одежды была попытка развратных действий, но чем это кончилось, она в упор не помнила. Голова с утра трещала как высоковольтная опора в дождливый день. Во рту было ощущение, что тысячи собак сделали свое подлое дело, и дружно туда нагадили. Живительный Цитрамон, сон до обеда, и Вера была бодра и снова готова к приключениям. Брут не торопился уходить, они валялись смотрели кино, завтракали. А потом был страстный секс, потом кофе, потом снова секс.
Через пару дней чумовой переписки он снова был у неё.
Брут влетал как ураган в мирную Веркину жизнь, в её уютный мир, он был внезапен и непредсказуем. Приезжал, устраивал постельную феерию и исчезал на неделю, две, месяц. Со временем выяснилось, что дома Брута ждала жена.
И это было неожиданно, глупо, ужасно. Ибо сердце Верки было уже приколочено на доску его побед, и ничего с собой поделать она не могла.
Она готова была в 5 утра вставать и печь ему блинчики. Встречала его, уставшего от семейной жизни, делала массаж, выслушивала проблемы... Короче, выполняла все функции идеальной жилетки, половой тряпки, «куклы-давалки».
И ещё она ненавидела себя за это, но что делать бедной бабе, когда её сердце, а вместе с сердцем мозги и все другие органы желают принадлежать только одному единственному альфа-самцу во Вселенной.
«Клин клином...», - решила она, и отправилась на поиски своего счастья.
Глава 2. Поиски счастья.
Гладкие перила торгового центра и лица посетителей скрашивали минуты ожидания. В двери вошел высокий представительный мужчина. Она бросила изучающий взгляд, словно стрелы рентгена из-под ресниц: «раз-два-три».
И вот он уже стоит, практически в труселях, на лицо вся подноготная: экспонат «понты дороже денег», низкая самооценка за внешней мишурой. Такие типы любят принижать других и возвышаться на этом фоне. Реагируют на восхищение и похвалу. Чувственный рот - важны тактильные ощущения, любит коньяк и иногда для представительности курит сигары.
Верка обладала удивительной способностью «распаковывать» людей. Беглого взгляда ей бывало достаточно, чтобы выхватить характерные черты, сильные и слабые стороны. Но эту свою особенность она никогда не применяла в качестве оружия. Внутренний цензор не позволял ей делать это ни при каких обстоятельствах.
Вот и сейчас она пристально искала плюсы в этом мужчине. Просто из любопытства, ведь в каждом человеке есть не только минусы, но и плюсы.
И это было прекрасно, ибо если бы Верка жила с идеальным мужчиной, она бы чокнулась от собственного несовершенства. А так в общем и в целом, она бабенка очень даже!
Галочки-плюсики предполагались и в этом «понтовом». Похоже, у такого педанта и чистюли имелась очень уютная квартирка с милым ремонтом, бюджет свой он вёл предельно аккуратно, тщательно занося расходы в электронную базу. У образца предполагалось блестящее образование, широкий кругозор и начитанность.
Проходя, «Понт» поймал Веркин внимательный взгляд, и решительно направился к ней: «Девушка, мы раньше не встречались?»
- Вряд ли. Простите, я задумалась и, наверное, немного неприлично на вас засмотрелась, - и Вера включила милейшую улыбку, полную извинения и восхищения...
- Ну раз так, могу я предложить вам чашечку кофе?
- Спасибо, очень приятно такое предложение, но через минуту подойдёт моя подруга, сегодня совершенно не получится...
- Может, в другой день? Вы позволите попросить ваш номер?
Неделю спустя Вера сидела с «Понтовым» в яхт-клубе в кругу его друзей. Они непринуждённо болтали, смеялись, пили пиво.
Здравствуйте, новые друзья, знакомства, и кто знает, может быть новая любовь. В конце концов общение ее ни к чему не обязывает.
Глава 3. Садовник
В обед Верочка стремительно влетела в Садовый магазин. Похоже, километра на три от неё распространялись флюиды под названием: «Ищу мужика».
И от этой игры ей было смешно и весело. Она чувствовала себя школьницей, сбежавшей с пары, которой поручили серьёзные взрослые дела.
Образ Брута, который не звонил уже больше месяца (гад), она загнала в подполье сознания и душила его, боясь даже выпускать наружу.
У прилавка приятный тип старше лет на 10 (что ж, вполне нормальная разница), пристально разглядывал садовый инструмент.
Знакомьтесь, «Гном-Садовник», - и Вера мысленно присела в кокетливом реверансе Белоснежки так, что аж самой стало смешно. Затем мысленно продолжила диалог: «А я Вера-Садовница, ищу прекрасного Садовника, а то мой сад совершенно зачах и засох.»
Главное было не рассмеяться в голос. Верочка в ожидании продавца разглядывала прилавок с блуждающей улыбкой, и бросала рентгеновские взгляды на Садовника. Сразу видно, домовитый, хозяйственный, очень экономный. Холостяк, карман на брюках явно зашит мужской рукой. В руках дурацкая болоньевая сумка в клеточку - экономист, блин, как бы такой жене на последние трусы деньги не зажимал. Конечно, трудяга знатный. Опасается женщин, даже не смотрит в Веркину сторону. А ведь она чудо как хороша в своём строгом плаще и лёгком газовом шарфике... Видимо, в юношестве травмировала какая-нибудь типа неё. Это сейчас в свои 35 она понимает, что такие вот надёжные простые - самые ценные для дома и семьи.
Она распахивает глаза, и говорит, бросая короткие взгляды от продавца на мужской экземпляр: «Скажите, пожалуйста, совершенно измучилась. На винограде рак, говорят, это только корчевать?! Но такой сорт чудесный. Может быть, можно спасти?!» На слове «спасти» Садовник-Спасатель бросается в бой и сыплет рецептами, рассказывая, как он исцелил свой виноградник раствором медного купороса 600г на ведро.
Вера восхищённо слушает, просит этого самого купороса и невзначай бросает: «Как хорошо, что я вас встретила. Удивительно, сколько вы знаете. У меня всего второй год дача, и я в полной растерянности, что со всем этим делать бедной женщине». Она разворачивается, лучезарной улыбкой озаряет маленький садоводческий подвальчик, и выпархивает из магазина.
Через неделю там же в это же время виноградарь караулит её лёгкую фигурку, делая вид, что он просто прогуливается. Они здороваются, будто старинные приятели, и он сияет от счастья, что встретил её, идёт, размахивая руками, и рассказывая о способах опрыскивания деревьев.
Мужчины - самые прекрасные существа на свете. Все, что им требуется, это внимание, восхищение и заинтересованность.
Впрочем, женщинам нужен тот же самый «комплект», разве не так?
Глава 4. Джек-пот.
Вера стоит и раскачивается на каблучках. Рабочий день тянется как липкий гудрон. Покупателей практически нет, все ждут предновогоднего безумия, чтобы схватить первый попавшийся подарок в диком ажиотаже. А пока абсолютный продажный штиль. Они перекидываются колкостями с девчатами, это чуток развлекает и бодрит.
В этот момент спиной она ощущает взгляд, который разворачивает её хрупкую фигурку на 180 градусов. Среднего роста мужчина, слегка лысоват, крепкая фигура, пружинящая походка, джинсы, мягкие туфли, дорогой пиджак.
К нам пожаловал сам хозяин каменных джунглей! Склеить такого, все равно что сорвать Джек-пот.
Все в нем предельно просто, но при этом аккуратно, дорого, со вкусом. Взгляд Джек-пота скользит по витринам, девочкам, будто облучая все помещение и призывая повиноваться, и неожиданно упирается в Веру. Они стоят и смотрят друг другу в глаза. Кажется, что весь мир оглох, ослеп, рассыпался. Как во сне, Вера медленно идёт навстречу: «Могу я вам что-нибудь предложить?»
Он изучающе сверлит её своими бездонно синими глазами, будто выбирает, какую часть Верки предпочтет забрать, улыбается, на щеках появляются очаровательные ямки: «Предложите...»
Верочка - всегда мастер слова, королева продаж, а тут во рту будто ком ваты, ни проглотить, ни выплюнуть. Она берет с полочки свои любимые духи, протягивает и выдыхает: «Вот...»
После такой сногсшибательной презентации товара она готова сама себя уволить буквально тут же. Он снова улыбается: «Вы рекомендуете?»
Она молча кивает, и начинает кашлять так, что аж слезы наворачиваются: «Простите. Да, это мои любимые». Он вдыхает аромат, не сводя с неё глаз:
«Мне нравится. Беру».
Она несёт заветную коробочку на кассу. Это «беру» звенит в ушах, будто её, Веру, берут вот так запросто. И ей аж не по себе от такой безапелляционности.
Через две минуты Вера стоит потерянная посреди магазина. Девочки сочувственно смотрят на неудачницу, такой шикарный экземпляр, и не смогла «окучить». Вот она дура! Нет, чтобы спросить, кому духи, жене, любовнице, сестре? Предложить мужской аромат…Так нет же, как обухом по голове дали.
Минуты, часы, - все бессмысленно наливается сиропом тягучего отчаяния.
Всё в её жизни напрасно, она устала, больше нет сил выносить эту тупую работу, стояние у витрин, зависть и шёпот в спину, одиночество, никому ненужность, все достало...Телефон привычно греет ладонь. Картинки новостных лент с предложениями денег, счастья, тренингов «как выйти замуж», «как развестись», «как зарабатывать и ничего не делать», как худеть, рисовать, петь, говорить, шить...Господи, тошнит от этих ученых-моченых. Сидят в тёплых уютных квартирках и рубят бабло на таких вот идиотках, как она. А сколько их, бегущих от собственной неполноценности.
Как 3D паззл ты собираешь себя с каждой новой встречей, новой радостью, и новой болью, очередными открытиями, осознаниями, людьми…
Ты будто добираешь себя до целого. Годами и десятилетиями гоняешься за мудростью, озарением, просветлением, чтобы однажды сидя вечером за рюмкой чая или идя по улице, вдруг совершенно внезапно понять, что все погони бессмысленны. И ты давно уже пришла. Оказывается, всю жизнь бежала как тот «мартовский заяц» в «Алисе», а всегда была там, куда бежала.
Просто при рождении тебя запаковали в кучи установок из целлофана, оберточной бумаги, потом заколотили в коробки ограничений. И ты не могла понять, почувствовать себя живой из-за всей этой внешней шелухи.
А сейчас, когда стоишь посреди этого мира такая как есть, простая, живая, настоящая, когда Вселенная спокойно всматривается в тебя, а ты в неё, вы вдруг понимаете, что обе - части Единого, и по сути одно...
Всё приходит, проходит, и уходит. А ты просто есть, здесь и сейчас. И это так здорово, это какое-то Чудо! Да, именно Чудо просто быть! Для чего быть? Постигать, пробовать, изучать себя в разных качествах и разных смыслах. Жить! А что ещё?
Глава 5. Дар.
Вера сидела и рисовала кружочки, обозначающие её предков. Очередной семинар по Роду был позади. Он оказался сложным для её внутренней беззащитности. Нарыв, который сберегала столько лет, вскрыли острым скальпелем. Гнев, горе, боль, отчаяние вырвались, вытекли наружу слезами очищения.
Она видела себя на поляне. Сзади подошли мама и отец, и положили руки ей на плечи. Вера боялась повернуться, боялась снова встретить синее задушенное лицо с ремнем на горле, лицо совсем не мамы, а кого-то чужого и страшного. Это лицо много лет острым гнилостным клином ныло в груди. От боли и одиночества ночами трудно было вдохнуть.
Вера не могла простить предательства отца, когда через 1.5 года после потери мамы он стал ночевать у тёти Любы. Именно тогда она почувствовала, что осталась одна. И вот родители стояли рядом, и тепло струилось по плечам и заполняло сердце.
«Когда почувствуете в себе сигнал, повернитесь лицом к своему Роду, к своим предкам», - звучал издалека голос ведущей. Вера повернулась и увидела светлое сияющее мамино лицо, дорогое и такое любимое. Мама улыбалась и смотрела на неё с любовью, как только мамы умеют смотреть на детей. Слезы брызнули из глаз. Сколько лет она была отрезана от этой любви, как не хватало ей вот этого живого тепла. Сколько лет она не могла простить, что все вышло так. Так страшно, так ненужно. Мама смотрела и улыбалась глазами. Отец стоял рядом. Никогда в глазах его она не видела столько понимания и любви. Будто пелена человеческой оболочки упала, открыв истинность людских душ.
За отцом стояли его родители. Вера плохо их помнила, образы были замутненные, дальше образы прапрадедов совсем теряли свои очертания. Бабушка Наташа со стороны мамы стояла здесь же, посылая Вере свою обычную смешливо-лучезарную улыбку, и будто подбадривая: «Мы с тобой, держись». Рядом дедушка Коля, как живой, с чубом и моложаво озорным взглядом. Целая толпа предков, все стояли и смотрели на Веру с какой-то непонятной надеждой.
«Какие дары предки готовы передать мне?» - спросила она, следуя за голосом. Из толпы вышел полусумасшедший дедок в восточной чалме с совершенно безумным взглядом, прытко подскочил и всунул ей ларец с монетами и каменьями. В голове у Веры громко прозвучало: «Сейфы не идут за катафалками...» Старик передал ей урок Рода, что не стыдно быть богатой, но урок скупости уже пройден, поэтому ей лишь принять в дар, что она достойна жить не нуждаясь более.
Вера всмотрелась, вдалеке между двух крыльев из людей Рода навстречу ей шла женщина лет 60ти, смугловатая, лицо почти без морщин, лишь вокруг глаз пролегли «добрые лапки». Вокруг головы намотан белоснежный платок. Рубаха белая в вышитых узорах, длинная юбка. Глаза глубокие карие словно бездонные колодцы. Но сколько в них мудрости, кажется, будто Вселенная свернулась клубочками и сияет своей бесконечностью.
На белом полотне с расшитыми хвостами лежал хлеб, ноздрястый, пышный, ароматный. Вера втянула носом этот чудесный запах детства, запах Родины...Она протянула ладони, но вместо хлеба увидела в руках причудливый изумрудный ларец правильной квадратной формы.
Праматушка сказала: «Это дар Жизни. Твой целительский Дар. Я передаю тебе всю силу своего Дара. Будет тяжело. Но прошу, Прими, и неси достойно. Ты можешь». Вера выдохнула одними губами: «Принимаю».
И тут почувствовала, как ларец будто втиснули вниз живота, острыми углами он упёрся в тазовые кости и под ребра, стало даже больно дышать. Прамамочка повторила спокойно и настойчиво: «Принимай».
И Вера вдруг поняла отчётливо как никогда, что этот Дар, как крест, его не выбирают, но принимают и несут. И крест этот не будет кружевной накидкой, но будет болью и радостью одновременно, горем и счастьем, будет ясной вехой на её Пути. Она улыбнулась с благодарностью и решительно ответила: «Принимаю». И ларец будто стал частью её тела, исчезли острые углы, растворилось ощущение инородности. Но пришла какая-то непривычная наполненность, от которой захотелось промолвить: «Аз Есмъ».
Она снова стояла вперёд лицом к восходящему солнцу. Позади предки передавали от души к душе благословение ей, Вере, на её жизненном Пути. Впереди стояли мальчишки, продолжатели Родов. Благословен пусть будет Род наш, чтобы когда-то вот так же душа её, Веры, прошла сквозь строй, передавая свои дары потомкам.
Глава 6. Новый виток.
Дни вереницей потекли после семинара. Но что-то неуловимо изменилось в Вере, и в её жизни. Стали приходить новые люди, знакомства, книги, фильмы... Но главное, она больше не чувствовала себя пустой.
Каждый день она просыпалась и несла миру свой Дар Жизни. Этот дар накрывался на столе дымящейся кашей, улыбкой прохожему, спокойным словом подруге... Иногда поздно ночью накатывали воющими волками мысли об одиночестве, никчемности, усталости и отсутствии мужчины.
Но следом всплывал вопрос: «Чьи это мысли?» И Вера обнаруживала, что за спиной по-прежнему сильные непобедимые крылья Рода. А думки чёрные трусливыми дворнягами исчезали в ночи.
Вера смотрела в потолок, и видела светлые образы мамы, отца, дедов, прадедов, праматушки-целительницы, затем представляла своих любимых мальчиков, мирно посапывающих под одеялами в соседней комнате, и благословляла, благословляла, благословляла, так и засыпая с улыбкой.
Однажды на пороге магазина появился «Джек-пот». Проскользил глазами по залу и уткнулся в Веру. Перед ним стояла другая Вера, невозможно притягательная и прекрасная. Он восхищённо улыбнулся и направился к ней: «Здравствуйте! Благодарю вас за выбор аромата. Моя сестра в восторге. Могу я пригласить Вас на чашечку кофе?»
- Пригласите, - и магазин засиял от солнечных зайчиков, заплясавших от её тёплой живой улыбки.
P. S. Телефон жалобно пикнул на дне сумочки: «Верунчик, скучаю. Очень прошу, потерпи немного, скоро будем вместе. Моя подаёт на развод». Вера удивлённо подняла брови, сколько лет, сколько зим: «Вот и ты, Брут...»
Почтовый голубь присел на подоконник. На его красную лапку Татьяна шелковой лентой примотала послание Онегину: «Но я другому отдана, и буду век ему верна...» Верка усмехнулась, представив себя страдалицей в крендельках, которая трепыхается из-за какого-то мужичонки, и небрежно направила современного электронного голубя с коротким: «Береги семью».