Валерий Васильевич Григорьев
В один из дней прибыл к нам на аэродром легендарный лётчик Бакинского округа ПВО, старший инспектор-лётчик нашей дивизии подполковник Михаил Андреевич Переверзев.
Он прославился как ас, которому по силам любые полётные задания, независимо от их сложности и от погодных условий. Однако самым примечательным в его биографии был тянувшийся за ним по жизни шлейф всевозможных скандальных приключений, связанных с обильным употреблением спиртного. Не обошлось без приключений и розыгрышей и на этот раз.
Пропьянствовав всю ночь в компании «стариков», Михаил Андреевич под утро забылся тревожным сном, буквально упав лицом в салат. Зная его привычку спрашивать на следующий день, не натворил ли он чего лишнего, кто-то из молодых офицеров предложил намазать его стопы сажей и «пройтись» ими по вертикальному периметру комнаты, включая стены и потолок. Идея понравилась, и её быстро воплотили в жизнь.
Проснувшись с больной головой, инспектор, как обычно, начал расспрашивать, не начудил ли он накануне.
– Да нет, ничего страшного, за исключением того, что бегали по потолку, – вполне серьёзно объяснили ему вчерашние собутыльники. Не поверив вначале наглым россказням, Михаил Андреевич воочию убедился, что следы на стенах и потолке полностью совпадают с его измазанными сажей стопами. Как он ни допытывался о подробностях своих ночных «похождений», никто не рассказал ему правду. – Что ли, с пьянкой кончать?.. – жалобно и обречённо произнёс легенда авиации.
Ещё Переверзев отличался способностью перефразировать пословицы и поговорки. В то время, когда Николай Фоменко ещё пешком под стол ходил, из уст нашего подполковника, как из рога изобилия, сыпались прибаутки: – Без рубашки ближе к телу.
– Тело мастера боится. – Сделал дело – вытри тело. – Взялся за грудь – говори что-нибудь. – В темноте, да не в обиде. – И на старуху бывает порнуха.
– На безрыбье и сам раком станешь. – Однажды лебедь раком щуку. – Сколько волка ни корми, а у ишака длиннее. – Волков бояться – в лес не водить.
Он кого угодно мог взять измором, бесконечно долго рассказывая всевозможные истории, вплетая в них присказки и переделанные поговорки. Интересно было слушать в первый раз, в последующие Михаил Андреевич повторялся. Мне рассказывали, как инструктировал персонал начальник госпиталя, куда должен был приехать Михаил Андреевич для прохождения ВЛК:
– Так, завтра приезжает Переверзев. Чтобы через три дня и духу его здесь не было!
Обычно стационарно ВЛК проходят минимум за десять дней. Переверзев был исключением из правил.
Многие, зная, каково это – оказаться в цепких руках Михаила Андреевича, старались держаться от него подальше, особенно в застолье. Обычно он на это не обижался, зато, увидев новое лицо в компании, подсаживался к своей жертве и весь вечер её истязал.
Однажды, гуляя в ресторане города Красноводска и испытывая денежные затруднения, он подсел к официанту-азербайджанцу и предложил ему сделку – свозить на истребителе в соседний Иран. В те времена в Советском Союзе насчитывалось полтора миллиона азербайджанцев, а в Иране – пять. – Мамед, наверняка там у тебя есть родственники! – окончательно убедил он своего будущего партнёра. Получив согласие, а вместе с ним и сто рублей в качестве аванса за будущую работу, Переверзев спокойно провёл остаток вечера в компании друзей.
Мамед оказался не так прост, каким казался, и, возможно, был тайным осведомителем наших спецслужб. Через какое-то время Мишу вызвали в компетентные органы для дачи объяснений. Уже через пару часов начальник, проводящий следственные действия, с криком: – Уберите от меня этого идиота подальше! Чтобы я его больше не видел! – выгнал его из своего мрачного учреждения. На дворе был далеко не тридцать седьмой год, и Михаил Андреевич спокойно продолжал летать, в том числе и вдоль границ суверенного Ирана.
Даже КГБ не могло прийти в голову, чтобы такой человек мог предать Родину, почти как у Высоцкого «Мол, кроме водки ничего, проверенный, наш товарищ!»
Впоследствии, когда Михаил Андреевич получил вполне заслуженное им звание полковника, войска ПВО облетела фраза, сказанная им о самом себе: – Дурак, дурак, а полковник!