«Если стихи обратят читателя к текстам и первоисточникам этой скорбной истории, труд автора был не напрасен».
(Андрей Вознесенский)
В середине 70-х годов композитор Алексей Рыбников представил главному режиссёру Ленкома Марку Захарову только что написанные им музыкальные импровизации - аранжировки православных песнопений. Захаров впечатлился музыкой и тут же задумался о создании музыкального спектакля на сюжет «Слова о полку Игореве».
Но, кроме музыки, для спектакля требовалось полноценное либретто, и Марк Анатольевич решил обратиться с просьбой к Андрею Вознесенскому, в творческих возможностях которого был полностью уверен. Маститому поэту идея понравилась, однако по сюжету он внес другое предложение: «У меня есть поэма, она называется „Авось!“ о любви сорокадвухлетнего графа Резанова к шестнадцатилетней Кончите, давайте сделаем оперу по этой поэме».
… «Авось!» Вознесенский начал писать в Ванкувере, куда приезжал со своими выступлениями. Именно там он прочел монографию Дж. Ленсена о русском дворянине, дипломате и путешественнике восемнадцатого века графе Николае Резанове и истории его любви к юной калифорнийской испанке Кончите. В дополнение к труду Ленсена Вознесенский обнаружил сохранившиеся путевые дневники Резанова, которые также использовал для подготовки сюжета либретто.
«Действительный камергер, создатель японского словаря, мечтательный коллега и знакомец Державина и Дмитриева, одержимый бешеной идеей, измученный бурями, добрался до Калифорнии. В Сан-Франциско, надев парадный мундир, Резанов пленил Кончиту Аргуэльо, прелестную дочь коменданта города. Они обручились. Внезапная гибель Резанова помешала свадьбе. Кончита постриглась в монахини. Трагедия евангельской женщины, затоптанной высшей догмой», - писал в предисловии к поэме Вознесенский. Действительные события, произошедшие несколько веков назад, не могли оставить поэта равнодушным: Кончита ждала Резанова тридцать пять лет, и только, поверив в его смерть, дала обет молчания до конца жизни…
Для либретто автор почти полностью переписал «Юнону», добавив отрывки из других своих стихотворений «Тоска» и «Сага», включив фрагменты перевода сонета Микеланджело «Создатель», великолепно отражающего душевное смятение главного героя:
Создатель, Создатель, Создатель,
Ты дух мой похитил,
Пустынна обитель.
Стучу по груди пустотелой, как дятел:
Создатель, Создатель, Создатель!
Ни поэма, ни тем более опера не претендуют на полное совпадение с документальными хрониками. По словам поэта, «автор не столь снедаем самомнением и легкомыслием, чтобы изображать лиц реальных по скудным сведениям о них и оскорблять их приблизительностью. Образы их, как и имена, лишь капризное эхо судеб известных…».
Новый спектакль почему-то без помех миновал все цензурные рогатки; премьера его состоялась 9 июля 1981 года, в главных ролях были задействованы почти все звезды театра Ленинского комсомола - Николай Караченцов (граф Резанов), Елена Шанина (Кончита), Александр Абдулов (Фернандо). По воспоминаниям Вознесенского, перед прохождением комиссии они с Марком Захаровым поехали в Елоховский собор и поставили свечи у иконы Казанской Божьей матери, во славу которой совершает подвиги Резанов. За сорок с лишним лет спектакль выдержал в «Ленкоме» более тысячи представлений и до сих пор в зрительном зале никогда нет ни одного свободного места.
…Осенью 2000 года в Красноярск приехал шериф калифорнийского города Монтерей и привез горсть земли с могилы Кончиты Аргуэльо, развеяв ее над белым крестом могилы графа Резанова. Обратно увёз горсть красноярской земли — для Кончиты.
Ты меня на рассвете разбудишь,
проводить необутая выйдешь,
Ты меня никогда не забудешь,
Ты меня никогда не увидишь.
Заслонивши тебя от простуды,
Я подумаю: Боже Всевышний,
Я тебя никогда не забуду,
Я тебя никогда не увижу.
Не мигают, слезятся от ветра
Безнадежные карие вишни.
Возвращаться — плохая примета,
Я тебя никогда не увижу.
И качнутся бессмысленной высью
Пара фраз, залетевших отсюда:
«Я тебя никогда не увижу,
Я тебя никогда не забуду».
Спасибо, что дочитали до конца! Подписывайтесь на наш канал и читайте хорошие книги!