Сегодня наш рассказ о Викторе Андреевиче Симове – первом художнике МХТ, оформившем в нем 49 спектаклей, человеке, которого можно назвать соавтором К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко в их революционном театральном начинании.
«Их встреча с Симовым – первый и не менее важный “Славянский базар”, случившийся незаметно для театральной общественности. Не то, что тот, “настоящий”, ставший одной из самых ярких театральных легенд. А между тем именно эта тихая встреча режиссера с художником многое сделала возможным, многое определила в судьбе нового дела»,
– так пишет Римма Кречетова о знакомстве Симова и Станиславского в книге «Станиславский». Каким же был этот человек и что он сделал для Художественного театра?
Виктор Симов родился в 1858 году в Москве. Его отец был землемером, он умер, когда мальчику было четыре года. Чтобы как-то заработать на жизнь, мама давала уроки французского языка и музыки. Сын хорошо рисовал и после окончания им пятого класса гимназии было решено, что он пойдет в Московское училище живописи, ваяния и зодчества.
Его преподавателями в Училище были замечательные художники Василий Перов и Алексей Саврасов, а однокашниками и товарищами – Исаак Левитан, Николай Касаткин и Николай Чехов, старший брат А.П. Чехова. И мастера, и ученики были фанатично преданы своему делу, так что задания и последующие разборы работ становились подлинными уроками жизни в искусстве. Симов много писал дома, а, отправившись летом 1880 года в одно из имений Тульской губернии для того, чтобы давать уроки рисования детям местной помещицы, с увлечением делал зарисовки крестьянских типов. Училище он закончил в 1882 году сразу по двум классам – живописи и зодчества, его дипломная картина «Бобыль» получила серебряную медаль.
Молодого Симова очень интересовала историческая живопись (одна из его картин 1890-х годов – «Опала митрополита Филиппа»). Художник пропадал в музеях и библиотеках, изучал и перерисовывал архивные материалы и экспонаты, начал собирать старинные костюмы, утварь, оружие. Эта его страсть к истории придется весьма кстати при подготовке первого спектакля МХТ – «Царя Федора Иоанновича».
К театру Симова привлек Левитан. В 1885 году он предложил другу писать декорации для Частной оперы Мамонтова. По совпадению, в котором при желании можно разглядеть и перст судьбы, спектакли труппы Мамонтова поначалу шли в том же самом здании в Камергерском переулке, куда через 17 лет въедет Московский Художественный театр.
Весной 1897 года Симов познакомился со Станиславским. Ситуация была рабочая: Константин Сергеевич в Обществе искусства и литературы готовил постановку драматургической новинки, только что переведенной на русский язык, – «Потонувшего колокола» Гауптмана, но сценографическое решение, предложенное художником Осиповым, его не устраивало. Тогда Станиславский попросил Осипова порекомендовать ему другого декоратора, а тот вспомнил о своем давнем знакомом – Симове. Станиславский приехал к Симову в мастерскую и они договорились о сотрудничестве.
«Не будь встречи с Алексеевым-Станиславским — молодым рьяным фантазером, горячо увлекающимся и увлекающим других, — по всей вероятности, я пошел бы другой дорогой»,
– вспоминал много позже Виктор Андреевич. «Другая дорога» – это занятие станковой живописью, о том, что он уделял ей мало внимания, Виктор Андреевич сожалел в конце жизни.
Интересно описывает первую совместную работу Станиславского и Симова исследователь творчества Виктора Андреевича Юрий Нехорошев:
«И вот первый макет готов. Встреча в доме Станиславского. Разворачиваю макет, — вспоминает Симов, — путаюсь в веревочках. Константин Сергеевич сидит, следит за моей нервностью, улыбается и ждет, покусывая согнутую кисть руки (свойственная ему привычка). Долго-долго смотрит, поднимает макет на ладонях, стараясь выгодно подставить его к свету. Слышу вопрос: “Откуда у вас такое знание сцены?.. Так чувствовать ее — громадное достижение”. Макет дал режиссеру богатую пищу для воображения. Среди хаотического нагромождения валунов он увидел извилистую тропу к логову колдуньи и живо представил ее внешность; на беспорядочно набросанных сучьях и деревьях увидел “породистого” Лешего, мохнатого, с большими рогами, лошадиными копытами».
Спектакль «Потонувший колокол» имел большой успех и в первый же сезон существования Художественного театра – то есть в октябре 1898 года – был включен в его афишу. Правда, в оформлении постановка из-за переноса потеряла – Симову пришлось переписать декорации под другие размеры сцены, что нарушило первоначальную гармонию замысла. Симов был огорчен.
История создания первого спектакля МХТ «Царь Федор Иоаннович» по пьесе А.К. Толстого хорошо известна. Именно Симов предложил своим коллегам по только что образованному театру совершить экспедицию в Ростовский Кремль, который прекрасно знал по своим прежним путешествиям «за стариной». Хранитель музея был ему также знаком – однажды Симов предложил ему поменять экспозицию, попробовав воссоздать подлинное убранство одного из теремов. Теперь хранитель пустил художника и его коллег в бывшие покои Ивана Грозного, разрешил изучать и трогать предметы старины и даже провести в этих покоях ночь. Отправившись дальше в Ярославль и другие волжские города, «художественники» накупили старинных костюмов, вещей и тканей, а в финале поездки на пароходе устроили настоящий маскарад. Станиславскому и Симову было важно оценить, как старинные наряды смотрятся на современных живых людях – так что получилась своего рода приемка костюмов.
Виктор Симов долго оставался приверженцем таких вот путешествий: когда в МХТ готовилась «Снегурочка», Виктор Андреевич отправился в экспедицию по северным вологодским деревням, откуда тоже привез старинные костюмы, обувь, головные уборы, предметы быта. Спектакль вышел поразительно красивым, но, к сожалению, просуществовал всего лишь сезон.
«На наше счастье, в лице В.А. Симова мы нашли художника, который шел навстречу режиссеру и актеру. Он являл собой редкое в то время исключение, так как обладал большим талантом и знанием не только в области своей специальности, но и в области режиссуры. В. А. Симов интересовался не только декорацией, но и самой пьесой, ее толкованием, режиссерскими и актерскими заданиями. Он умел приносить себя как художника в жертву общей идее постановки».
В этой цитате Станиславского из «Моей жизни в искусстве» заключены два важных момента. Во-первых, мысль о том, что Симов по своим профессиональным воззрениям (а также, возможно, по своему мягкому характеру) не педалировал собственное участие в создании спектаклей. Во-вторых, Константин Сергеевич отметил его явную склонность к режиссуре. Развивая эту мысль основателя театра, завлит МХАТа и театральный критик Павел Марков назвал Симова «первым художником-режиссером».
Начиная с самых первых работ в МХТ, Симов использовал площадки, благодаря которым мизансцены в спектаклях можно было выстраивать на разных уровнях. Революционным по тем временам было сценографическое решение, предложенное им в 1899 году для спектакля «Антигона»: Виктор Андреевич убрал первые два ряда кресел, выдвинув игровую площадку в зрительный зал. Сцену с партером соединяли широкие ступени, по которым в начале действия медленно спускался хор.
Симов пересмотрел отношение к сценическому свету, сделав его полноценным выразительным средством, необходимым для создания уникальной атмосферы спектакля. Скажем, впечатляла световая партитура, разработанная им к чеховской «Чайке»: изменения лунного света от серого к голубоватому и золотистому по мере движения месяца по небу создавали иллюзию трепетной, мерцающей летней ночи.
В первом десятилетии ХХ века Станиславский и Немирович-Данченко остро почувствовали, что в МХТ пора приглашать новых художников, что манера Симова устарела. В Художественном театре начали работать мастера объединения «Мир искусства»: Александр Бенуа, Мстислав Добужинский, Николай Рерих, Борис Кустодиев. Симов благородно помогал им осваивать секреты сцены, но в 1912 году из МХТ все же ушел. Оформлял спектакли в Оперной студии Станиславского, у Константина Марджанова в его Свободном театре, работал в кинематографе (например, на фильме «Аэлита»).
Вновь в Художественном театре он возник в середине 1920-х годов. Его позвали оформлять спектакль по пьесе Вс. Иванова «Бронепоезд 16-49». Симов сделал эскизы, а постановку передали другому художнику, Леониду Чупятову. Но тот, видимо, оказался слишком авангардным для МХАТа, и тогда решили вернуться к эскизам Симова. Спектакль получился очень эффектным. Его образное решение искусствовед Альфред Бассехес назвал «романтической гиперболой времени, вздыбленного так же, как в ракурсах Тиссэ и кинематографическом монтаже Эйзенштейна». «Очевидно МХАТ в чем-то хотел поспорить с кино», – делал заключение критик.
Последними работами Виктора Андреевича Симова на сцене Художественного театра в 1930-е годы стали «Мертвые души».
Фото из фондов Музея МХАТ.
Что почитать по теме:
Ю.И. Нехорошев. Декоратор Художественного театра Виктор Андреевич Симов. М.: Советский художник, 1984.
А.И. Бассехес. Художники на сцене МХАТ. М.: ВТО, 1960.
К.С. Станиславский. Моя жизнь в искусстве. Собр. сочинений в 9-ти томах. Т.1, М.: Искусство, 1988.
П.А. Марков. В Художественном театре. Книга завлита. М.: ВТО, 1976.
«Московский Художественный театр. Сто лет». Энциклопедия в 2-х томах. М.: Московский Художественный театр, 1998.
М.Н. Бубнова. Неизвестный Станиславский. М.: Бослен, 2018.
Р.П. Кречетова. Станиславский. В серии «Жизнь замечательных людей». М.: Молодая гвардия, 2013.