Архаичный язык исторических документов напоминает сказку или былину. «Уничтожить зло, что проистекает от беззакония и взяточничества» - как вам такое?
А между тем, это подлинная цитата из Указа Петра I об организации Прокуратуры в Российской империи. Начало этого пути было нелегким и противоречивым.
Зачем царю нужна была Прокуратура?
Московская Русь решала проблему соблюдения законности простым дедовским способом: нужно было подать челобитную монарху, и он разбирался. Население росло, вместе с ним росла численность чиновников, и старая добрая система стала неэффективной. Челобитные до царя не доходили.
Каждый бюрократ создавал свою «теневую империю», грабя и престол, и народ. Брауншвейгский резидент петровского времени писал в донесении:
«Неподкупного комиссара в России встретишь столь же редко, сколь четыре листка в соцветии трилистника».
Заграница нам поможет
Петр I не собирался «изобретать велосипед», поэтому изучил опыт европейских стран. У Франции он позаимствовал институт прокуроров, как посредников между монархом и судебной системой. В Британии наблюдал за действиями генерального атторнея, представлявшего власть короля на судебных процессах. Независимость обоих структур от царской воли он заимствовать не собирался, но некоторые элементы взял на вооружение.
Учитывая реальную ситуацию, Петру требовалось надзирать не только над соблюдением законности судами, но и за коррумпированным госаппаратом. В германских странах работал институт фискалов. Fiscalis (от «казенный») – это агенты, тайно следящие за тем, чтобы управляющие чиновники действовали по закону. Фискалы не подчинялись никому, кроме обер (старшего)-фискала и царя. Такая должность и была введена Петром в России.
Первые следствия и казни
Самым грозным врагом коррупционеров стал фискал Нестеров. Вознесенный из низов волей Петра, этот человек буквально «рыл носом землю». В 1714 он разоблачил двух сенаторов, неплохо «нагревших руки» на строительстве Петербурга: Волконского и Апухтина. Их пытали на дыбе, затем выжгли языки и конфисковали имущество. После этого Нестеров донес о взятках, получаемых своим непосредственным начальником Желябужским, и сам стал обер-фискалом.
Самое громкое из его последующих дел – арест и казнь сибирского губернатора князя Гагарина. Петр доверял Гагарину и не верил в его виновность, пока Нестеров не представил неопровержимые доказательства того, что по всей Сибири купцы обложены данью, а ревизоры, посланные из столицы, исправно подкупаются. В 1718, проведя следствие, Гагарина повесили в Москве, прямо перед юстиц-коллегией.
Нестеров продолжал свои разоблачения, невзирая на лица и авторитеты, и Сенат начал против него настоящую войну. Заведенные Нестеровым дела всячески бойкотировались, затягивались, чтобы продвигать их каждый раз требовалось личное участие Петра. Нестеров жаловался:
«Превеликая волокита чинится фискальным делам, и прямая остановка. Пропадают штрафы, страдает казна».
В конце концов коррупционеры его, что называется, «завалили». По ложному доносу сам Нестеров был обвинен в хищении трехсот тысяч рублей (почти 5% российского бюджета), жестоко пытан и подвергнут ужасной казни, колесованию. Историки не нашли никаких реальных свидетельств причастности Нестерова к коррупции или говорящих о его личной нечестности. Хотя жизнь его и карьера были довольно долгими.
Двусмысленный Ягужинский
С казнью Нестерова история самостоятельной фискальской службы прекратилась. Фискалы поступили в подчинение Сената. В 1722 был назначен первый генерал-прокурор России Павел Ягужинский. Тоже из низов, сын поляка-органиста, служившего в Москве. Павел начинал у Петра I в денщиках, проявил острый ум, начал выполнять тайные царевы поручения. Человеком в России был известным –прославился тем, что заставлял приглашенных на царские ассамблеи (бояре ходили неохотно и веселились через силу) выпивать полуторалитровый «Кубок орла».
Шума от Ягужинского было много – он любил громогласно и нецензурно обличать нарушителей закона - а толку в делах прокурорских чуть. Историки выяснили, что надзорная деятельность в Сенате того времени велась очень слабо. Может воровать стали меньше? Или Ягужинский, которого Саксонский посланник Георг Гельби восхвалял в своей книге «Русские избранники», как «всегда говорящего правду, даже государю своему, и презирающего сделки с совестью» на деле сам был коррупционером? В любом случае карьера Ягужинского пресеклась со смертью Петра.
Недремлющее око государства
Начиная с петровских времен Прокуратура - полноправный институт российского государственного устройства. И продолжает решить свою главную задачу, борется со «злом, проистекающим от беззакония и взяточничества».
Как вы думаете, когда наступит время ее полной победы над коррупцией?
