Говоря о периоде индустриализации в СССР нельзя не вспомнить про вклад в социалистическое строительство зарубежных специалистов, повлиявших не только на становление советского «реального сектора экономики», но и отчасти – городской культуры. Речь, конечно же, о западных архитекторах, которые были вдохновлены модернистским экспериментом большевиков-ленинцев, совершивших переворот как в структуре управления обществом, так и в пространственной организации жизни.
В прошлых материалах мы говорили о роли западных зодчих в градостроительстве времён индустриализации в СССР и отдельно про вклад германского архитектора Эрнста Мая в создание новых социалистических городов. Пришло время рассказать о том, как иностранные специалисты на фоне постреволюционного общественного подъёма помогали в создании советской промышленности в 1930-е годы. Одной из ведущих в этом плане стала фигура американского индустриального архитектора Альберта Кана (1869-1942) – человека буржуазного и, казалось бы, противоположного социализму и энтузиазму первых послеоктябрьских десятилетий.
Альберт Кан родился в Германии в религиозной еврейской семье, которая в конце XIX столетия перебралась из Европы в США. Там он стал известен как создатель индустриального кластера Детройта, столицы американского автопрома. Именно в этом городе Кан получил архитектурное образование в школе Mason and Rice и основал фирму Albert Kahn, Inc, которая существует и поныне как Albert Kahn Associates. В начале прошлого столетия компания занималась проектированием зданий автозавода Packard, при строительстве которого впервые в США в данном сегменте использовался железобетон. Эта новация, например, позволила организации Кана получать заказы на возведение всех американских авиазаводов во время Первой мировой войны.
Albert Kahn, Inc создала в США заводские и административные здания для таких широко известных по всему миру компаний, как Ford Motors, General Motors и Pierce-Arrow Motor Car Company. В 1921-1929 годах фирма Альберта Кана спроектировала более 50 заводов в США, а с 1895 по 1945 год – около двух тысяч сооружений. В том числе, как пишут исследователи советской архитектуры Дмитрий Хмельницкий и Марк Меерович, в 1929-1932 годах на территории СССР её специалисты создали проекты по разным оценкам от 521 до 571 объекта.
Несмотря на то, что советско-американские дипломатические отношения были установлены лишь в 1933 году, уже в 1920-е советская власть активно выстраивала нити двусторонних хозяйственных связей. В период НЭПа американские промышленники получили в Советской России концессии. В их числе был, например, общавшийся лично с Владимиром Лениным бизнесмен и «агент Коминтерна» Арманд Хаммер, который ещё в 1921 году начал работы на асбестовых месторождениях Урала, а также договорился о поставке в Республику Советов американской пшеницы в обмен на пушнину, чёрную икру и драгоценности. В 1922 году он с братом Виктором создал для сотрудничества с Советами компанию Allied American Corporation, которая проработала восемь лет. Также большевики установили связи с производителем автомобилей и тракторов Генри Фордом, чья фирма Ford Motors поставляла в СССР автомобили и первые таркторы. Для этих нужд в 1924 году Москва по линии Внешторгбанка создалив США специальную структуру – акционерное общество Amtorg Trading Corporation или «Амторг».
Но помимо торговли, советская власть, как уже мы рассказывали в предыдущих публикациях, в рамках подготовки к индустриализации во второй половине 1920-х стала всё более активно учиться новейшим технологиям у западных специалистов и привлекать их на будущие инфраструктурные стройки. Для этих целей, в 1928 году делегация из СССР посетила Детройт и сделала предложение Albert Kahn, Inc, от которого фирма не смогла отказаться, ведь цена вопроса (точнее – контракта) была астрономической – $2 миллиарда (в современных ценах это прядка 180 миллиардов!) К тому же сам Альберт Кан придерживался принципа: «Архитектура для меня на 90% – коммерция и на 10 % – искусство».
В итоге СССР заключил с Albert Kahn, Inc договор, по которому американская компания по сути стала главным проектировщиком и консультантом советского правительства по промышленному строительству. Проекты разрабатывались филиалом в Москве под руководством брата Альберта Кана – Морица Кана. Последний обещал помочь «организовать конструкторское бюро, которое будет включать около 4500 архитектурных и инженерных дизайнеров, выбранных в основном из русских, но также из Америки и других зарубежных стран».
Советское представительство американской фирмы, получившее название «Госпроектстрой», работало до 1932 года – на тот момент оно считалось самой большой архитектурной мастерской в мире. Там трудились 25 инженеров из США и около 2,5 тысяч советских сотрудников, в том числе около 600 специалистов в Московском бюро, 300 – в Ленинграде, 100 – в Харькове, а также студенты профильных вузов. По данным исследователя Анатолия Сенкевича, через эту структуру прошло около 4 тысяч советских архитекторов, инженеров и техников (в этой части расчёты Морица Кана оказались верными).
В апреле 1929 года фирма Albert Kahn, Inc получила от советского правительства заказ на проектирование основных цехов Сталинградского тракторного завода (СТЗ). Помимо неё в работах участвовали и другие западные компании.
В цеху СТЗ, 1930-е годы
«Причина обращения именно к Кану заключалась в том, что, спроектировав все заводы Форда, он отработал высокопроизводительную технологию проектирования промышленных предприятий. В США его фирма штатом в 400 человек рабочие чертежи готовила за неделю, корпуса промышленных предприятий возводила за пять месяцев. Кан смог практически доказать, что способен сделать то же самое и в СССР: проект СТЗ был выполнен в рекордно короткие сроки; строительные конструкции для него были изготовлены в США, перевезены в СССР и смонтированы в течение шести месяцев. Как следствие, Кан получил следующий заказ – на проект гигантского Челябинского тракторного завода. А в феврале 1930 года Стройобъединение ВСНХ СССР заключило новый договор, согласно которому фирма Кана стала главным проектировщиком и консультантом советского правительства по промышленному строительству. Американский образец организации промышленного проектирования был принят в СССР за образец. Кану был предложен целый пакет заказов на строительство промышленных предприятий», – писали историки советской архитектуры Марк Меерович и Дмитрий Хмельницкий.
По их данным, помимо тракторных производств в Сталинграде, Челябинске, Харькове и Томске, компания Альберта Кана спроектировала в СССР самолётостроительные предприятия в Краматорске и Томске, автомобильные – в Москве (будущий «Москвич»), Нижнем Новгороде (нынешний ГАЗ), Сталинграде, Самаре и Челябинске, станкостроительные – в Калуге, Новосибирске и Верхней Сольде, литейные, кузнечные и механические цехи – в Челябинске, Харькове, Коломне, Магнитогорске, Сормове, Сталинграде и других городах, а также Ленинградский алюминиевый завод и Уральскую асбестовую фабрику, теплоэлектростанцию в Якутске, сталелитейные и прокатные станы в Москве, Коломне, Кузнецке, Магнитогорске, Нижнем и Верхнем Тагиле и Сормове.
ГАЗ в 1929 году
Харьковский тракторный завод, 1930-е годы
Исследователи констатируют, что американская компания спроектировала и оснастила оборудованием «едва ли не всю советскую военную промышленность», поскольку «до 1930 года в СССР практически не было собственных тракторных и танковых заводов». Меерович и Хмельницкий предполагают, что фирма Кана могла разрабатывать не только промышленные предприятия, но и «соответствующую инфраструктуру», например, проекты домов для рабочих СТЗ (тут, вероятно, работа шла синхронно с группой европейских архитекторов во главе с Эрнстом Маем).
Челябинский тракторный завод, 1930-е годы
Альберт Кан умер в конце 1942 года в США. По случаю его смерти советский архитектор Виктор Веснин отправил письмо вдове американского коллеги, в котором подчеркнул, что он оказал СССР «огромную услугу в проектировании большого числа заводов» и помог «приспособиться к американскому опыту в сфере промышленного строительства»: «Советские инженеры и архитекторы будут всегда и с большой теплотой вспоминать имя Альберта Кана, талантливого американского инженера и архитектора».
Увы, но коллективная память оказалась короткой как в силу секретности самого присутствия американцев в советской стране, так и последующей холодной войны. Однако, «из песни слов не выкинешь», поэтому стоит понимать, что международное сотрудничество для раннего, ещё не выгоревшего СССР было вопросом, как выживания, так и развития, а для западных специалистов – не только получения заработка, но и реализации творческих замыслов за гранью капиталистического товарно-денежного хоровода. Это был уникальный футуристический и, как полагается таким явлениям, противоречивый опыт прорыва за горизонт, который наверняка ещё пригодится человечеству будущего как урок и источник вдохновения.