Британский художник по свету Бруно Поэт известен своими проектами для драматических и оперных театров, музыкальных фестивалей и танцевальных шоу. Он много путешествует и часто создаёт по-настоящему оригинальные световые решения. На его счету несколько престижных премий:
- Critic’s Awards for Theatre в 2011 за постановку «Сна в летнюю ночь» с режиссёром Naomi Wilkinson,
- Olivier Award 2012 за световой дизайн в спектакле Frankenstein,
- Knight of Illumination за освещение мирового тура исландской рок-группы Sigur Ros («Роза победы») в 2013 и тура Бьорк Cornucopia («Рог изобилия») в 2019,
а также множество номинаций, которые в итоге ничем не закончились. Несмотря на недюжинный талант и безупречную репутацию, Бруно всегда готов к новым экспериментам и при этом остаётся исключительно отзывчивым и обаятельным человеком.
Бруно, спасибо, что согласился на интервью. Ты сделал замечательную карьеру, и это здорово. Можешь рассказать, с чего все началось? Где ты вырос?
Я родился в Уимблдоне, но потом мои родители переехали в Вулвергемптон. Мой отец был инженером-электриком и обожал что-нибудь изобретать в свободное от работы время. Он всегда носил с собой чемоданчик, в котором лежали не только инструменты, но и прототипы каких-то новых устройств. Когда я был ребёнком, он работал в компании Hornby, выпускавшей модели железных дорог, и это очень меня радовало. А мама была тренером по плаванию.
А каким образом театральное освещение стало твоей профессией? Чем ты увлекался в детстве?
Больше всего я любил гулять, играть в Lego и устраивать кукольные представления. Сколько я себя помню, я вечно помогал организовывать свет для мини театров или освещал школьные спектакли. На сцене я всегда чувствовал себя некомфортно, но мне тоже хотелось хоть как-то участвовать в представлении.
Когда я был подростком, я влюбился в парусный спорт. Мне кажется, я только и делал, что плавал и ремонтировал лодки. Это увлечение привело меня в Оксфордский университет, где я начал изучать географию, а в свободное время помогал освещать спектакли в студенческом театре.
Постепенно я почувствовал вкус к этому занятию, а потом меня пригласили поработать в одном гастрольном туре. Это была фантастическая возможность: именно тогда я научился адаптировать конкретный световой дизайн к самым разным площадкам.
Ты до сих пор любишь путешествовать? Или предпочитаешь домашний уют?
Мне безумно нравится, что моя профессия позволяет мне делать и то, и другое. Какую-то часть времени я езжу по самым крупным городам мира. А когда проект заканчивается, сбегаю в свой любимый Корнуолл (мы живём в одном из самых заброшенных уголков этого графства). Наше главное развлечение — гулять по пляжам вдоль залива Уитсанд, особенно в тихий сезон, когда почти нет приезжих.
Ты когда-нибудь мог себе представить, что будешь 16 сезонов подряд освещать фестивали в Garsington Opera?
Нет, конечно. Я вообще ни о чём таком не думал. Просто зарабатывал себе на жизнь, делая то, что мне нравится, и это оказалось самым удивительным приключением.
Один из самых успешных твоих спектаклей — постановка Кэмерона Макинтоша «Мисс Сайгон». Что тебе больше всего в нём понравилось?
У этого мюзикла очень интересная история. Это ведь переложение известной оперы Джакомо Пуччини «Мадам Баттерфляй», но в мюзикле вместо американского лейтенанта и гейши главными героями стали морской пехотинец и вьетнамская девушка (действие происходит во время Вьетнамской войны 70-х годов прошлого века). Премьера состоялась в 1989 году, и в день открытия он установил мировой рекорд по продажам билетов. Поэтому, когда в 2014 Кэмерон Макинтош решил сделать ремейк, он поставил перед нами сложную задачу — сделать мюзикл ещё более успешным.
Не мне судить о результате, но меня он, во всяком случае, не разочаровал. Да и во время работы я получил огромное удовольствие, у нас сложилась очень непринуждённая атмосфера, мы много шутили и смеялись, но и работали с большим воодушевлением.
Как ты относишься к своей известности? К тому, что тебя так высоко ценят в театральном мире?
Я не думаю об этом, хотя мне было безумно приятно, когда меня впервые пригласили в Барселону, чтобы освещать оперу Беллини «Норма». Мне тогда было всего 26. Сейчас я работаю в Королевском национальном театре, и меня очень поддерживает наш художественный руководитель Николас Хайтнер. Он не только вдохновляет каждого из нас на реализацию своего потенциала, но и развивает в нашей команде сильное чувство товарищества.
Ты получил Knight of Illumination за проект освещения мирового турне исландской пост-рок группы Sigur Rós. Это был сложный проект?
Да, довольно сложный. Хотя, когда есть музыка, гораздо легче делать переходы между световыми сценами, мелодия и ритм сами связывают эмоции и структуру световой партитуры. Музыка будто подсказывает, что нужно делать. К тому же с Sigur Rós было очень приятно работать, они не навязывали мне никаких предвзятых идей или ограничений, поэтому у меня была полная свобода действий.
Времени для репетиций было катастрофически мало, и это, конечно, заставляло нервничать. Но ребята так потрясающе играют, что, слушая их, невозможно оставаться равнодушным. Я выучил наизусть все их произведения, и очень рад тому, что их тур прошёл очень успешно. На один из концертов пришёл мой наставник Пол Констебл, и это тоже было очень важно для меня.
Незабываемый опыт?
Да, так и есть. Этот тур прошёл в фантастической атмосфере товарищества и радости от совместного творчества. Мой осветитель Мэтт играл на световой консоли, как на музыкальном инструменте. Та эйфория, которая овладела зрителями, когда лучи света проносились над залом, была просто нереальной. Не часто можно увидеть, как 20 тысяч человек одновременно вскакивают с мест и кричат, это нечто удивительное.
Какими ещё проектами ты особенно гордишься?
Как-то не особенно получается гордиться собой, но я часто восхищаюсь командами, делающими интересные шоу. Если честно, каждая премьера вызывает определённый кайф. Иногда, конечно, думаешь: «Это можно было сделать лучше», и риск ошибки никто не отменял... Но в любом случае, радуешься, что всё сложилось так, как ты задумал.
Наверное, больше всего я волновался, когда меня наградили премией Оливье за спектакль «Франкенштейн». Я не смог получить её сам, потому что в тот момент работал в Монте-Карло, мы с другом сидели в кафе и смотрели онлайн-трансляцию этой церемонии. Мы посмотрели, как Джонни Ли Миллер получил за меня эту премию, и вернулись на репетицию в оперный театр. Я позвонил своим родителям, и они очень обрадовались тому, что теперь смогут убедить своих друзей в том, что световой дизайн — это действительно настоящая работа.
Но эта постановка была с самого начала обречена на успех хотя бы потому, что главные роли исполняли Бенедикт Камбербэтч и Ли Миллер. Уже первые встречи с режиссёром и художником наполнили меня колоссальной энергией, было понятно, что здесь нужно будет «играть по-крупному». В первых же строках сценария описывалось существо, которое, впервые открыв глаза, увидело яркий дневной свет. Я решил, что нужно именно в этот момент произвести сильное впечатление на зрителя. Мне казалось, что пульсирующие лампы накаливания будут идеальными носителями этих эмоций, и я заказал сразу несколько тысяч этих традиционных ламп. По-моему, получилось неплохо!
Ты любишь свою работу?
Для меня это лучшая работа в мире. Мне нравится её разнообразие: один месяц в году я освещаю какую-нибудь оперу в Буэнос-Айресе, потом участвую в постановке мюзикла в Лондонском Вест Энде, после этого работаю над балетным спектаклем, а затем присоединяюсь к Королевской Шекспировской компании. Я езжу по всему миру и встречаюсь с очень талантливыми людьми. У меня масса самых разных задач, как технических, так и творческих. Мне кажется, что работа со светом — это вид искусства для тех, кто не умеет рисовать, и это безумно интересно.
Ты согласен с теми, кто считает работу художника по свету переходным искусством?
Да, конечно, ведь воздействие света на человека очень эфемерно. Его трудно уловить и невозможно сфотографировать или снять на видео, оно существует только в живом исполнении, в моменте, служит глазам и сердцу, а не цифровой камере. Это что-то, что вы чувствуете, когда вспоминаете солнечный свет, пламя свечи или костра, или, наоборот, пасмурное небо… Я думаю, сценическое освещение должно воздействовать на эмоции людей аналогичным образом.
Есть в твоей работе что-то, что не очень тебе нравится?
Я чувствую себя некомфортно, когда на премьере вся задействованная в спектакле творческая группа, включая режиссера, художника, сценографа и т. д., выходит на поклон. Я, конечно, привык к этому, поскольку делал это много раз, но всё-таки я предпочёл бы стоять позади и хлопать в ладоши. И я хотел бы чуть меньше работать и чуть больше времени проводить дома с семьей. Я учусь говорить «нет», но это пока плохо получается.
Эта статья представляет собой вольный перевод интервью, размещённого на сайте Urban Cottage Industries.
Большая часть фотографий взята с сайта https://www.brunopoet.co.uk/
Сайт компании «Система»: https://sistema-stage.ru/
