Вчера вечером я отдыхала на диване, лежала и думала, как же хорошо дома. Потом позвала Полину пить чай, а она говорит, что у неё живот болит.
Я напряглась. Впервые слышу от неё, что у неё что-то болит.
- Где болит?
- Тут, - показывает она в область пупка.
Что же делать? Может, уголь активированный дать? (Я не сильна у медикаментах, но уголь кажется мне безопасным.)
Подошла сестра, пощупала Полине живот: "Звони в скорую". "Может, уголь просто дать?" - предлагаю я. "Нет, у неё напряжённый живот, доскообразный, набирай 112", - говорит сестра.
Звоню. "Ждите, приедем", - пообещали нам. Прождали 1,5 часа (почему их называют скорой помощью? Или полтора часа это быстро?). Предложили поехать на Наговицына на осмотр к хирургу. Или написать отказ.
- Что нужно с собой взять? - конечно, мы едем.
Взяли всё, что нужно, оделись. А потом мама вспомнила, что я же сама еле ходячая со своим швом после операции (только вчера меня выписали). Папа собрался быстро. Полина к тому моменту уже от боли не могла ходить.
В приёмной нас встретила женщина, которая толком не могла объяснить, что и в какой последовательности нужно делать. Вот это печаль, когда человека в школе не научили отвечать полным предложением. Тут слово скажет, туда отправит, снова нехотя рот откроет для одного слова.
- Мочу поставьте, - резко говорит она мне. Я поставила баночку с направлением на стол, на который она указала.
Потом врач спрашивает, а где анализы мочи? Я смотрю на эту даму и спрашиваю: "Я сама должна была баночку в лабораторию отнести, да?" Кивок. Всё.
Сейчас я либо с ней разругаюсь (а смысл? я же её не переделаю и не заставлю полюбить свою работу), либо сделаю усилие и переведу всё в какую-нибудь шутку (но как шутить, когда страдает Поль?). Потом в кабинет зашла молодая девушка, которая смогла ответить на все мои вопросы.
Оказалось, это не сложно. Не сложно объяснить маме, что её ребёнка оставляют в больнице, что оперировать могут и в выходные дни, не только по будням, что до врача можно дозвониться по такому номеру.
На любой неадекват есть адекват. Баланс.
Мы ехали домой в такси и я была спокойна. Я считала, что я должна успокоиться. Да, Полине больно, но я не могу страдать за неё. Я не буду страдать за неё. И за меня она тоже страдать не должна.
Утром звоню на пост медсестры узнать, как дела у Полины. "Оперируют", - ответили мне.
А вот тут моё спокойствие улетучилось. Слёзы сразу вырвались наружу, я не успела их сдержать.
- Аппендицит? - вчера обещали понаблюдать, но я, когда заполняла согласие на общую анестезию, надеялась, что до операции не дойдёт.
- Да, позвоните через час, - сказали мне.
Звоню нашей Жене, она работает там же, но в другом отделении. "Не реви", - говорит она. А как не реветь, если я сейчас не в адеквате? А Женя в адеквате. Баланс.
Женя сходила до Тополёчка, проведала. Поль спит. Проснулась. Снова спит. Привезите тапочки, одежду, игрушки. Воду можно и сухое печенье, ещё конфеты, только карамель.
Снова звоню на пост медсестре. Как там Полина? Спит. Обезболивают. Когда можно ещё позвонить? Вечером, перед сном.
Вычитала в Интернете про аппендицит у детей. Оказывается, встречается довольно-таки часто. И распознать сложно.
15 ноября 2020
