Руслан разбудил Розу.
Долго смотрел на неё.
Роза сидела на крыльце в ночной рубашке, плечи были покрыты шалью.
— И ты вот так шла по городу? — поинтересовался Руслан. — Роза, Роза…
— Шла…
Руслан присел рядом с Розой, взял её на руки, отпер дверь.
— Оставь меня, — запротестовала она. — Сына ты так и не увидел. Прости, не сберегла.
Руслан тотчас отпустил Розу, она облокотилась спиной об открытую дверь, опустила голову.
Руки Руслана дрожали.
— Он умер у Камо, — прошептала Роза.
— Камоооо, — Руслан заревел как зверь. — Камоооо… Я верил ему когда-то, моя жизнь была его жизнью. Его — моей. Это всё ты виновата! Ты нас разлучила, Роза! Ты попалась на моём пути. Лучше бы тот чёрт тащил тебя дальше. Угораздило меня связаться с тобой!
Руслан сыпал ругательства. Когда замахнулся рукой, Роза схватила его за запястье, сжала сильно.
Мужчина сделал шаг назад.
Роза спустилась с крыльца и прошла мимо.
Вышла на улицу.
На неё удивлённо смотрели прохожие. Посмеивались и присвистывали на перекрёстке неопрятно одетые мужчины.
— Ты цыпочка, куда собралась?
Один из них подбежал к Розе и потянул за шаль. Шаль упала. Роза стыдливо потянула на грудь ночную рубашку. Наклонилась и попыталась взять шаль.
Но мужчина наступил на шаль. Роза посмотрела на него строго. Он вдруг согнулся, хватился за живот и застонал.
Роза потянула шаль, отряхнула её от пыли. Накинула опять и пошла дальше.
Вдруг почувствовала чью-то тяжёлую руку на плече, оглянулась.
Второй из неопрятно одетых схватил её за плечо, потом за волосы.
Роза запаниковала. А потом и он схватился за живот, отпустил женщину и повалился наземь.
Третий, по-видимому, преследовать Розу не решился.
Сразу за мостовой в тени низенького балкона сидела молоденькая девушка. На её коленках лежал младенец, а она тянула руку к прохожим.
Роза присела рядом.
— Тебя тут и не видно, — сказала она девушке.
— А в другие места не пускают. На хлеб хватает, — ответила девушка.
— Можно я посижу с тобой?
Девушка кивнула, облокотилась о стену, закрыла глаза.
Вздрагивала лишь от звона падающих в детскую шапочку монет.
Быстро их пересчитывала и прятала в рукав.
Роза тяжело вздохнула.
Она разглядывала теперь ноги. Какими они были разными! По обуви можно было с лёгкостью судить о статусе и обеспеченности.
Вот мимо проплыла видимо вальяжная дама в сафьяновых белых сапогах, едва застёгивающихся на щиколотке.
Роза закрыла глаза и вспомнила свои белые сапожки, которые так и не смогла отмыть от грязи.
Открыла глаза и долго провожала взглядом стоптанные лапти на кривых ногах. А потом мимо пробежали маленькие ножки в голубеньких башмачках с белыми кружевными завязками.
Следом за ними блестящие чёрные сапоги со шпорами.
Роза смотрела на эти ноги и стала думать о том, что её жизнь и была этими сапогами со шпорами и башмачками, этими лаптями и сафьяновыми сапожками.
Кто-то остановился и долго топтался рядом.
Стало вдруг нести чем-то зловонным, как когда-то от речки, которая текла рядом с домом Фуни.
Роза невольно взглянула наверх и встретилась взглядом с хмурым волосатым стариком.
Тот неожиданно ударил Розу ногой в районе груди, присел, схватил шапочку с одной монеткой и побежал.
Девушка открыла глаза, вздохнула тяжело. Вытащила из мешка ещё одну шапочку и положила.
Всё это было без слов.
Пока Роза глотала слёзы от обиды, в шапочку насыпали ещё монет.
Когда свечерело, девушка приподнялась и пошла по улице. Роза за ней.
— Нет места там, где я сплю, — недовольно произнесла девушка. — Не ходите за мной.
Роза остановилась.
Вернулась под балкончик, легла и свернулась калачиком. Перед глазами мелькала обувь.
Утро встретило Розу ярким солнцем. Припекало так сильно, что она прижималась к холодной стене дома и радовалась хоть какой-то прохладе.
Девушка вернулась на своё место ближе к обеду.
Бросила Розе кусок хлеба.
Он упал на землю, испачкался.
Роза жадно съела его. Уже даже забыла, когда ела последний раз.
— Больше кормить не буду, — сказала девушка недовольно. — Вот тебе шапка, работай.
Роза встала и хотела было уйти, но вдруг вернулась на место и запела.
Чистый нежный голос лился по солнечной улице. Прохожие останавливались, вертели головами ища источник звука.
У балкончика столпились несколько человек. Некоторые из них заглядывали под балкон, потом бросали монетки.
Менее чем за 10 минут шапочка, лежащая рядом с Розой, наполнилась.
Девушка с ребёнком недоуменно смотрела то на Розу, то на шапочку.
— Есть у меня место, — прошептала она. — Ночью ко мне пойдёшь.
Так Роза познакомилась с Глафирой.
Её ребёнок никогда не плакал и ел очень мало.
Глафира рассказала свою историю, от которой у Розы зашевелились волосы. В трудные минуты жизни Роза вспоминала эту историю и переставала отчаиваться. Понимала, что не всё так плохо у неё.
Глафира вскоре умерла.
Тёмной ночью похоронив её в небольшом городском садике, Роза взяла ребёнка на руки и решила вернуться в дом Фуни.
За те три месяца, что она провела под балконом, ни от кого не слышала, что её кто-то ищет. Ни один человек не узнал её по голосу, ни один не заглянул в лицо.
Роза была благодарна за то, что на монеты прохожие не скупились.
На них можно было хорошо питаться и приобрести более-менее удобную одежду.
Роза ходила теперь в грубой холщовой юбке и такой же рубашке. В такой одежде удобно было сидеть и не замерзать в холодную погоду.
О бане Роза даже не мечтала. За все эти три месяца воды хватало ровно настолько, чтобы умыться.
Но купаться было негде.
Нищих, которые лезли в речку под мостовой, гоняли полицейские. И Роза даже ни разу не решилась на это.
У ребёнка не было имени. Глафира никак его не называла, лишь совала настойчиво грудь, чтобы тот поел хоть что-то.
Мальчик еле открывал глаза. Был слаб и висел на руках тряпочкой.
Когда Глафира умерла, Роза впервые раздела его сама и рассмотрела.
Несмотря на полуторогодовалый возраст ребёнок выглядел как младенец, как птенчик, выпавший из гнезда.
Розино сердце обливалось слезами, она примотала к себе мальчика, взяла длинную палку, с которой всегда ходила Глафира и пошла по ночной улице.
Оглушающий свист полицейского не остановил её.
Продолжение тут