Грусть Аль-Самума не ведает меры:
Дух-господин он над древней пустыней.
В сером безмолвии дни обращаются в годы,
Ни человеческий сын, ни зверь дикий
Не потревожат тишь мертвых барханов,
Птица лишь редкая тень крыла бросит.
Может, судьбы непреклонной то было решенье,
Или вмешался проказливый случай —
В землю бесплодную семя упало
И лунным утром оне проросло.
Щедро росток напитали вечерние росы,
Нрав усмирив злой, горячие ветры
Тронуть не смеют шелко׳вые листья.
Шепчут песчаные склоны барханов
Нежный бутон обступив колыбелью:
«Спи, о мой дивный цветок».
Долго ли, коротко весть о невиданном чуде
С гласом людским разлетелась по миру,
Жаждою странствий сердца будоража.
Лекарь, Поэт и Халиф собираются в путь.
Гордым спокойствием дышат барханы.
Редких гостей привечает пустыня,
Им понапрасну препоны не ставит,
Дивный цветок показав без смущенья.
Молвил Поэт, глубоко очарован:
«Бусины слов соберу я на нитку,
Чтобы упорству воспеть гимн-молитву,
Выжечь унылость и лень из сердец.
Торным путем побредут караваны
И, перед хрупким ростком ниц склонившись,
Слабые духом обрящут надежду,
Силу сражаться в отчаянный час».
Сгорблены Лекаря плечи знакомой печалью:
«Жизни цветок этот есть воплощенье,
Коль удалось бы мне взять его семя,
Создал бы я эликсир чудотворный,
Что излечил бы и лепру, и мор.
Многих он спас бы… но больше погубит —
Хлеба куском целый мир не накормишь.
Создал бы я не на благо лекарство,
А лишь причину для войн».
Злая усмешка кривит рот Халифа,
Двум беднякам грозит скорой расправой:
«Ум позабывши, решать вы посмели,
Спрятать ли чудо, отдать его миру!
Я над землей и людьми есть владыка,
Редкий сей клад забираю по праву,
В скрытом саду дарить радость он будет
Лишь для меня одного».
Плетью приказ рушит тихое утро.
Раб, понукаемый жадной гордыней,
Прихоти ради чужой честь отринув,
Грубой рукой рвет цветок, обрекая на гибель.
Гнев Аль-Самума не знает пощады,
Глух древний демон к мольбам о прощенье.
Пастью песчаной разверзлась могила,
В оной исчезли глупцы, не оставив следа.
Стихли горячие ветры, и в трауре небо
Слезы свои проливает на дюны.
Перед всеобщею скорбью природы
Смерть отступает, стыдливо склонясь.
Дни обращаются в годы, безмолвна пустыня,
Псами цепными границу хранят суховеи,
Не потревожат сады Аль-Самума
Ни человеческий сын, ни зверь дикий.
«Спи, о мой дивный цветок».
#стихи #предание #цветок #пустыня #легенда #древний дух #чудо